Она бросила взгляд, когда он посмотрел вниз, быстрый темп его шагов не замедлился и тогда, когда он подхватил девушку для ее же сохранности, неся так, как будто она весила не больше влажного одеяла. Она знала, кем он был, она видела фотографии и слышала упоминания о нем в газетах, и вместе с тем именем, которое он назвал, она могла сложить два плюс два. Ее спасителем был не кто иной, как Граф Блэквуд.

Боже милосердный!

Как только она взглянула на него, Селеста поняла, что она будет помнить о Лорде Блэквуде всю свою жизнь. По правде говоря, она не смогла бы его забыть, даже если бы попыталась.

Широкие плечи обрамляли высокий стан, излучавший силу и мужественную энергию во всех смыслах. Густые волосы, такие темные, как ночь, были собраны назад, и был виден вдовий пик на темени [прим. пер. – залысина]. Благородные скулы обрамляли точеную челюсть, прочерчивающую жесткую линию его рта. Его темно–карие глаза были прекрасны – теплые, но вместе с жесткостью его черт казались неуместными на его лице. Они были широко раскрыты, пока он пристально изучал ее.

Это единственная деталь той ужасной ночи, которую она всегда будет помнить с абсолютной ясностью. Темные, глубокие, прекрасные глаза Джеймса, пожирающие ее.

И она была полностью околдована им.

Глава 1

Леди Блэквуд выглядела так же красиво, как и в первый раз, когда Джеймс увидел ее. Ну, может быть, не такой сияющей, как она выглядела в этот момент, учитывая, что она была одета в свой свадебный наряд из шелка и кружев.

Нет, в первый раз, когда он увидел ее, Селеста была не в лучшей форме. Хотя все же была красива.

В том ужасном лондонском гроте, где она была во власти распутной компании мужчин, которые собирались сделать с ней…

Сделать что? Он все еще не знал, даже каковы были их намерения. Принести ее в жертву на языческом алтаре какого–то демонического бога подземного мира для единственного развлечения людей, имеющих слишком много денег и времени в своих руках? Использовать ее кровь для дальнейшего языческого ритуала? Наверняка, там были и очень развратные создания. По крайней мере, люди той ночи могли теперь ожидать, что буду гореть в аду. Их Клуб Адского огня оказался действительно таковым. Джеймс не мог сдержать удивления своей шутке и ухмыльнулся. Селеста была избрана для их нечестивых ритуалов исключительно из–за своего целомудрия. Видимо, только девственница могла сгодиться для их ритуальных сделок.

Непорочная молодая красота, чистая и нетронутая.

Представляя сцены той ночи в своей голове, ему пришлось подавлять дрожь. Если бы он прибыл хоть минутой позже, для его Селесты было бы слишком поздно. Участники клуба опоили ее зельем, который захватил ее разум до такой степени, что она вонзила бы клинок в свое сердце, если бы он не прервал ее в подходящий момент.

Слава Богу, он успел вовремя.

Но как он появился, это история для другого раза. Джеймс предпочитал думать об этом, как о божественном вмешательстве судьбы, и принял свой дар таким, каким он был для него – чем–то очень ценным.

По правде говоря, он обнаружил ее бедственное положение вовремя, чтобы спасти ее. И как только он увидел, что она собирается сделать с собой, он начал действовать без единой другой мысли, кроме той, что она нуждалась в помощи. Остальное пришло позже. То, что началось с расследования убийства друга, превратилось в слежку, что и привело его в этот адский лабиринт.

Загадочная смерть его друга теперь была раскрыта, убийцы отправлены в надежные руки правосудия, и когда все было сказано и сделано, Джеймс каким–то образом обнаружил себя женатым мужчиной. На прекрасном видении, сидящем напротив него.

Это вернуло его обратно к положению дел на расстоянии вытянутой руки.

В своей жизни он спал со многими женщинами, кроме тех, что делятся на две категории–жены и девственницы.

Он держался от обеих подальше по очень серьезным причинам.

Спать с чужими женами было проблематичным делом в лучшем случае, а что до девственниц… ну, они, должно быть, самые, черт возьми, загадочные представительницы женского пола на Земле, не то чтобы у него был какой–то личный опыт с одной из них.

Тем не менее, он обладал обеими теперь, и свидетельство о браке с едва высохшими чернилами доказывало это. Одна девственная жена спокойно сидела напротив него, с изящно сложенными руками на ее коленях, ее сине–серая шелковая юбка покрывала сиденье кареты. Его рот становился влажным, когда он молча любовался ею.

Селеста была так красива, что сложно было отвести от нее глаза даже на мгновение, когда он снова впадал в безудержное вожделение. Каштановые волосы, уложенные в длинные кудри, лежащие сзади на одном плече и покоящиеся на сочной выпуклости ее кремовой груди. Розовая, пышная нижняя губа, которую она только что облизала.. Ее гортань, которая нежно пульсировала, когда она сглатывала. Он хотел поцеловать, прикоснуться и взять ее. Каждую ее часть.

Все в Селесте было так мучительно соблазнительно для него, и столь же мучительно было вспоминать, что она была невинной девственницей, которая ничего не знала о том, что он хотел сделать с ней. Я должен буду научить ее, как заниматься сексом.

Он может умереть еще до того, как ему удастся сделать хоть что–то из этого, мрачно думал он.

Джеймс протянул ногу, чтобы помочь ослабить эффект неудобно стягивающихся яиц и твердеющего члена, и попытался расслабиться.

Это продолжалось около двух секунд, прежде чем он решил мечтать о том, что находится под роскошными шелками, покрывающими его прекрасную невесту.

Он мог скользнуть руками под ее объемные юбки, если бы хотел. У него хватило ума, потрогать ее грудь, чтобы подавить свое любопытство, насколько она прекрасна. Он не помнил, чтобы когда–либо так хотел женщину, как он хотел Селесту. И они были совершенно одни внутри этого экипажа. Джеймсу не нужно было напоминание, что он имеет законные права делать все, что он пожелает, со своей новой женой.

И, черт возьми, он очень хотел сделать с ней многое.

Джеймс считал Селесту красавицей с тех пор, как он впервые увидел ее.

Немалая часть ее была продемонстрирована той ночью, когда она лежала на импровизированном алтаре, собираясь убить себя, одетая только в ночное белье. В то время, когда он двигался быстро, без единой мысли, кроме того, что девица в беде и нуждается в спасении, Джеймс даже мечтать не мог, что девица будет принадлежать ему всего через три недели.

Но она принадлежала ему.

Ее родители были так благодарны ему за спасение их дочери, что буквально с ликованием танцевали, когда на следующий день он позвонил, чтобы узнать, как она чувствует себя после ее испытания. Они, вероятно, думали, что, образно, их корабль действительно прибыл в порт и палит из всех пушек. Граф, оплачивающий суд их дочери, обогатил их положение в обществе так же, как их карманы. Лорд Блэквуд не был дураком, и мистер Дюбуа тоже.

Но по прошествии дней он оказался не в состоянии держаться подальше от своей очаровательной девицы. Мысли о Селесте Дюбуа заполняли его голову до тех пор, пока ничего не оставалось, кроме как сделать ее своей. Была также обеспокоенность тем, что тот, кто подверг ее опасности однажды, попытается сделать это еще раз, потому что она все еще сохранила свой желанный целомудренный статус. Если сатанисты приносили в жертву девственниц в Лондоне, единственный способ действительно обеспечить полную безопасность Селесты состоял в том, чтобы освободить ее от этого товара, который ставил ее под угрозу.

После этой ночи Селеста перестанет быть девственницей, и оставшиеся разрозненные злодеи узнают об этом. Она будет бесполезной в их глазах.

Но не для меня.

Что–то в ее нетронутой красоте трогало его закаленное сердце, больше похоже на то, что до него добрались и все еще бьющееся выхватили из груди. И Джеймс хотел защитить ее от всяких неприятных сплетников, шепчущих тут и там о языческом культе, похитивших ее и проявивших свою развращенность. Конечно, это не так, и Джеймс узнал бы, потому что он был там и видел своими глазами. Он хорошо знал, как люди любят спекулировать и доводить себя до неистовства за чужой счет. Ну, это будет не за счет его леди Блэквуд!