Нет, необходимость защищать ее привела к его немедленному предложению сделать Селесту его женой, прежде чем кто–нибудь другой схватит и заберет ее.

Поэтому он сделал ей предложение, которое она робко приняла, к его облегчению и с сердечными благословениями ее отца.

Он нуждался в графине, чтобы подарить ему будущего лорда Блэквуда, даже если еще брак был не для него еще месяц назад. Отнюдь нет. Он прекрасно устроился на развратных путях холостятской жизни, характерной для людей его класса. Типичной, но не такой интересной и предсказуемой.

Селеста, с другой стороны, была ему интересна, и даже близко не была предсказуемой. Джеймс никогда не знал, о чем она думает с ее мягким поведением и застенчивыми улыбками. Она не была женщиной, которая скрывала свои чувства, поэтому он действительно не знал, что происходит в этой ее красивой голове. Ее мягкость только служила для поддержания ее тихой тайны и привлекательности. Что она думала о их замужестве, подумал он, любуясь ею с места напротив. Была ли она рада быть новой графиней Блэквуд?

Она была очень молода и, несомненно, многое узнала о своих новых обязанностях в качестве его жены. Первым, из которых, было родить наследника. Каким–то образом, его мысли продолжали возвращаться к размышлениям о том, как бы затащить ее в постель и поработать над тем, чтобы этот наследник все–таки появился на свет. Безнадежно ...

Баскервиль Холл будет в зоне видимости через час или около того, он судил об этом по тому пейзажу, который они сейчас проезжали, глядя в окно.

Он обернулся к своей невесте и вдохнул аромат ее духов, уловив свежую сладость апельсина и жимолости, смешанных вместе в самой восхитительной комбинации.

И Джеймса поразило твердое осознание того, что он не выдержит еще один час, если он не сможет ощущать ее рядом...

Глава 2

В момент, когда Джеймс сидел в экипаже напротив нее, его рот растянулся в редкой улыбке, когда он внимательно изучал ее, и в следующий момент он уже был рядом с ней. Он взял ее за подбородок и притянул к себе. Она знала, что он собирается поцеловать ее снова и в ожидании задержала дыхание, оценивая его прекрасное лицо, когда он наклонился к ней. Селеста любила поцелуи Джеймса, но, если честно, их было всего несколько с момента их помолвки. Но теперь, раз уж они поженились, она надеялась, что он будет целовать её чаще.

Он был так близко, что она чувствовала жар, исходящий от его широкой груди, когда он прижимался к ней, его красивый рот опустился и накрыл её решительным поцелуем.

Горячий, влажный и требовательный – так бы она описала его поцелуй. Это было совершенно непохоже на те поцелуи, которые он дарил еq прежде, когда его жесткое тело напирало на ее более мягкое.

Селеста почувствовала прикосновение его языка к ее губам и, подчинившись, открыла рот, испуганная и неуверенная, что делать. Он как можно мягче облизал её губы, дразня их дальше, чтобы попробовать ее. Это было так, как будто он пробовал ее на вкус. Сначала дегустация, а затем пожирание.

Она вздрогнула от этой идеи и отважилась прикоснуться своим языком к его. Он застонал в ответ. Снисходящая жара удивила ее, когда она узнала об этом новом способе поцелуя и о том, как она себя чувствует, она запомнит это до следующего раза. Следующий раз будет, взмолилась она. На самом деле, Селеста надеялась, что он просто продолжит и никогда не прекратит целовать ее так.

Мягкость его языка, сплетающегося с ее, с уверенностью требующего каждую часть ее рта, заставила Селесту почувствовать жар в тех местах, в которых она никогда не испытывала. Она прижалась к нему, понимая только то, что ... она ... не ... хотела ... чтобы ..он…останавливался.

Поцелуи Джеймса становились более требовательными, пока он не заставил себя засунуть свой язык в ее мягкий рот с глубокими и сильными движениями, имитируя другой тип толчка, который он хотел сделать. Она вцепилась в него, подчиняясь, в то время как он был взволнован первым опытом пребывания внутри нее, хотя бы так. Это было так хорошо. Селеста чувствовала себя так хорошо.

Она была прекрасна.

Он снова и снова повторял это движение, твердо держа ее лицо обеими руками, проникая в нее до тех пор, когда он уже не знал, где его рот отделяется от ее. Язык, губы, зубы, все вместе, он сливался с ней до такой степени, что не мог думать ни о чем, кроме того, чтобы взять ее всю.

Но я не могу, мы в экипаже.

Его стон проник в её рот, и Селеста почувствовала разочарование внутри него. Но это не удивило ее, потому что она чувствовала такое же расстройство. Она познала глубокое беспокойство в ее теле, и все же ей также казалось, что она может разлететься на части от малейшего прикосновения. Горя от жара, она чувствовала, что лоб покрылся испариной и между ее болящей грудью, утянутой ее лифом. Она боролась с необходимостью выгибаться, желание двигаться против его твердого тела, почти не поддающегося ей. Что происходило? Ей нужно больше чего–то, но она не знала, что это такое и как это получить. Селеста всхлипнула в знак протеста против его разрушительного поцелуя.

Джеймс резко остановил поцелуй и отстранился, нахмурив лоб. Он сделал несколько сильных вдохов и задержал дыхание, пока его лоб не уткнулся в ее, и затем продолжил глубоко дышать. Она осознала, что ее руки яростно схватили его за широкие плечи, держась за него, как за саму жизнь.

– Джеймс? – Спросила она, затаив дыхание, высовывая язык сквозь опухшие губы, чтобы почувствовать вкус, который он оставил во рту у нее. Он засунул язык мне в рот! Она все еще чувствовала его, хотя его уже не было там.

– Тебе больно?

– Нет, – ответила она, глубоко дыша.

– Я испугал тебя?

– Нет, Джеймс. Ты никогда не пугал меня, никогда.

– Я слышал, ты всхлипнула. – Он приложил руку к ее щеке и провел пальцем по ее влажной нижней губе.

– Я не знаю почему, – ласково сказала она. – Я чувствовала себя так, будто готова была взорваться. Было так жарко.

Он злобно усмехнулся и лениво кивнул головой, как будто он точно понял ее проблему.

Селеста почувствовала, что его запах опьяняет ее. Темный и красивый, пахнущий богатыми пряностями с намеками на мыло для бритья и мяты, он навис над ней и смотрел ей в глаза. Она наклонилась к его шее, чтобы вдохнуть больше его восхитительного запаха.

– Ты так прекрасна, Селеста, – сказал он, продолжая водить пальцем по ее губам, надавливая на ее зубы, заставляя ее снова открыть рот для него. – Ты мне так нравишься. – На этот раз он втолкнул большой палец в ее рот, а не язык. – Соси, – сказал он ей, сверкая темными, как патока, глазами.

Она повиновалась мгновенно, ведя своим языком по его большому пальцу и лаская его, как будто она слизывала варенье. Чувство было захватывающим и, как ни странно, очень впечатляющим опытом, потому что Селеста узнала что–то новое в тот момент, Джеймс наслаждался этим так же сильно, как и она.

Его глаза широко вспыхнули на мгновение, прежде чем опуститься вниз, наблюдая за тем, как она выполняет его приказание, еще одно доказательство того, что ему нравилось то, что она делала так же, как и ей самой. Он немного вытащил свой палец, а затем снова втолкнул его, повторяя тот ритм, который он задавал своим языком за несколько минут до этого.

Селеста сосала его палец, пока он вводил и выводил его из ее рта, держал в плену эротическим заклинанием мужа. Не силой, а ее желанием иметь больше того, что он делал с ней сейчас. Она выгнулась, пытаясь облегчить пульсирующую жару и огонь, заливавшие нижнюю часть ее тела, отчаянно нуждаясь в большем. – О, Джеймс, я…

Он застонал, как будто от боли, и вытащил большой палец изо рта, собирая влагу с ее нижней губы. Она разочарованно нахмурилась и подумала, что она сделала что–то неправильно.

– Тебе это понравилось, милая?

Она кивнула.

– Тогда почему ты хмуришь свое красивое личико? – тихо спросил он.

– Ты перестал это делать, – объяснила она.