Он хотел быть обязанным только самому себе и не желал поступаться ни своей свободой, ни тем более идеями даже в угоду любимому человеку. Это черта чрезвычайно редкая в наше время, тем более что по своим внутренним качествам он был бы прекрасным семьянином.
В то время когда Федотов был занят своей картиной «Сватовство майора», он сделал несколько эскизов других картин. Однажды, читая какой-то старый разрозненный журнал, он наткнулся там на фразу: «Если барыня не в духе, это значит, что ее моська больна». Федотов улыбнулся, и через некоторое время на тему болезни барыниной собаки были сделаны два эскиза сепией.
Первый из этих эскизов изображает мать семейства, во время утреннего чая заметившую, к своему ужасу, что Фиделька, ее любимая собачонка, заболела. Самовар и чашки торопливо снимают со стола на пол и на стулья, и на их место кладется мягкая подушка, а на нее – собачонка; барыня забинтовала ей брюшко и всеми силами старается как-то помочь. Старая нянька, большая сплетница, что-то говорит, указывая на молодую горничную, на которую с гневом налетает барыня с башмаком в руке. Мальчишка-казачок, разинув рот, со страхом смотрит на эту сцену. Маленький сынишка, подвернувшийся матери не вовремя, поставлен на колени с приказанием долбить урок; вместо этого он, изловив за хвост одну из собачонок, старается привязать к нему бумажку. Девочка-дочь, бросив куклу и держась за выдранное матерью ухо, с плачем кидается к отцу, ища защиты, который, в свою очередь, схватив стакан чаю и бутылку рому, убегает от этой кутерьмы; по дороге он встречает третью собаку, которая получает от него такого пинка, что взлетает на воздух. В дверях, ведущих в соседнюю комнату, виден ветеринар, с изумлением и страхом останавливающийся в раздумье, войти ему или нет.
На втором рисунке – Фиделька уже околела. Барыня с горя не на шутку захворала и слегла в постель, возле которой на задних лапках стоят две собачки, просясь на перину. На груди у барыни поместилась новая любимица, сменившая незабвенную Фидельку курчавая болонка. Все трое визжат и воют, а выведенный из себя их визгом и воем хозяин дома замахивается на неугомонных подсвечником. Две дамы, приехавшие навестить больную, с участием заглядывают к ней за ширмы, причем одна из них плотно зажимает себе нос платком; но больная, лежа с полуоткрытыми глазами, притворяется, что не замечает этих посетительниц. Посреди комнаты доктора-немцы, созванные на консилиум, обсуждают положение пациентки и жестоко критикуют рецепты, которые прописывал ей русский военный медик. Только один из этого ученого сонма, молодой, падкий до женщин эскулап, не принимает участия в консилиуме, его внимание отвлечено хорошенькой горничной, которая окуривает душистою смолкой пространство вокруг убранного цветами, но уже не совсем свежего трупа моськи. Направо от зрителя толпятся художники, явившиеся в надежде получить заказ на живописное или скульптурное изображение Фидельки. Хозяйский сынок, расположившись на полу, с любопытством рассматривает их портфели. Между тем живописец, в чертах которого нетрудно узнать самого Федотова, уже сидит за мольбертом и чертит портрет околевшей собачки, с умыслом приукрашивая натуру. В дверях виден лакей, несущий бумагу и перья для консультантов; его останавливает гробовщик, сующий ему в руку деньги с просьбою своевременно известить о кончине барыни, если таковая последует.
Вот еще картина, сепией. Она вводит нас в модный магазин, в котором можно увидеть разные типы современного общества и где разыгрываются разнообразные сцены мелких людских страстей. Наружность магазина блестит богатством и изяществом: стены снизу доверху завалены всякими товарами, прилавки украшены бронзою, приказчики ловки и приветливы; зато в незаметных местах, под прилавками и за ними, – пыль и следы неряшества: стоит полуштоф водки, валяются недоеденная колбаса и краюха черного хлеба. На переднем плане муж уговаривает жену быть поэкономнее и в доказательство невозможности удовлетворить ее прихоти открывает свой пустой бумажник и записную книжку, но советы его лишь раздражают супругу: она, в сердцах, сердясь на мужа, кинула на пол только что сделанную покупку. Позади этой четы толстая женщина, заставив приказчика лезть за товаром на верхнюю полку, тайком упрятывает в свой пространный ридикюль кусок кружева. Посредине пожилой военный, глубоко вздыхая, достает из бокового кармана деньги для уплаты за покупки молодой жены, а их так много, что ливрейный лакей, несмотря на свое атлетическое сложение, едва в силах держать всю их массу. Сынишка этой неравной пары, увидев за стеклом игрушки и лакомства, дергает мамашу за платье и просит купить и ему что-нибудь; но ей не до него: она встретила в магазине молодого улана, одного из своих обожателей, и украдкою принимает от него любовную записку. Франт-адъютант внимательно исследует прочность и добротность дамских чулок с видом: «Honni soit gui mal y pense» [2], которые, вероятно, поручила ему купить командирша. Тут же отцветшая красавица, не решаясь прямо спросить у приказчика то, что ей нужно, объясняется с ним знаками; но сметливый парень понимает ее и без слов: он подает ей «rouge végétal» и жемчужные белила. В глубине видна каморка с раскрытою дверью: там хозяин магазина совещается с чиновником о какой-то деловой бумаге, очевидно очень важной, так как из-за нее пришлось выставить гостю бутылку шампанского. В числе посетителей магазина Федотов представил самого себя, в лице художника, зашедшего туда за покупками. Две собаки дополняют картину: одна комнатная, прикрытая по случаю стужи нарядною попонкою, а другая – простая дворняжка; последняя, в удивлении от необыкновенного костюма первой, ворчит на нее из-под салопа своей хозяйки.
Одно время, надеясь поправить свое материальное положение, Федотов задумал издавать вместе с художником Вернадским художественно-литературный листок вроде издания Говарни. Федотов хотел назвать этот листок или «Вечером вместо преферанса», или «Северный пустозвон», но, неизвестно почему, это предприятие так и осталось только в проекте, хотя для него было изготовлено множество рисунков, из числа которых назовем следующие: «Капиталисты» (двое приятелей играют при догоревшей сальной свече. – Купи свечу, ты выиграл! – говорит один. – Нет, посылай ты за свечкой, я тебе сотру пятьдесят тысяч, – отвечает другой); «Гастроном» (господин, кушающий с кислою миной кусок рыбы; подпись: Что это, Леночка, какая дурная севрюга! Вот вчера вечером у Ивана Петровича ел я севрюгу – вот так севрюга! – Жена: А сколько ты там вчера проиграл? Муж: Безделицу! Десять целковых. – Жена: А сколько мне дал на расход? – Муж: Трехрублевый!..); «Нежный супруг» (говорит с видом сожаленья жене: Ну, Катенька, я думал, что ты будешь к празднику с обновкой, а выходит – нет. Представь себе, несколько дней все катерны да катерны, а не прошел ни одного разу!). Всех рисунков было более тридцати. Они отосланы г-ном Вернадским семейству покойного. В альбоме, находящемся у П. И. Реслера, остались многие превосходные рисунки Федотова, писанные акварелью, из которых некоторые особенно замечательны по своей экспрессии и законченности. Вот они. Немец, объясняющий во время холеры мужику опасность есть лук, огурцы и квас, – тут Федотов соединил все, что может произвести холеру. Большая картина с множеством фигур «Гулянье в Москве во время дождя». «Домашний вор» – тут Федотов изобразил мужа, который, проиграв у себя на вечере все деньги, тихонько вынимает из бюро жены очередные, и она ловит его на месте преступления. «Сострадание» – мальчик натравляет на прохожего собаку, между тем как какой-то сибарит любуется этой сценой из окна, попивая пунш и покуривая папироску. «Брань под Смоленским» [3], «Брань под Красным» [4] – обе сатирические. «Милосердие», прекрасный оконченный рисунок акварелью, состоящий из двух фигур. Передняя у одного известного человека – прекрасно исполненная акварель, на которой изображены в живописных группах многие товарищи Федотова. Слуга, покупающий у разносчика щетку, юмористический рисунок акварелью. Кроме того, эскиз с подписью: «Господа, женитесь, пригодится», – где представлена молодая женщина, ведущая нетрезвого человека с помощью детей. В рисунке, очень остроумно названном Павлом Андреевичем «Мышеловкой», потому что на первом плане нарисована мышь, бегущая в западню, на кусок говядины, изображена целая драма: вы видите перед собою сырой, смрадный подвал, от стен которого отвалилась штукатурка, и в этом подвале, в самой темной глуби, – больную старуху, приподнявшуюся на кровати и кашляющую. Выражение ее страдальческого лица так естественно, что вам как будто слышится этот болезненный кашель. Со старухи взгляд ваш переходит на благородное, миловидное лицо молодой девушки. Бедняжка сидит, уныло склонив голову, и в раздумье царапает ножницами гладильную доску, слушая шепот толстой сводни, которая, показывая ей богатые подарки, уговаривает ее, обещая всевозможные блага. В отворенную дверь подвала виден и сам претендент на молодую швею, награждающий дворника в ожидании успеха посольства.