— А, Хаверфорд, — просвистел Джатто. — Сколько лет, сколько зим. А какую привлекательную компаньонку ты с собой привел.

— Мистер Карелли, — Арлен, улыбаясь, пожала протянутую ей костлявую руку. Ее губы не дрогнули, и когда он поднес ее руку к своим сморщенным губам.

В углах комнаты стояли телохранители.

— Да, немало воды утекло, — сказал Дрю. — Я изменился… Можно сказать, в моей душе произошли перемены… Я оставил свою профессию. — Джатто закашлялся.

— И я тоже.

— Хотите освежиться? Вина?

— Ты знаешь, я никогда не имел этой слабости.

— Помню, но с вашего позволения…

— Конечно.

Джатто налил в стакан пурпурный ликер. Глотать ему было трудно. В комнате пахло лекарствами.

— Теперь, отдав должное приятному, скажи мне, Хаверфорд, чем я могу тебе помочь? — губы Джатто растянулись в улыбке.

— В старые времена ты поставлял мне информацию о тех тупицах, у которых не хватало ума стать твоими клиентами. — Мешковатая одежда Джатто затряслась, когда он засмеялся.

— Те, у кого не хватало ума, — хихикнул он. — Хаверфорд, ты видел моего нового Матисса? — он указал на одну из стен. Дрю повернулся и оценил картину:

— Впечатляет.

— Миллион долларов, Хаверфорд. Такую сумму я иногда зарабатывал на одной операции.

— Сколько людей умерло из-за этой картины?

— Ни одного… кроме частицы Матисса. Джатто снова закашлялся.

— И, даже если я продам ее на самых выгодных для себя условиях, она не спасет мне жизнь. Подойди поближе, моя дорогая. Сядь рядом со мной.

Арлен с улыбкой подчинилась.

— Ну, так скажи мне, Хаверфорд, что бы ты сделал на моем месте?

— На твоем месте?

— Если бы ты умирал?

— Понимаю. В этом случае я бы исповедовался.

— О?

— Священнику.

— О?

— И сделал бы все возможное, чтобы спасти свою душу.

— Ты уверовал в Бога, Хаверфорд?

— Поздно. Но я пришел к этому.

— И это помогает? Дрю задумался.

— Нет. В действительности, это серьезное бремя. Зато придает силы.

— Силы. Понимаю.

— И это помогает мне спокойно относиться к мысли о смерти.

— Это, друг мой, бесценно, — сказал Джатто.

— Тогда позволь мне сделать предложение. Исчез служитель Господа. Можешь ли ты помочь мне выяснить почему?

— Служитель?

— Точнее — кардинал. Крунослав Павелик. Джатто кивнул, услышав знакомое имя.

— Мы думаем, кое-кто из тех, с кем ты был связан, может быть ответственен за его исчезновение. Если ты поможешь мне найти его, я отнесусь к этому как к одолжению с твоей стороны. Без сомнения. Господь тоже воспримет это как услугу. И конечно, я заплачу тебе.

— Заплатишь мне? Хаверфорд, в моем положении мне плевать на деньги.

— Тогда?..

— Я хочу отомстить?

— Кому?

— Тому, кто бросил меня, когда я стал немощен!

Дрю развел руками:

— Ты же знаешь, каковы они. Их нельзя винить. Для них главное — выжить.

— Выжить? Без моей помощи им бы это не удалось! — Джатто перенапрягся от вспышки гнева и закрыл от боли глаза.

— Эти подонки легко распределяют смерти, но не хотят иметь с тобой дела?

— Бизнес был смыслом моей жизни.

— Тогда, может быть, пора поискать другой смысл?

— Религия? — Болевой спазм ослаб, и Джатто немного приоткрыл глаза. — Хорошо, Хаверфорд. Я помогаю тебе найти кардинала и тем самым спасаю свою душу?

— По крайней мере, пытаешься спасти.

— Если еще не слишком поздно.

— Самый большой грех — отчаяние.

— Я имел в виду, что, может быть. уже слишком поздно искать кардинала. Он исчез месяцы назад. Судя по слухам, которые до меня дошли, было сделано все возможное, чтобы выяснить, что с ним случилось. Теперь, когда следы занесло —

— Меня интересуют слухи другого рода, — сказал Дрю.

— О моих бывших клиентах? — Джатто снова зажмурился от боли. — Ты что думаешь, если они взяли кардинала, они будут хвастать этим? Начнут писать в газеты, звонить в Интерпол?

— Раз уж они этого не сделали, меня интересует, не хвастали ли они между собой.

— Хочешь правду?

— Это всегда освежает.

— Тебе она не понравится. Правда в том, что я не знаю. Мне поставили диагноз в январе. Мир не стоит на месте. Я не слышал новостей изнутри с февраля. Мне всегда нравилось обсуждать с тобой, что происходит в мире, Хаверфорд, и, помня о старых добрых временах, я согласился встретиться с тобой. Но боюсь, твоя поездка сюда — пустая трата времени. Спрашивать надо не меня, — Джатто содрогнулся и задержал дыхание. Когда он выдохнул, звук был похож на звук спускающейся шины.

Дрю встал.

— Жаль. Мы задержались и утомили тебя.

— Но я знаю, кого тебе следует спросить. Дрю замер на месте.

— Кого?

— Ублюдка, который занял мое место. Этот недоносок забрал всех моих клиентов, которые могут знать об этом. Его зовут Бонатто.

— Его псевдоним?

— Медичи.

— Политические интриги. Хаос. Подходящая кличка. Ты можешь представить меня ему?

— От моего имени? Это невозможно, Хаверфорд. Когда он забрал всех моих клиентов, я потерял вес. Я существую с его позволения и только потому, что мой конец и так слишком близок. Если вы придете к нему от моего имени, это будет стоить вам жизни. Я могу сказать, как его вычислить. Остальное зависит от вас. Будьте осторожны. Ему рискованно задавать вопросы.

— Поверь мне, я буду осторожен. Расскажи мне о нем. Все.

— Может быть, ты и прав, Хаверфорд. Может, Господь с благосклонностью посмотрит на меня, если я помогу найти его кардинала.

Дрю и Арлен стояли в тени аллеи и наблюдали за стоянкой машин у ресторана через дорогу. Было чуть больше восьми часов вечера. Они ждали уже пятнадцать минут, и, если информация Джатто верна, “брокер” по кличке Медичи должен был прибыть в ресторан в течение следующих пяти минут.

“Этот ресторан, — сказал Джатто, — нейтральная территория. Там никогда не заключаются сделки. Медичи нравится их меню и список вин. Он всегда прибывает туда в пять минут девятого, от души ест, щедро раздает чаевые и точно в десять возвращается в свой особняк, где его обслуживает проститутка, каждый раз новая. Дом его, естественно, прекрасно охраняется. Его слабое место — этот ресторан. Вы понимаете, при обычных обстоятельствах его жизнь не подвержена какому-либо риску. У террористов нет причин вредить ему. И власти понимают это. Если они выступят против него, террористические группировки, которые он обслуживает, автоматически изменят свои планы”.

“Тогда, если мы выступим против него, — сказал Дрю, — не спугнет ли это группу, которая, возможно, взяла кардинала?”

“Кардинал в далеком прошлом. Кому придет в голову, что Медичи захватили, чтобы узнать об операции, которая была сработана несколько месяцев назад? Хаверфорд, тебе не о чем беспокоиться”.

И тем не менее Дрю беспокоился. Его беспокоило — возможно ли выполнить план, задуманный им и Арлен. Миссия такого рода обычно требовала хорошо подготовленной к данной операции команды из десяти человек. Двое могут сделать главное, это верно, но случайность? А если возникнут непредвиденные обстоятельства и для отхода и защиты потребуется прикрытие?

Стоя в тенистой аллее, Дрю успокаивающе положил руку на плечо Арлен.

Она с нежностью дотронулась до его руки и сказала, как если бы знала, о чем он думает:

— Мы будем действовать только наверняка. Нас двое, значит, у нас скорее, чем у самой лучшей команды, есть шанс остаться незамеченными. И Медичи, естественно, не ожидает нас.

Дрю был с ней согласен. И какой у них выбор? Оставить этот потенциальный источник информации? И что потом? Не имея больше никаких следов, они будут вынуждены прятаться и ждать, пока Братство не найдет их и не накажет за поражение. Как они с Арлен решили прошлым вечером — смерть не наверняка лучше верной смерти. Чтобы быть свободным и вместе с Арлен, он готов был принять рискованную игру, которая ждала их впереди.