Глава 51

Глава 51

Витори Ристаль

Это был сумасшедший день, который все не кончался. Я смотрела запись штурма отсоединенного отсека гибернации. Сошедший с ума ящер, бывший адъютантом Кормаком, успел пробудить пару десятков охотников, пока скопившийся в капсулах газ-консервант не погрузил его самого в сон. Антидот он принять не успел. Система очистки воздуха не справлялась. Прибывшие из Управления штурмовики зачистки ждали, пока газ выйдет в космос, наблюдая, как постепенно пришедшие в себя охотники, крушат все, до чего могут добраться, за пару часов превратив медицинский отсек в свалку покореженного металла и пластика.

Как только система дала добро, спецы по одному отстреляли реплекантов, не допуская рукопашной. В быстром темпе собрали тела. А за оставшееся время вывезли капсулы. Меня допрашивали, заставив повторить рассказ о происходящем на Авроре несколько раз. Я повторила слово в слово свою версию, умолчав об истинной роли Ронана Берге.

Выставила его спасителем, героем, не только потому, что он спас меня. Теперь, когда я вспоминала прошлое его поведение: закрытость, раздражение, желание держаться от меня подальше, понимала, что он ограждал меня от своего чувства, берег от проблем, которые мог доставить. Конечно, он не должен был решать за меня. Но я, влюбленная глупышка, которая была согласна на все ради любимого, безоговорочно приняла бы его сторону и поступилась совестью, сломав себе жизнь. Отрицать не могла, Ронан проявил заботу истинно любящего в отношении меня. Это, как и понимание его желания отомстить ашранцам, как и его раскаяние, стоило попытки сохранить его имя чистым.

Из задумчивости вывел подозрительный звук, доносящийся из соседней с кабинетом комнаты. Я выбралась из-за стола, подумав, что поужинать будет не лишнее и направилась на звук хруста. Гостиная, отданная по недосмотру на откуп щенку, за несколько часов превратилась в свалку. На полу красочно пестрели вещи из моего гардероба. Изжеванные туфли и форменные сапоги, тонкое белье и уже бывший шикарный набор косметики для тела. И посреди всего хаоса измазанный кремом лежал щенок и отгрызал серебристые пуговицы с запасного кителя.

Первая мысль утопить маленького вандала быстро прошла. Я пригрозила всеми карами паршивцу, смешно топорщившему уши и пускающему слюни. Но сил на их реализацию не было. Заварив успокоительный сбор, присела в кресло, отрешившись от царящего бедлама, вспомнила последние часы.

После моего допроса, принялись за Маркуса. И мурыжили полковника несколько часов, вежливо выпроводив меня из кабинета советом пойти пообедать. Я не пошла. Переживая за безрассудного и вспыльчивого помощника, не смогла и кусочка проглотить. Отпустили его к вечеру, выжатого, как лимон с уставшими, запавшими от недосыпа глазами.

Прихватив с собой обоих карагов и спящих в капсулах охотников, поставив режим карантина на нижние сектора, спецы наконец-то отбыли, взяв клятву о неразглашении. На свой вопрос о возможном вторжении я получила долгий и многозначительный взгляд и приказ не снимать установленный режим полной боевой готовности еще тридцать стандартных суток.

— Вики, ты тут? — странно бодрый голос Ластера послышался от двери. — Что с твоей комнатой? В отпуск собираешься?

— Щен решил, что мой гардероб никуда не годиться. Не по твоему ли наущению он тут во всю разошелся? — беззлобно поддела я.

Маркус присел возле щенка, вытянул из пасти обшлаг и присвистнул, оценивая масштаб ущерба.

— М-да, он явно перестарался. А знаешь, — глянув лукаво из-под ресниц, брюнет переместился ко мне, — это знак.

— Какой знак? — поинтересовалась, прикидывая, что одной чашки, чтобы успокоить сегодня нервы явно маловато.

— Тебе стоит подать в отставку, — припечатал Ластер. — Он испортил всю форму. И как добрался, интересно?

— А тебе занять мое место? — равнодушно поинтересовалась, заваривая чай и для наглого полковника. И даже трех ложек сахара не пожалела.

— Теперь я могу адекватно оценить произошедшее и понимаю, что на должность Главы Сектора не гожусь. — Маркус уже сидел, устроившись напротив меня.

Я удивленно вскинула бровь, едва не пролив чай на сидящего Ластера. Он успел придержать мою руку.

— Ты серьезно?

— Вполне. В том, что произошло только моя вина. Не один год сектор на мне, а я не видел, что твориться под самым носом. Решил, что контрабандисты главная проблема Элизия, возглавил их и расслабился. Забыл о внешних врагах, странности списывал на войну. А вопросы по базе вообще важными не считал и не вникал. Вариэль имел полный карт-бланш. На моей базе создавал чудовищ. А я даже глядя на них в упор, этого не видел. Моим адъютантом был враг-караг, а я подумывал открыть ему свой код доступа. Всегда такой исполнительный, предупредительный, когда переберешь с алкоголем и лень самому отправлять отчеты и доводить приказы, и хочется спихнуть на кого-то эту тягомотину, — Ластер взял из моих рук чашку и выхлебал в три глотка. — В оправдание могу сказать, я сюда не рвался. И в душе всегда ненавидел и эту службу, и эту дыру.

— Но ты отлично управляешься с местным сбродом, падким до наживы, — неловко попыталась подбодрить полковника, удивляясь его самокритике. — Они боготворят тебя!

— Такой себе комплимент, — скептически хмыкнул в ответ, отбирая мою чашку и выпивая залпом. — Это не оправдывает моих промахов. Ты все вычислила сразу, как только появилась на базе.

С этим было трудно спорить. Он, конечно, был предвзят к себе. Ведь все недочеты появились не в один день, накапливались постепенно. В любом случае из нас никто не святой, и Маркуса нужно поддержать.

— Ты отличный напарник в бою. Мы же прекрасно сработались и размазали тех двоих, — нашла еще повод его похвалить.

— Вот, Вики, — он поднял палец и наставил на меня, — ты уловила суть. В паре мы идеальны.

Я кивнула, соглашаясь с его доводом. Он как будто только этого ждал, опустился на пол на одно колено, достал из кармана черную коробочку, открыл, протягивая мне и с чувством произнес:

— Витори Ристаль, будь моей женой, — голос чуть дрогнул, произнося это. — Обещаю, что до конца моих дней ты и только ты будешь в моем сердце.

Я приросла к креслу не в силах пошевелиться и вымолвить слово, замечая, как поджались губы и закаменели скулы у брюнета, предвидящего в моем молчании отказ. Я почти собралась с духом ответить, когда шорох на полу, разрядил нервный для обоих момент. Щенок решил поучаствовать в важном моменте зарождения новой семьи и шлепнулся на толстую попу рядом с коленопреклоненным, в этот момент прекрасным как принц из сказки, Маркусом. Малыш чихнул, и изо рта вывалился пожеванный серебристый эполет от парадного кителя. Судьба дала мне довольно странный знак. Ситуация была комичной. Я отвернулась, чтобы не портить момент улыбкой.

— Я попробую, — накрыла пальцами закаменевшую, холодную как лед руку, держащую кольцо. — Ты должен знать, что баронесса из меня никакая. Я не светская дама и не умею себя вести, как положено. И я не уверена, что смогу подарить тебе наследника. И…

Маркус резко поднялся, притянул меня к себе, обнял и жарко прошептал, касаясь губами:

— Вики, главное ты согласна. Все остальное преодолеем.

Я хотела сказать, что не уверенна в своих чувствах. Да и Маркус мне до этого момента в любви не признавался. Но смолчала, спросив о другом.

— Почему Маркус, разве ты меня… Ты ко мне…

— Вики, там, на Терре, когда я не верил, что выберусь, я постоянно возвращался мыслями к тебе. Я тогда все понял для себя и решил… — он замолчал, подбирая слова. — Красиво сказать, у меня не получилось. Я не идеал девичьих грез — Берге.

Мужчина напрягся, мышцы на руках закаменели, прижав меня крепче с явным собственническим инстинктом.

Неужели ревнует к Ронану?! Неожиданно и приятно! Понимаю, что неправильно, но приятно! Так же как нежится в чужой ласке и любви. Я столько лет выжигала себя изнутри неразделенным чувством к мужчине, что сейчас до дрожи захотелось чужого обожания и заботы, почувствовать себя любимой и желанной. А в идеале — единственной. Понимала, что любви, такой как когда-то к Ронану, к Маркусу не испытываю, и обманываю его и себя. Может ведь и не слюбиться. Но новые мысли, ощущения и эгоистичные желания желанной женщины, впервые почувствовавшей себя таковой, будоражили кровь и толкали на безрассудное согласие. Я чувствовала себя Евой, которой райский змий искуситель нашептывал поддаться желанию и вкусить того, в чем мне отказывал Ронан, в чем я отказывала себе сама.

— Маркус, я тоже далека от любого идеала… — сделала последнюю слабую попытку удержаться и удержать мужчину.

Мои слова прервал поцелуй, страстный, горячий и жадный, сказавший больше любых слов.

* * *

Год спустя.

— Ты такая красивая, доченька, — мама всхлипнула, сняв невесомую пушинку с моего плеча. — Даже не вериться, что моя малышка выходит замуж.

У двери хмыкнула Эшли, нарядившаяся в любимое сиреневое, картинно закатила глаза и с язвительной усмешкой добавила:

— У этой малышки уже свой малыш в колыбели, — она придирчиво оглядела тонкое облегающее фигуру свадебное платье из легчайшего золотистого шифона. Поправила кремовые розы в волосах и добавила:- Мне кажется, если бы не малыш Эд, ты не согласилась стать женой Маркуса.

— Эшли, я не питаю иллюзий насчет брака с Маркусом. Есть пары, которые живут долго и счастливо без детей, но это не наш случай.

— О-о-о, наследники древнего рода, традиций и замков, — с издевкой протянула сестра. — Такая серьезная миссия — выносить золотого мальчика, баронета.

— Не только…

— Подштанники забыла, — прервал наш диалог, зашедший в комнату Маркус, на руках которого радостно улыбалась его черноволосая, темноглазая копия, тут же потянувшая ко мне пухлые ручки. — Мы с Эдом соскучились и пошли искать нашу мамочку.