Моя мама отвечает на пятом гудке.

- Привет, мам. Это я, Эхо.

Она вздыхает, наверное, спала. – Боже мой, Эхо, с тобой все в порядке?

Черт. Я снова забыла о разнице во времени и просто разбудила ее посреди ночи, пугая ее до смерти.

- Да, все хорошо, - быстро отрезаю я.

После громкого, облегченного вздоха она снова говорит.

- Я бы сказала, что у тебя серьезные проблемы с отсутствием звонков, которые ты обещаешь, но Себастьян информировал нас и показывал нам фотографии. Ты там веселишься? Выглядит все именно так.

- Мам, - я зажмуриваюсь, ненавижу перебивать. – Прости, что не звонила так долго, и позвонила так поздно, и я обещаю – в этот раз точно – что расскажу тебе все в скором времени. Но прямо сейчас, я тороплюсь и, эм… я должна поговорить с папой. Пожалуйста.

- Зачем? Что не так?

Я обдумываю свои слова, и задерживаюсь с ответом.

- Эхо?

- Мам, все хорошо. И никаких обид, но это то, что стоит обсудить с папой.

- Что ж, он бодрствует и в настоящее время смотрит на меня с тем же беспокойством, что и я, когда ты впервые позвонила, так что держи. Люблю тебя.

 Я слышу, как между ними раздается шорох.

- Молодая леди, вам лучше сказать, что ты в безопасности, - ворчит он мне на ухо.- Уже час ночи, и только в это время ты решила позвонить нам? Ты ранена? В тюрьме? Начинай уже говорить.

- Нет, сэр, и нет.

- Хорошо, рад слышать, - он тоже облегченно вздыхает мне на ухо. – Тогда в чем проблема?

- Ну, папочка…

- Папочка? - Он смеется. – Ох, это нечто. Прекращай, Джулия, наша дочь только что назвала меня Папочкой.

Я прочищаю горло. – Папа, планы поменялись. Я больше не поеду с Амстердама в Италию.

- И почему это? – Циничность в его тоне раздается на том конце линии.

- Я возвращаюсь в Лондон… - я делаю глубокий вдох, а потом говорю так быстро, как могу, - с Кингстоном. Его бабушка там, и возможно там не все в порядке, и он… он нуждается во мне. И он мне нужен, пап. Я хочу поехать туда, чтобы быть рядом с ним и Джерардом.

- Думаю, все будет хорошо. - Он… согласен? Так просто? – Господи, Эхо. Тебе действительно нужно научиться ладить со временем, у твоего старика чуть сердечный приступ не случился, - я слышу, как он успокаивает мою маму. – Она просто меняет маршрут и все. Бабушка Кингстона больна.

Я буквально убираю телефон от уха, проверяя, набрала ли я правильный номер, а затем, ошарашенная, прикладываю телефон обратно к уху.

- Так… все нормально? Вы говорите «да» и не злитесь?

- Малышка, я признаю, что слишком долго оберегал тебя, возможно даже немного защищал. Но теперь эта часть моей работы выполнена. И только посмотри, ты превратилась в прекрасную молодую женщину, которой я теперь полностью могу довериться, черт возьми, я больше не могу удерживать тебя и твоего ухажера, как и твой дедушка не мог в свое время удерживать меня подальше от твоей мамы. Да, я и не хочу. Кингстон – хороший парень, и я знаю, что он сделает тебя счастливой. Это все, что я когда-либо хотел, Эхо, чтобы ты была счастлива.

- Я счастлива папа – больше, чем можно. Я… люблю его.

Никогда не думала, что буду разговаривать со своим папой по душам. Скажу ему, что влюблена в парня, который месяцами жил вдали от меня, и кого подозревали в поджоге? Офигеть.

- Я догадался уже. Ах, черт, твоя мама сейчас плачет. Это все, дорогая? Тебе, наверное, стоит уже бежать.

- Люблю тебя, пап. Очень сильно. Спасибо. – Мне удается вымолвить это, несмотря на то, что из моего носа начинает течь из-за предстоящих слез.

- Я тоже люблю тебя, доченька. Будь осторожна. И постарайся позвонить снова, черт побери.

- Есть, сэр.

Я отключаюсь, и снова проверяю телефон, чтобы удостовериться. Святые небеса! Этот разговор действительно состоялся.

И с новой силой, поддержкой и одобрением, которых никак не ждала от своего отца, я могу сосредоточить всю свою энергию на том, чтобы помочь Кингстону, когда он больше всего будет во мне нуждаться.

Объяснения Кингстона и дальнейшие инструкции группе проходят быстро, его стремление попасть домой, очевидно.

Я пользуюсь моментом и обнимаю Натали. Наше прощание слезное и полно обещаний о том, чтобы оставаться на связи в дальнейшем. Конечно же, я понимаю, что она просто уступает и уверяет меня, что все в порядке, особенно сейчас, когда ее дружба с Бриджет только начинается.

А затем Кингстон и я садимся в такси, направляясь в Лондон. Он тихий, чем обычно, в своих мыслях, но крепко сжимает мою руку во время этой длительной поездки. Он спросил, не хочу ли я перекусить, и я сначала отказалась, не желая откладывать наш приезд.

 Но после почти четырех часов в пути, я уже настаиваю, чтобы мы остановились перекусить. И я немного смущена, когда тороплюсь вернуться в машину, чтобы обнаружить, что он захватил мне несколько бутербродов.

Поездка была долгой и тихой, но никакого дискомфорта. И в эту минуту, когда мы уже подъезжаем, его облегчение – и срочность – ощутимы.

Кингстон почти не ждет, когда машина остановится на подъездной дорожке, он открывает дверь и выскакивает, и даже не предлагает мне свою руку, чтобы помочь. Я быстро двигаюсь, выбегаю из машины и ускоряюсь, чтобы не отставать от его быстрых шагов внутрь.

- Отец, мы дома! – кричит он, его голова вертится со сторону в сторону, когда он хватает меня и тащит через две комнаты. – Отец?

- Иди сюда, сынок. Мы на веранде.

Мы вбегаем туда и находим… Джерарда и его пожилую маму, наслаждающихся вечером и чаем.

- Эхо, - Джерард встает, сжимая мои плечи и целует меня в обе мои щеки. - Какой чудесный сюрприз. Мама, это…

- Ох, я знаю кто она, и какое чудное создание. Иди сюда, милая. – Она похлопывает по подушке рядом с ней. Я в восторге от представленной мне возможности встретиться с Эхо моего Кингстона. Я много слышала о тебе, молодая леди.

- Ба, - говорит Кингстон, его голос удивленный. – Ты просто так приехала? Разве ты не…

- Сплюнь, - цыкает она ему. – Я тут уже весь день отдыхаю.

- Ба, что сказал доктор Морган? Что-то не так? Он знает, что ты здесь?

Она поднимает руку, покачав головой. - Я закончила говорить о врачах и обо всем, что касается их. Почему бы вам, мальчики, не пойти в другое место и не пообсуждать что-нибудь, хорошо? – Когда она не получает ответа, она машет мужчинам выйти. – Идите же, вы оба.

- Но, ба…

Я должна удержаться от хихиканья ужасного выражения на лице Кингстона, он ошеломлен, словно его отвергли.

- Мой дорогой мальчик, ты же не собираешься вести спор со старой, умирающей женщиной, а?

Теперь я знаю от кого у него такой изгиб бровей.

- Конечно, нет, - он слегка хихикает, его настроение улучшается, несмотря на то, что он немного смущен. – Могу я сначала обнять тебя, перед тем как уйти?

- Нужно, - она подразнивает, улыбаясь, раскрывая свои объятия.

 Когда он наклоняется, чтобы обнять ее, она закрывает глаза… и слегка нюхает, словно пытается его запомнить.

- Спасибо, что приехала домой. Я бы сказал, что это не стоило делать, но поскольку ты стала причиной приезда этой девушки, то я не возражаю. А теперь я пошел.

- Давай, сынок, - Джерард похоже доволен ситуацией, в его взгляде застыло веселье, когда он смотрит на свою маму. – Пусть посплетничают.

Пока, говорю я одними губами Кингстону, помахав ему.

Я не врач, но женщина рядом со мной кажется какой угодно, только неумирающей. Она остроумна, приятна и красива так же, как и ее внук, который ее обожает.

Мы говорили о разном в течение часа. Она рассказывала мне бесконечные истории о Кингстоне… после того, как она закончила допрос с пристрастием, который, судя по ее улыбкам и кивкам, я прошла.

И затем серьезные нотки начинают витать в воздухе, когда она берет обе мои руки, крепко сжимая их, пока говорит дальше.