- Все нормально. Спасибо, что выслушала. Ты первый человек, которому я все рассказала.

- Я заберу это собой в могилу, обещаю. – Она крестится, а затем смотрит на свои часы. – Черт, у нас есть пять минут на сборы, прежде чем мы встретимся с Паттоном и Чадом.

- Тебе лучше поторопиться, - говорю я ей, скользя обратно в свою обувь, и достаю свою камеру.

Я жду, что она переоденется, возможно, переделает прическу или что-то в этом роде, но вместо этого, она просто хватает небольшую сумочку через плечо и достает темный блеск для губ.

- Готова.

Я смеюсь, держа дверь открытой для нее. – О, мы поладим просто отлично!

Она улыбается, а затем застает меня врасплох своими следующими словами.

- Кстати, я имею виды на Паттона.

Нат, я, Паттон и Чад идем на обед в небольшое восхитительное место, где я настаиваю сесть на улице, отказываясь пропустить хоть одно движение или вид.

- Эхо, пища никуда не убежит, - смеется с меня Нат. – Попробуй жевать.

Я глотаю и делаю глоток, прежде чем ответить в торопливом волнении. – Мне очень жаль, я просто не могу  ждать, чтобы приступить к делу – пойти и все увидеть! Особенно Эбби Роуд.

Последнее предложение выходит с причудливым вздохом. Я слишком взволнована, чтобы сделать еще удин укус, так что продолжаю разглагольствовать снова и снова о каждом маленьком факте, который знаю о пресловутой студии звукозаписи, пока им не становится достаточно.

- Окей! – Паттон бросает салфетку на пустую тарелку и встает. – Давайте выдвигаться, пока голова Эхо не взорвалась.

Мы все смеемся, когда я хватаюсь за свой кошелек, чтобы оплатить свою часть, но Паттон останавливает меня, кладя свою руку на мою.

 - Я заплачу, - говорит он улыбаясь.

 Моя ухмылка расширяется, думая, что это мило с его стороны, чтобы заплатить за нашу еду, то есть, пока я не понимаю, что он кладет достаточно, чтобы заплатить за меня и его. Что значит… не за Нат.

Это проблема по всем фронтам, не только потому, что моя новая подруга «имеет виды», а я не хочу, чтобы она думала, что поощряю внимание Паттона по отношению к себе, но также не желаю делать ей больно. Вот почему делаю единственное, что могу придумать, прежде чем у него есть шанс закрыть свой бумажник – выставляю это все под углом, прикрытой лестью…

- Боже, что за джентльмен, - я невинно помещаю свою руку поверх его. – Разве это не мило с его стороны, Нат, предлагая заплатить за нашу еду? Я впечатлена. Как насчет тебя?

Как уже доказано, Натали неглупая. Она одаривает меня натянутой, понимающей улыбкой, но ее глаза горят.

 - Спасибо, Паттон. Это было необязательно, но приятно знать, что рыцарство не совсем вымерло.

Паттон играет свою роль очень хорошо, его выражение лица остается стоически вежливым, когда он тянется оплатить другой счет.

- Нет, спасибо, не нужно.

- Ладно, пойдем!- рявкаю я, чуть не опрокинув стол рядом с нами во время того, пока бегу в сторону тротуара.

Я не извиняюсь, и Нат вносит полностью рациональное объяснение. – Она немного взвинчена. Первый день из психушки.

Я смеюсь, и все еще делаю это, когда она подходит ко мне, качая головой, и берет меня под руку.

- Что?- спрашивает она невинно. – Ты ведешь себя словно сумасшедшая. Просто называю это своими словами.

- Привет! Сам Битлз ходил по дороге, по которой мы собираемся идти! – Я чуть не кричу. – Как ты можешь не волноваться?

- Ты уверенна, что город не перестраивали с тех пор?

 Мои глаза расширяются. – Ты ужасна, знаешь об этом? - Я указываю пальцем на нее. – И ты не будешь ничего разнюхивать по этому поводу, чтобы выяснить. Я не хочу знать!

- Прости. Я реалист, не могу ничего собой поделать. Но для тебя, я постараюсь оставаться в неведении. – Она смотрит на Паттона, который медленно идет позади нас с Чадом, а затем шепчет, - Эй, что насчет раннего с Паттоном…

- Прости. Я не ожидала, что он заплатит за меня…

- Я знаю. Все нормально, просто… если он предложит снова, я буду в порядке. Серьезно. - Она останавливается и смотрит прямо на меня. – Думаю, что он милый и отчасти хороший, но я не хочу его жалости. Хорошо?

- Ага, я не имела виду…

- Нет, мы в порядке, просто… если он узнает меня и влюбится в меня, то это будет здорово, а если же нет, то такова жизнь. Уловила смысл?

- Место Битлз? - спрашивает Чад, когда они догоняют.

- М? – отвечаю я, растерянно.

- Что еще может помешать нам добраться до метро?

- Ожидание ваших медленных задниц, - отвечает ему Нат, а затем указывает на гигантский красный знак на противоположной стороне улицы. – И мы здесь.

- Подождите, как далеко находится студия? – спрашиваю я, вспомнив предупреждение Себастьяна об использовании осторожности в системе метрополитена. – Мы не можем взять такси?

- Ой, ну перестань, - умоляет Нат. – Мы же в группе, и почти полдень. Что случится, пока ты исследуешь Лондон?

 - Я не позволю чему-нибудь с тобой случиться, - говорит мне Паттон, и все же я чувствую сомнение, бегущее по моему напряженному телу. Затем он смотрит на Нат. – С каждым из вас.

Улыбка, посланная ей, кажется настоящей, но она одна из тех, что он делится со мной.

- Спасибо, – говорим мы в унисон, прежде чем Нат хватает меня за руку.

И мы идем к лестнице в ад - по крайней мере, вот как Себастьян описал его в своих попытках повлиять на меня.

И я должна сказать, что реальность этого столь же безрадостная, как обозначение; нет ложной рекламы на этом. Может ли кто-нибудь назвать это «лестницей»?  Или лабиринт? Я ощущаю себя, словно ищу моего младшего брата, одетого в полосатую пижаму, в то время как Дэвид Боуи пытается сделать вдох в своих кожаных штанах, чтобы убедиться, что он может петь песню гоблинов о магии.

Я мертвой хваткой держу руку Нат, с Паттоном и Чадом прикрывающими наши спины, и она вдруг начинает смеяться.

- Что? – ляпаю я, ища глазами то, что вызвало смех.

- Ничего, - отвечает она, но не в состоянии удержаться от хихиканья.

Двери открываются, и мы входим. Она скользит вниз на сиденье, в то время как я выбираю постоять, держась за шест.

- Серьезно, что, черт побери, смешного? – спрашиваю я снова, когда метро начинает движение, моя рука крепче хватается за шест при толчке.

- Мы должны носить чертовы сумки на поясе! – она запрокидывает голову назад, ее плечи трясутся от смеха.

Остальные пассажиры не обращают внимания. Они, наверное, привыкли к таким психам в вагоне.

- Сумки на поясе? – Спрашивает Паттон, становясь позади меня.

 Нат, наконец-то, делает глубокий вдох, вытирает глаза и объясняет. – Мы такие забавные туристы! Я хочу сказать, оглянись вокруг, все либо в костюмах, либо на каблуках едут на работу, либо с сумками на поясе и палками для селфи. И все же, мы испугались?

Только после этого мои плечи расслабились, и медленное, небольшое хихиканье исходит от меня.

- О, Боже мой, ты права, - говорю ей. – В чем моя проблема? Я обычно не трусишка!

Мы продолжаем смеяться, Чад и Паттон смотрят на нас, словно мы полные болтающие идиотки, когда поезд останавливается.

- Время  Эбби Роуд! – воплю я с моей новообретенной смелостью.

Я прохожу сначала через открытые двери, перепрыгивая  через зазор между поездом и платформой, и подхожу к длинной плохо освещенной платформе: площадка для игр серийного убийцы.

Взгляд, которым я награждаю Нат, должно быть говорит об этом.

- Да, очередные туристы! – говорит она сквозь смех, а затем сплетает наши руки снова.

- Ну же, пойдем, пока  Адова пасть открывается, - говорю я.

- Лично я надеюсь на проход в Хогвартс-экспресс.

Когда мы, наконец, чудесным образом выходим на улицу невредимыми, я беру карту и продолжаю путь к нашему первому и наиболее ожидаемому назначению.