- Но-но, без этих, пожалуйста, жаргонизмов, - пробухтела Манюня, пялясь на монитор, - я девушка скромная, носитель родного языка.

- Я тоже носитель, - в знак доказательства Пень показал свой длинный красный язык. - И у меня он не менее родной.

Потом подумал и уточнил:

- А ты какой носитель - магнитный или лазерный?

- Я-то? - Манюня, казалось, совершенно не следила за беседой. Я высококультурный носитель.

- Я про такую технологию еще не слышал.

- Темнота. Понаехали тут.

Не зная, чем уж и возразить на это, Пендель прибегнул к запрещенному приему:

- Я тебя щас из-за компа выгоню.

Маня тут же запричитала:

- Пенделёчек, но ты же техническая элита, весь научно-технический прогресс ляжет на твои плечи. Как, кстати, твоя шутка?

- Э...

Как удалась шутка, Пендель не знал. Он просто перенастроил почту Призорова, и трупоед, считая, что отправляет отснятый и отредактированный материал в Си-эн-эн, на самом деле сделал подарок господам с Литейного. Как отреагировали жандармы, шутник узнавать не хотел.

- Слушай... - От Манькиного хриплого шепота у Пенделя аж мурашки по всему телу пробежали... приятные такие мурашечки. - Я придумала, как посмеяться...

- Колись! - Компьютерный гений подобрался.

- У тебя есть какие-нибудь ролики типа... ну я не знаю... типа "Мосты Петербурга" или "Знаменитые дворянские фамилии"?

Пень поморщил лоб с полминуты, потом хлопнул в ладоши и начал по очереди открывать многочисленные ящики своего рабочего стола. Там валялись всевозможные лицензионные программы, пиратские диски и пустые, даже не распечатанные, болванки, а также дискеты, магнитооптика и прочая белиберда; в них, словно шахтер в забое, и рылся теперь гроза виртуального мира.

- Нашел! - На колени заскучавшей уже Манюне плюхнулась аккуратно перевязанная упаковка новых дисков.

Барышня прочла вслух и с выражением:

- "Путиловские заводы: этапы большого пути". Ты где дрянь такую взял?

- Май фазер там фрезер... фрезеровщиком то есть работает, - с достоинством ответил Пендель. - Мало ли какие закидоны у Путилова - пожелал цикл фильмов снять о своем предприятии. Кстати, неплохая фильма, название только дурацкое.

- Показуха, - скуксилась Маня.

- Много ты понимаешь, - заступился Пень за Путилова. - Это тебе не про глючный Питер врать, это монументальное творение.

- Ладно уже... Давай-ка мы отправим эту сладкую репу туда, куда надо.

- Заморским буржуинам?

- Ну не Путилову же! - Манюня закатила глазки. - Пусть приобщатся к шедеврам кинодокументалистики.

- Как ты только такие длинные слова умудряешься выговаривать? - Не скрывая восхищения, Пень уставился на подружку.

- Я тебе уже говорила - я носитель...

- Да-да-да, по новой технологии, - вспомнил он.

Надо бы ей признаться, подумал Пендель. Или не надо? Не буду пока. Все равно моя шутка будет лучше.

Возницкий откровенно скучающим взглядом следил за миграциями патрона, но прерывать - не прерывал. Комарик мерил шагами комнату, время от времени поглядывая на опекаемого - не спит ли шельма? - и продолжал рассуждать:

- ...А где одна попытка - там и вторая. Думаю, на масштабную акцию силенок у них не хватит - типа лазером тебя из космоса сбить или баллистическую ракету направить. Все-таки это не государственный заказ, просто кто-то очень Богатый оплачивает убийцу-профи.

- А зачем?

- Ты что - заболел? Чтобы императора убить. Ты знаешь, сколько всего покушений было? Убили трех Алексеев, двух Петров и пятерых Николаев.

- Я, значит, шестым был бы, ага? - съязвил Юран.

- Да ты что, думаешь, мы их вот так, под пули, и подставляли? Да одна подготовка этих царей чего стоила. Это же миллионы. Операции, легенды, семьи липовые, обучение - все в копеечку влетало. Убийц-то в основном сразу ловили, но из них ничего не выудишь - заказчик анонимно выходил на связь.

- Брр, - помотал головой кентавр. - Давай назад. Зачем убивать императора?

- Юра, не будь ребенком. Император убит, семьи у него нет, в стране паника...

- Э, погоди! - Юран довольно потер руки и хлебнул минералки из горла. Что, сразу всю семью убивали?

Комарик ошеломленно посмотрел на кузнеца.

- Ты чего мелешь-то?

- Ну какая начнется паника, если царь внезапно умер, а наследник есть? Ведь официально-то у царя были наследники, да?

Ротмистр уловил, куда клонит Возницкий.

- Хочешь сказать, что заказчик не собирался узурпировать власть?

- Нет, - ответил Юран. - Если вы решили, что это не государственный заказ, значит...

- ...никакое государство не собирается ослаблять наши политические позиции таким грязным способом, - закончил Комарик.

- Я бы так красиво не сказал... - скромно помахал хвостом Возницкий.

- Погоди! - Комарик оседлал стул и оказался лицом к лицу с Юраном. Тогда получается, что политика тут вовсе ни при чем?

Кентавр пожал плечами.

- Я почем знаю. Если бы ты спросил, как стремянки гнуть или стрелочные тяги ковать...

Штабс просто не находил себе места. Он вскочил и кинулся к столу, пытаясь зарисовать какую-то схему. Потом смял бумагу и выбросил в корзину.

- Вот ведь холера, все сходится! - бубнил он. - Он пытается извести императора... Но зачем? - закричал ротмистр. - Зачем ему это надо?

- А я о чем спросил? - и Возницкий кротко взглянул на патрона.

В дверь постучали.

- Войдите! - хором гаркнули кентавр с жандармом.

Это пришел камердинер. Он сообщил, что штабс-ротмистра Комарика приглашает к телефону полковник Исаев.

И все-таки Ваня увидел его. В смысле - крокодила. (Телевизор не считается, потому что телевизор, как утверждал папенька - это жвачка для дураков.)

Крокодил оказался здоровенной рептилией, Бог весть каким образом вставшей на задние лапы, напялившей на себя клетчатое кашемировое пальто и брюки и совершенно невероятным способом носящей ботинки, котелок и тросточку. Лапы у крокодила были длинные - что передние, что задние, - так что тот без труда отмахивал почти метровые шаги и легко вынимал из пасти дымящуюся трубку.

Ваня, будто загипнотизированный, побрел вслед за гадом, на которого на улице никто уже и внимания не обращал - столица быстро привыкает ко всему необычному, иначе бы она не была столицей. Папенька говорил, что еще до рождения Вани, даже до его женитьбы на маме, в Питере появился кентавр. И ничего, привыкли и к кентавру, не то что к крокодилу какому-нибудь.

Ящер зашел в антикварную лавку на Бармалеевой. Иван хотел было уже зайти следом, но в это время к лавке подъехал небольшой тентованный грузовик, из кузова выскочили дюжие ребята и начали вытаскивать огромный ящик.

Тотчас из лавки вышел высокий белоголовый и белобрысый толстяк с накрашенными ресницами и женским голосом начал распоряжаться, чтобы ящик несли аккуратно, не царапая. Смеясь и переругиваясь, дюжие ребята внесли ящик внутрь, потом вышли - и машина уехала.

Ваня с улицы заглянул в лавку.

Крокодила там не было.

Потоптавшись немного перед входом, Иван решился все-таки войти внутрь.

В лавке пахло благовониями, звучала восточная музыка, приглушающая чей-то разговор за бамбуковой занавеской, прикрывающей вход в глубь помещения.

- Што табе, малчык? - спросил его небритый носастый дядька, похожий на пирата.

- Зашел на крокодила посмотреть, - сознался Ваня. - Он, наверное, через другую дверь вышел.

Пират скривился:

- Ай, малчык, взрослых абманываищь? Какой в Петербург кракадыл? Сушеный?

- А разве... - Ваня готов был поклясться, что собственными глазами видел, как огромный ящер входил в эту лавку. Неужели ошибся?

Тут дверь распахнулась и тишина антикварной лавки взорвалась смехом, громкими разговорами и шорохом одежды - вошли туристы. Видимо, где-то рядом остановился экскурсионный автобус, и молодые ребята и девчонки из провинции решили накупить сувениров, чтобы не с пустыми руками возвращаться домой.