Она чуть не задохнулась, когда Пруденс скромно заявила, что Брендан любит ее больше, чем любил отец. Не то чтобы заявление сестры было неправдой. Это еще мягко сказано, что их отец был невнимателен. Истина заключалась в том, что Бенджамин Леонард, заботясь о материальном благополучии своих детей, был к ним совершенно равнодушен. Пусть не жестокость, но равнодушие и холодность всегда были отличительными чертами этого замкнутого в себе человека.

Брендан Райан, наоборот, совсем другой. Его сердечность и дружелюбие не имеют предела, а доброта распространяется не только на детей. Люди, которые приезжают купить лошадь на ферме отчима, все как один считают его обаятельнейшим человеком и своим «в доску».

Брендан был низкого происхождения, но предыдущему хозяину поместья, бездетному вдовцу, очень приглянулся смышленый паренек, служивший у него на конюшне и тоже обожавший лошадей. И так получилось, что Брендан благодаря заботам опекуна рос и воспитывался как его родной сын, получил образование.

Природа наделила Брендана красотой, а внешностью и манерами он ничуть не отличался от джентльмена. Может, его речь была не столь классически изысканной, но он легко общался со знатными вельможами, в кругу которых постоянно вращался как на равных.

Однако, по прибытии в Ирландию, ситуация оказалась не такой уж благосклонной. Мужчины могли примириться, что они общаются с бывшим конюхом, но дамы решительно не хотели пускать его в свои гостиные. Даже когда стало известно, что миссис Райан – дочь баронета, посетителей в Грин-хилле едва ли стало больше, да и надежды их на то, что знакомство с миссис Райан поднимет их престиж в глазах местного общества, не оправдались.

Дочь баронета оставалась просто мужней женой, и так было на протяжении всей ее жизни.

То, что Брендан Райан обманул их мать, представился ей не тем, кем он был на самом деле, Чарити угадала сразу, как только поняла его характер.

Но в свои восемнадцать лет она пленилась его хитрыми речами, его обворожительной улыбкой и тем страстным поклонением, которым он окружил ее прекрасную хрупкую мать, едва пришедшую в себя после глубокой скорби.

Мама никогда не была такой веселой и полной жизни, как в то время, когда Брендан ухаживал за ней, и Чарити с радостью и надеждой, с предчувствием веселого приключения ехала в Ирландию. Иллюзии Чарити развеялись за полгода пребывания в Гринхилле. Она была вынуждена признать, что под маской преданной любви к своей жене Брендан Райан вел решительную кампанию с целью соблазнить ее старшую дочь.

Это ужасное открытие Чарити сделала в самый опасный период своей жизни.

Сначала она притворялась, что не замечает некоторых нюансов в его поведении, но это спасало ее очень недолго. Да и не замечать становилось все труднее.

Чарити стала прятаться от отчима, особенно после того, как он подкрался к ней сзади и запечатлел поцелуй на ее сопротивляющихся губах, прежде чем она опомнилась и вырвалась из его объятий. Теперь у девушки вошло в привычку оглядываться, когда она оставалась одна, и осматривать каждый угол в комнате, прежде чем туда войти.

Ночью, ложась спать, она проверяла комнату, закрывала дверь на замок, а ключ носила с собой постоянно. Нервы были напряжены. Чарити потеряла аппетит, и, главное, она превратилась в жертву своих бесконечных навязчивых эмоций – ее охватывал бессильный гнев от того, что она не в состоянии заменить эту ситуацию. А также ее преследовал усиливающийся страх за свое тело и растущее чувство вины. Ей казалось, что она предает свою мать, хоть и не по собственной воле.

Все это увеличивало ее ненависть к отчиму. Постепенно Чарити начала обижаться и на мать – за ее слепоту, за то, что она, кажется, не видела подводных потоков в их новой жизни…

И так прошло шесть лет, – подумала Чарити. Ей потребовалось усилие, чтобы расслабиться и прогнать неприятные воспоминания, которые осаждали ее сейчас.

Она тряхнула головой, отгоняя прочь смутные сожаления. Теперь все в прошлом и не имеет никакого значения. По иронии судьбы это никогда не имело значения для матери, потому что она упорно не видела тут проблемы.

Когда в отчаянии Чарити обратилась к ней за помощью, Эмили не поверила!

Она не верила, что ее муж имеет какое-либо запретное влечение к своей падчерице, кроме естественной отцовской привязанности. Эмили обвинила свою дочь в том, что та выдумывает всякие небылицы, и даже не стала слушать ее рассказ о некоторых весьма специфических моментах, касающихся поведения отчима. Она так разволновалась, что пришлось вызвать ее служанку, которая дала успокоительное.

Мать не разрешала больше говорить об этом. Она или тут же выходила из комнаты, или резко меняла тему. Даже красную полосу на щеке мужа, оставшуюся от кнута Чарити, она тоже не хотела замечать.

Отчим напал на Чарити, когда она читала на укромной полянке в лесу, думая, что это место полностью безопасное. Он попытался повалить Чарити на спину. Только кнут и неожиданно вспыхнувшая ярость помогли ей спасти свою девственность. У Чарити было время вскочить на лошадь, привязанную к дереву неподалеку, и ускакать.

Этот инцидент наконец-то убедил Брендана, что она совершенно равнодушна к его легендарному обаянию, хотя дело на этом кончиться не могло, разумеется.

Ее отчим мстил ей за свое раненное самолюбие. Он старался унизить ее при каждом удобном случае.

В то же время он пользовался ее зависимым положением. Строго требовал исполнять домашние обязанности и даже заставлял, чтобы она развлекала его гостей – и это еще до того, как здоровье его жены ухудшилось настолько, что она больше не могла выступать в роли хозяйки дома.

Из-за матери Чарити отклонила несколько предложений. Это не было большой жертвой, впрочем, потому что ни один из этих мужчин ей не нравился.

А кроме того, она поняла, что является как бы буфером между матерью и их домашним тираном, который будет счастлив помучить свою бедную жену, если Чарити исчезнет и ему придется выбирать себе новую жертву.

К несчастью, матери явно не повезло с выбором мужа, сделала вывод Чарити после двух месяцев пристального наблюдения.

Необыкновенная красота Эмили сыграла с ней в конце концов плохую шутку. Со своим интеллектом Эмили могла бы найти себе лучшего партнера из всех тех, кто был счастлив ухаживать за ней. Она не была виновата, что мужчины обращали внимание только на ее красоту.

Так было с первым ее мужем. Она пленила его красотой, но не смогла заинтриговать.

Нельзя ее было обвинять и в недостатке той энергии, с которой она старалась удовлетворить своего второго мужа. Эмили не понимала мужчин, хотя они ее любили. Они клялись ей в вечной любви, а получив то, что хотели, не пытались скрывать наступающего очень скорого безразличия и покидали ее, как потрепанный корабль в бурном море.

Постепенно она ушла в мир своих болезней. Возможно, сначала выдуманных, но слишком реальных, во время второго брака. И теперь ей уже недолго осталось, напомнила себе Чарити.

Несмотря на глубокую жалость к несчастной женщине, которая всегда была для нее любящей матерью, Чарити молилась, чтобы конец ее был по возможности быстрым – ради Пруденс и ради нее самой.

Лишь она одна знала, что темные круги у нее под глазами были не следствием усталости, а следствием постоянного страха за сестру.

Пруденс взрослела медленно, но уже проскальзывало в чертах ее лица и великолепных пропорциях тела обещание красоты изумительной, неповторимой. В последние месяцы она вся так и расцвела, превратившись словно в младшую копию своей красавицы-матери, какую Чарити помнила ее еще с детства. Чарити очень боялась, что Брендан Райан тоже заметит метаморфозы, произошедшие с ее сестрой. Эти новые страхи не могло успокоить даже сознание того, что Пруденс еще слишком юная. Ведь Чарити сама была ненамного старше сестры, когда они приехали в Гринхилл, а для сладострастной натуры Брендана не существует никаких преград. А совсем недавно Чарити заметила, что он посматривает с удовольствием на ее сестру. И облизывается на нее как кот на сметану. Ужас закрался тогда ей в душу. Пруденс такая невинная!