Лорел отвернулась и начала ковырять кору дерева, к которому прислонялась.

– Да, наплел еще всякого бреда…

Дэвид подошел к ней вплотную и дождался, пока она поднимет на него глаза.

– Если это бред, то почему ты так расстроилась?

– Потому что… потому что это глупости.

– Лорел.

Она опять взглянула на него.

– Что он сказал?

– Это абсурд! Мол, я… Нет, ты будешь смеяться.

– Не буду, обещаю. Кто ты?

Лорел громко выдохнула, сгорбилась и прошептала:

– Он сказал, что я – фея.

Дэвид секунду молчал, а потом развел большой и указательный пальцы примерно на три дюйма.

– Фея? – недоверчиво переспросил он.

– Ну, я покрупнее буду, – фыркнула Лорел.

Дэвид только улыбнулся.

– Что? – Ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось.

– Да просто… ну, может, это правда?

Лорел подбоченилась.

– Какой-то полоумный говорит, что я, – сказочное создание, а ты с ним согласен?!

Дэвид зарделся и пожал плечами.

– Если бы меня попросили назвать человека, больше всего похожего на фею, я бы назвал тебя.

Лорел думала, что Дэвид вот-вот рассмеется и скажет, какой это бред. Она на это рассчитывала. Но он вроде бы действительно поверил. Лорел почему-то разозлилась.

– Пошли домой. – Она развернулась и зашагала по тропинке.

– Подожди! – Дэвид догнал ее и остановил. – Разве тебе не любопытно?

– Нет, нисколько, – отрезала Лорел. – Мне хочется пойти домой, уснуть, проснуться и понять, что все это мне приснилось. Цветка, шишки, даже школы никогда не было! Вот чего я хочу!

Не дав Дэвиду ответить, она побежала по первой попавшейся тропе. Ей было все равно, куда та приведет, лишь бы уйти подальше отсюда.

– Чего ты боишься? – крикнул ей вслед Дэвид. – Что Тамани прав, или что он ошибается?

Лорел бежала, до самого дома и, прежде чем подойти к двери, несколько минут простояла на подъездной дорожке, отдуваясь. Дни заметно укоротились и солнце уже начало садиться. Лорел плюхнулась на крыльцо и обхватила колени руками. В это волшебное время суток облака были багряные, подсвеченные оранжевым, и Лорел с мамой, сидя у большого западного окна подолгу любовались небом – сперва оно вспыхивало ярким багрянцем, потом его заливали оранжевые лучи умирающего солнца; и.постепенно оно становилось лиловым.

Сегодня эта красота куда-то пропала.

Лорел посмотрела на заросли кизила во дворе. Если верить Тамани, у нее больше общего с деревьями, чем с живыми, дышащими родителями, ждавшими за дверью.

Лорел опустила глаза на свои ноги, бездумно скинула шлепки и зарыла пальцы в рыхлую землю на клумбе. Часто и мелко дыша, она в ужасе отряхнула ноги и сунула их обратно в шлепки. Что будет, если пойти во двор, зарыться ногами в землю и поднять руки к небесам? Ее кожа постепенно затвердеет и превратится в кору? У нее вырастут новые цветы – на животе или на макушке?

Ужас!

Впрочем, у Тамани вид был вполне человеческий. Если они с Лорел и впрямь одинаковые, значит, она тоже не изменится? Но можно ли ему доверять, вот в чем вопрос…

Скрипнула входная дверь, и на крыльцо высунулся отец.

– Услышал шум… Что ты тут делаешь?

Лорел помолчала, пытаясь вспомнить, зачем присела на крыльце.

– Да вот, закатом любуюсь, – натянуто улыбнувшись, ответила она.

Папа вздохнул и прислонился к косяку.

– Красиво, правда?

Лорел кивнула и с трудом проглотила ком в горле.

– Ты последнее время очень тихая… Все хорошо?

– Это из-за школы, – соврала она. – Учиться труднее, чем я думала.

Папа сел на ступеньку рядом с ней.

– Но ты справляешься?

– Да, просто сил много трачу.

Он улыбнулся и положил руку ей на плечи. Лорел обмерла, но папа не заметил ни ее напряжения, ни лепестков под тонкой блузкой.

– Ну, персиков у нас предостаточно, так что силы будут!

– Спасибо, пап.

– Пойдем домой, ужин почти готов.

– Пап?…

– Да?

– Когда я была маленькой… я отличалась от других детей?

Отец помолчал, заглянул Лорел в глаза и снова сел на ступеньку.

– В каком смысле?

– Ну, к примеру, я питаюсь не так, как остальные… Всем это кажется странным.

– Ты не странная, просто немножко другая. Я не встречал людей, которые ели бы столько овощей и фруктов; с другой стороны, это полезно. И проблем со здоровьем у тебя нет, верно?

Лорел покачала головой.

– Меня вообще показывали врачу?

– Конечно. Когда мы оформляли родительские права, к нам домой приходил педиатр. – Папа умолк. – Любопытная история, кстати. Он осмотрел тебя и сказал, что в целом все хорошо, только ты почему-то не пиналась, когда тебя стучали молотком по колену. Это его насторожило, но я ничего страшного не увидел. Тогда врач достал стетоскоп, и вот тут началось странное. Он все слушал, слушал тебя, а потом велел позвать маму. Хотел поговорить с нами обоими. Я привел ее, а он только улыбнулся и заявил, что ты совершенно здорова.

– А в чем тогда было дело?

– Я тоже задал ему этот вопрос, но он даже не понял, о чем я. В общем, твоя мама тогда окончательно разуверилась в докторах. Несколько недель возмущалась, какой он идиот.

– Вы так ничего и не узнали?

Папа пожал плечами.

– Да все с тобой хорошо! Наверняка у него сломался стетоскоп или он что-то напутал. Понял свою ошибку и быстро все замял, чтобы не показаться неучем. Врачи ведь никогда не признают свою неправоту. – Папа внимательно посмотрел на Лорел. – А почему ты спрашиваешь? Хочешь сходить в больницу? Мы освободили тебя от медосмотра в школе, но если надо, давай пройдем.

Лорел покачала головой. Этого она хотела меньше всего.

– Нет, не надо.

– Все нормально?

– Да вроде, – улыбнулась Лорел.

– Точно? – ласково, но озабоченно переспросил отец.

Она кивнула.

– Да, не волнуйся.

– Вот и хорошо. – Папа встал и взялся за ручку двери. – А, кстати! Утром пришло предложение от Барнса.

– Замечательно! – ответила Лорел, глядя на темнеющий горизонт. – Вот бы побыстрее все продать.

«Я не хочу туда возвращаться», – мысленно добавила она.

Утром Лорел поджидала Дэвида на крыльце его дома. Он вышел, посмотрел на нее долгим взглядом, потом вздохнул и запер дверь.

– Извини, – сказала Лорел, пока он не повернулся. – Зря я на тебя накричала. Ты так искренне пытался мне помочь…

– Все нормально, – пробормотал Дэвид; убирая в карман ключи.

– Нет, не нормально! – воскликнула Лорел, шагая с ним в ногу. – Я ужасно себя вела… наорала на тебя. Я никогда не ору. Но мне было так плохо…

Дэвид пожал плечами.

– Сам напросился. Не следовало на тебя давить.

– Я не умею смело встречать трудности. В этом ты лучше меня.

– Потому что проблема не моя. У меня цветы нигде не растут.

Лорел остановилась, схватила Дэвида за руку и развернула к себе. Держать его за ладонь было приятно, и она ее не отпустила.

– Одна я не справлюсь. Прости меня.

Дэвид покачал головой, медленно поднял руку к ее лицу и убрал за ухо прядь волос, мимоходом погладив щеку.

Лорел стояла неподвижно, наслаждаясь его прикосновениями.

– На тебя невозможно злиться.

– Здорово.

Стоя так близко к Дэвиду, чувствуя тепло его вздымающейся груди, Лорел вдруг захотела поцеловать его. Не медля ни секунды, она встала на цыпочки и подалась вперед, но тут мимо проехала машина, и Лорел резко отвернулась и пошла вперед.

– Не хочу опаздывать, – сказала она, сухо рассмеявшись.

Дэвид быстро ее нагнал.

– Ты хотела поговорить?

– Не знаю, о чем тут разговаривать…

– А вдруг он прав?

Ему не требовалось уточнять, кто именно. Лорел покачала головой.

– Чушь. Да, я немного отличаюсь от остальных, и этот цветок – бог знает что, но какое же я растение? Почему я тогда вообще живу?

– Ну, растения многое умеют. Больше, чем ты можешь представить, – и это только те, что известны науке. Ученые допускают, что в джунглях есть такие растения, о которых мы никогда не узнаем.