Я пытался ей дозвониться. Даже больше, чем сам хотел признать.

И меня встречала полная тишина. Даже не было никакого тестового ответа.

Ничего. Абсолютно. Ноль.

Должен признать, что я был ошарашен сложившейся ситуацией. Меня никогда так не игнорировали. И это было не из-за моего эго. С каждым днем пробоина в моей гордости становилась больше, и в этот момент я начинал нервничать.

Мне нужны ответы.

Я бы пошел сам, сидел бы в машине, ожидая и наблюдая за ней, чтобы получить свои ответы, но не узнать меня в этом городе было невозможно. К тому же я не мог ездить самостоятельно, поэтому мне пришлось бы просить Грейди отвезти меня, что было даже хуже. Последнее, что мне было нужно, чтобы Мэйси подумала, что я сумасшедший маньяк.

Я был выше этого.

И у меня было много денег.

Мария была идеальным человеком для такой работы. Я попросил ее приглядывать за Мэйси, чтобы убедиться, что та в безопасности и ее дочка в порядке. Я подумал, что если я хотя бы буду знать это, то не буду за нее беспокоиться.

Я был полным придурком. И не мог винить ее за то, что она злилась на меня. Как я мог быть таким идиотом? Мы даже не начали встречаться. Конечно же, она не хотела пока знакомить меня со своей дочерью. Мы даже еще не стали парой... Поэтому я был не прав. Я был, блять, взрослым человеком. Я понимал это.

Я не хотел отношений с Мэйси. Я хотел быть частью ее жизни. Не уверен, на что это было бы похоже, но я был готов попробовать. Если это означало не торопиться, то я мог подождать! В то же время, было то, о чем я переживал больше, чем о наших отношениях... Я беспокоился о ее дочери.

Люди не ходят в больницу ради развлечения... Я слишком хорошо это знал.

У меня закончились идеи. Я не извинялся. Никогда. И вот он я, ломаю еще одно из своих придуманных правил. Я уже взорвал ее телефон извинениями, цветами и гребаными смайликами «прости». Все оказалось впустую. Это не принесло пользу.

Мне ничего не оставалось, как оставить ее в покое. Я перестал звонить. Перестал писать. Конечно, это убивало меня, но я сделал это.

Единственное, чего я не сделал, не снял слежку Марии.

Она была моей единственной ниточкой с Мэйси, и я пока не был готов сдаться.

Этим утром я не мог дождаться, когда Хельга уйдет, чтобы я мог позвонить Марии и узнать новости.

- Как она? - спросил я, когда, наконец, ей позвонил.

- Она выглядит грустной и взволнованной. Мэйси ходит на встречи к разным докторам и всего раз вышла за продуктами. Она везде берет свою дочь с собой и держит рядом.

- Она очень больна, м? Это очень плохо, - сказал я.

- Да, я так думаю. Хотя, она действительно милая. Правда, она не очень похожа на свою маму, за исключением кудрей. Ее волосы немного темнее твоих. И большие прекрасные голубые глаза.

- И нет отца?

- Этого я не могу сказать. У нее есть большой парень по имени Эдди, который приходит и уходит, но он больше похож на друга.

- Я слышал о нем. Думаешь, что он отец девочки?

- Точно, нет.

- Ладно, ну, это не так уж важно, - сказал я, отметая вопрос. Время, которое Мэйси провела вдали от меня, все еще было огромной тайной, но сейчас это не имело значения. Возможно, после некоторого времени проведенного в одиночестве Мэйси вернется, и я лучше узнаю, что с ней произошло.

Я найду способ заставить ее снова полюбить меня...

Я всегда использовал свое очарование, чтобы попасть к женщине между ног. Но я никогда прежде не использовал его, чтобы попасть в ее сердце.

Мэйси изменила для меня все.

Я хотел ее.

И насчет меня. Как только мой взгляд на что-то падал, я получал это.

Может, она еще не знает, но я планировал сделать ее своей и не собирался принимать «нет» за ответ.

Я провел целую неделю без нее, не видя ее улыбки, не слыша ее смеха, не прикасаясь к ней... и это было слишком долго. Я настолько замечтался, что почти забыл о том, что разговаривал с Марией, пока она снова не заговорила.

- Хочешь, чтобы я продолжала следить за ними? Уверена, что девочка заметила меня на днях в продуктовом. Она достаточно умна для десятилетней.

- Что ты только что сказала? - спросил я, мой мозг пришел в боевую готовность.

- Она очень умна. Для десятилетней.

- Ей десять? - спросил я.

- Ну, да, девять, десять, что-то вроде того. Я думала, что говорила тебе.

- Я думал, что она намного младше, - мое сердце начало бешено колотиться в груди. - Мария... когда у нее день рождение?

- Сейчас посмотрю, оно где-то не далеко. Секундочку... ох, День Святого Валентина. 14 февраля. Ей все еще девять, прости.

Цифры метались в моей голове, пока они не выстроились в очень невероятный сценарий.

Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, когда я медленно повесил трубку. Мария все еще говорила, но я уже услышал все, что было нужно, и это все прекрасно объясняло.

- Мы что, снова должны смотреть Балбесов (прим. пер. - фильм, снятый в 1985 году)? - спросила я. Мэдди и Снежинка свернулись калачиком рядом со мной, когда мы устроились на диване для просмотра фильма после ужина. - Мы смотрели его миллион раз.

- Ты же знаешь, как сильно я его люблю, мама, - ответила она.

- И ты знаешь, чем он закончится. Не хочешь посмотреть что-то новенькое? Вот, идет новое шоу по...

- Нет, - сказала она. - Я хочу Балбесов. Это мой любимый фильм.

Я уставилась на нее и вздохнула. Как я могла ей в чем-то отказать? Никак. И она это знала.

- Ладно, ладно, - сказала я.

- Ура! - сказала она, включая его и прижимаясь ко мне спиной. Я натянула на нас одеяло и задумалась, пока она смотрела Балбесов в миллионный раз. С моего последнего разговора с Джесси прошла неделя. И с каждым днем это становилось все труднее. Я пообещала вернуть ему все, что он дал мне, но это означало оставить Мэдди, а я боялась выпускать ее из виду.

Прошлой ночью у нее был еще один легкий приступ, но нам удалось взять его под контроль прежде, чем пришлось ехать в больницу. Но весь следующий день мы провели в кабинете врача, и мне было намного легче ездить в машине, которую дал мне Джесси, чем ждать такси. И Мэдди уже полюбила Снежинку...

Это был самый легкий путь. Но также он был трусливым. Я знала это. Я чувствовала себя ужасно и пообещала себе обязательно ему позвоню. Я могла пойти к нему и попытаться загладить свою вину... Но я не могла заставить себя встретиться с ним при дневном свете. Слова, которые так хорошо звучали у меня в голове, при дневном свете оборачивались неприемлемой катастрофой.

Так что я ничего не сделала. Я сосредоточила все свое внимание на Мэдди, отодвинув Джесси на задний план.

Этот путь был легче. А я отчаянно нуждалась в легкости.

В середине фильма Мэдди уснула на диване. Ее светлые кудри были разбросаны на диванной подушке, а ее босые ноги были на моих коленях. Я не могла не улыбнуться, когда смотрела на нее. Она спала, как ангел, полна спокойствия и красоты.

Осторожно я убрала ее ноги и встала с дивана. Она слегка пошевелилась, но не проснулась, поэтому я оставила ее там. Я пошла на кухню, чтобы налить себе вина, надеясь, что это как-то поможет мне снять груз с плеч. На прошлой неделе я была на взводе и очень так напряжена, что моя спина превратилась в один большой нервный узел.

Я пыталась вспомнить, когда была расслаблена в последний раз и поняла, что это было когда я лежала в объятиях Джесси в ночь, после нашего свидания. И еще я знала, что если позвоню, то он ответит. Мне было интересно, думал ли он обо мне. Или с того момента, когда он перестал мне звонить, возможно, он, наконец отказался от меня.

Я знала, что у него не было никакой драмы, поэтому, если бы я его оттолкнула, то это бы не было полной неожиданностью. И, может быть, это к лучшему.

Мне пришлось ставить на первое место то, что лучше для Мэдди. Она была в приоритете.