Когда картонный стереотип готов, то его кладут в форму, то есть в полуцилиндр. Между тем в плавильной печи расплавлен типографский металл. При помощи особой широкогорлой лейки типографский металл вливают в форму. Струя металла льется широкою полосою – соответственно отверстию полуцилиндра. Металла наливают доверху на самый картон, именно с той стороны, где выдавлены буквы, то есть текст набора. Для охлаждения стереотипа требуется 20 минут.

Когда стереотип вынут из формы, то получается металлическая доска полуцилиндрической формы, на внешней стороне которой вылился точка в точку, йота в йоту весь текст набора одной страницы газеты.

Последовательно отливают все четыре или восемь полос газетного стереотипа с одного часа до трех часов ночи.

Затем приступают к печатанию.

Стереотипные газетные полосы вставляют в ротационную машину, которая легко печатает от 10 до 20 тысяч экземпляров в час. В пять часов утра газета отпечатана и поступает в переплетную мастерскую для наклейки бандероли, в шестом часу сдается на почту – для рассылки подписчикам.

В американских и английских типографиях, где некоторые газеты печатаются в нескольких сотнях тысяч экземпляров, сделано еще одно приспособление.

Там с одного и того же текста делают не один, а несколько стереотипов и каждый из них пускают на отдельной машине, так что за два часа можно отпечатать миллион экземпляров!

При большом развитии английской ежедневной прессы там возможны и другие чудеса. Допустим, первый министр в два-три часа пополудни говорит в парламенте блестящую речь, – на следующий день, в восемь утра, весь Лондон знает уже содержание этой речи: сотни тысяч и даже миллионы летучих листков ходят по рукам читателей.

При виде подобных успехов типографского искусства покачал бы головой в знак удивления и сам праотец книгопечатания – Гутенберг.

Когда вы войдете в газетную типографию во время работы ротационной машины, то вами невольно овладевает чувство благоговения перед гением человека. Огромное чудовище, со множеством колес и цилиндров, стучит, гремит и вбирает в себя бесконечную полосу газетной бумаги; на другом конце машины эта бумага с чрезвычайною быстротою выбрасывается в виде номера газеты, так что вы тотчас же можете приступить к чтению, хотя газета пахнет еще типографской краской. Для напечатания, например, номера газеты «Новое время» расходуется 70 пудов газетной бумаги. И это только на один номер, на один день… Если эту бумажную полосу развернуть в одну линию, то она займет пространство по крайней мере верст около тридцати…

Кто не видал ротационной машины, для тех заметим, что она представляет собою систему цилиндров, соприкасающихся друг с другом своими боковыми поверхностями. На цилиндры (или барабаны) накладываются стереотипы. Цилиндры при помощи бесконечного ремня вращаются около своей оси – общим паровым двигателем. Бумажный лист с катушки проходит между цилиндрами: на каждом цилиндре оттискивается одна какая-нибудь сторона газеты. Когда весь номер газеты отпечатан, машина сама же и разрезает бесконечную ленту печатной бумаги – по номерам.

Ротационной машиной управляет один мастер; около него – два помощника. Машина пускается в ход и останавливается по воле мастера.

– Берегись, пущу!.. – кричит мастер своим помощникам, пуская машину в ход.

И чудовище снова стучит и гремит.

Типографское искусство сделало громадный шаг вперед. Человеческая мысль предается тиснению на бумаге, можно сказать, с быстротою урагана… Но зато ухудшилось положение многочисленных тружеников печатного дела. Стоит только ночью прийти в газетную типографию и посмотреть на ночную смену наборщиков и типографщиков.

Типографщики работают и по воскресным дням, чтобы выпустить понедельничный номер газеты. Впрочем, в английской печати газеты в понедельники не выходят, чтобы дать воскресный отдых наборщикам.

В каждом большом европейском городе имеются сотни типографий. Тысячи наборщиков и сотни тысяч пудов типографского шрифта – этой «свинцовой армии» – неутомимо работают на пользу просвещения.

Периодическая пресса достигла небывалого своего развития, в особенности в Западной Европе. Во Франции и Англии имеются повременные издания, насчитывающие до миллиона подписчиков. Каждый городской или деревенский обыватель подписывается на какой-нибудь печатный орган, на дешевенькую газету. Общественное мнение высказывается в прессе. Некоторые органы прессы пользуются огромным авторитетом. Чтобы внедрить в общество какую-нибудь новую идею, обращаются к помощи прессы. К голосу прессы прислушиваются и государственные деятели.

В наше время печать – великая сила. Недаром прессу называют шестою великою державою.

Нашу часть света, просвещенную Европу, по справедливости можно назвать страною типографского станка. И, несомненно, европейцы своим просвещением обязаны главным образом типографскому станку.

Некоторые типографии в Европе по размерам своего производства приобрели всемирную известность.

Например, типография Брокгауза в Лейпциге, Императорская государственная печатня в Вене, типография при Академии наук в Петербурге и другие.

Продукция типографии Брокгауза носит международный характер; здесь день и ночь печатаются книги на всевозможных языках. Издания классических писателей древних греков и римлян выходят преимущественно из этой типографии. Даже мусульманин и тот покупает Брокгаузовское издание Корана, ибо оно дешевле и вернее.

В Лондоне появилась недавно книга, в которой молитва Pater Noster (Отче наш) напечатана на 300 языках. Эта книга считается в Западной Европе типографским чудом и превосходит в значительной степени подобное же произведение, изданное в Вене 50 лет тому назад в Императорской типографии: в последней книге та же молитва напечатана только на 200 языках.

Однако у нас, в России, имеется чудо еще более чудесное – издание той же самой молитвы Господней, Отче наш, на 356 языках. В том числе один шрифт – для слепых.

Как известно, Россия – государство весьма разноплеменное. В состав Российской империи входят разные народности: многие из них печатают книги своим шрифтом. Типография при Академии наук замечательна тем, что это единственная типография в России, и даже в Европе, которая имеет все восточные шрифты. Эти шрифты, занумерованные и классифицированные, хранятся в особой кладовой, откуда по мере надобности и поступают в наборное отделение.

Войдя в академическую типографию, вы тотчас же увидите доказательство ее, так сказать, космополитического характера. На стенах висят таблицы, на которых отпечатано вышеупомянутое «Отче наш». Всего десять таблиц. «Отче наш» на 325 языках и наречиях в 1870 году представлено было на Мануфактурную выставку, где типография и блеснула перед публикою богатством своих шрифтов. К сожалению, в продажу эти таблицы не поступили. Один экземпляр их имеется в публичной библиотеке в Петербурге.

Шрифта в типографии числится пять тысяч пудов.

Наборщику академической типографии зачастую приходится следовать правилу «от противного»: если русскую книгу он набирал слева направо, то арабскую рукопись набирает наоборот, справа налево; приходится набирать даже сверху вниз, например китайские рукописи.

При мне, например, наборщики набирали санскритскую рукопись, арабскую и китайскую. Признаюсь, я удивился. Мне казалось, чтобы набирать подобную премудрость, надо, по крайней мере, уметь хорошо читать на санскритском, арабском и китайском языках.

Мне казалось, что эти труженики, корпящие над санскритом, – люди, получившие достаточное образование. Но каково же было мое удивление, когда я узнал, что это простые рабочие, наборщики, нисколько не претендующие на какую-нибудь ученость вообще.