– Великолепно! – закричал Лотариан.

– Ну, спасибо. – Леди Аппертон наклонила голову. Казалось, она очень гордится этим механизмом. – Ни у кого никогда не будет такого же прибора, как у меня. – Она снова хихикнула. – Честно говоря, я начала уже экспериментировать с силой пара и приостановила работу по созданию приборов для разливки чая.

– Миледи, могу я вмешаться? – Дворецкий прокашлялся. – Миледи, лорд Лотариан, прибыли сестры Ройл.

Пожилая изобретательница приподняла брови.

– Да, я вижу. Присаживайтесь, девушки. – Она взглянула на сестер и протянула руку, чтобы приветствовать каждую из них, прежде чем снова посмотреть на дворецкого. – Можно я начну создавать механическую систему, оповещающую о приходе гостей? – Леди приподняла белесую бровь, глядя на своего невозмутимого слугу.

Мэри поспешно села на диван.

– Леди Аппертон, я должна поговорить с вами о деле огромной важности.

Леди и лорд обменялись понимающими взглядами.

– Несомненно, должна. – Она сжала плечо Мэри. – У меня с утра уже был сегодня молодой посетитель. Не хочешь угадать, кто это мог быть, мисс Ройл?

Анна и Элизабет были явно сконфужены.

Мэри еще не решила, признаться ли своим сестрам в том, что произошло между ней и герцогом Блэкстоуном. Но она знала, что сделать это сейчас, в присутствии лорда Лотариана, одного из самых известных сердцеедов, не очень-то хорошая идея.

– Леди Аппертон, – начала она. – Осмелюсь предположить, что визит вам нанес герцог Блэкстоун. Но, пожалуйста, давайте не будем говорить сейчас о нем. Пожалуйста. – Мэри надеялась, что ее умоляющий взгляд многое сказал проницательной леди.

Элизабет встала и схватила корзинку из рук Мэри.

– Мы нашли еще один ключ… нет, более того, возможно, у нас в руках свидетельство нашего благородного происхождения!

– Свидетельство? – Лотариан подался вперед, чрезвычайно заинтригованный. – Что это у вас там, в корзине?

Элизабет опустила руку в корзину, но Мэри остановила ее:

– Сначала нам надо узнать, сможем ли мы проникнуть в галерею Харрингтонов, не вызвав подозрений. – Мэри многозначительно посмотрела на пожилую пару.

– Конечно, сможете. – Леди Аппертон не могла больше ждать, когда наконец содержимое корзины будет показано ей. Ее слова обрушились как поток. – Я могу воззвать к той гордости, которую сэр Джозеф питает к своим картинам. А лорд Лотариан – мастер по части того, как отвлечь внимание. Но зачем, дорогая, тебе надо попасть в галерею?

– Потому что мы нашли кое-что, спрятанное внутри папиной шкатулки с документами, – объявила Анна.

– Вчера вечером во время концерта, – объяснила Мэри, – я кое-что увидела на портрете леди Джерси, что очень напоминает это.

Мэри кивнула Элизабет, сестра медленно достала кашмирскую шаль и положила ее на протянутые руки Анны.

Лорд Лотариан оторвал взгляд от изящно украшенной темно-красной шали и посмотрел прямо в широко раскрытые от удивления глаза леди Аппертон.

– Боже! Не может быть!

– Я сама не смею поверить в это. – Мэри сглотнула. – Ну да, эта шаль может принадлежать леди Джерси.

– Ты знаешь, что это означает, девочка? – спросил Лотариан.

– Знаю, – торжественно ответила Мэри.

Мэри никогда не догадалась бы, что хитроумный план проникновения в галерею Харрингтонов включал и Рогана, герцога Блэкстоуна. План, придуманный леди Аппертон, должен был осуществиться сегодня вечером.

Мэри не поверила бы, что именно она явилась приманкой, чтобы склонить герцога принять участие в этой затее. Причем Роган об этом даже не подозревал.

Но она стала такой приманкой.

Девушка не могла отказаться от его помощи. Ведь она никому не призналась, что ночью их с Роганом тела принадлежали друг другу. Об этом знала только немая горничная Шери, которой можно доверять.

Поэтому Мэри сделала все возможное, чтобы не смотреть на герцога, когда сэр Джозеф и леди Харрингтон вели их вечером в галерею.

– Блэкстоун, – начал сэр Джозеф, – мы с леди Харрингтон польщены тем, что вы помните о нашем гостеприимстве и смогли принести нам приглашения на Праздник чествования героев войны сегодня вечером.

– Всегда к вашим услугам, сэр Джозеф.

Сэр Джозеф поклонился, выпятив при этом свой круглый живот.

– Леди Харрингтон сияла от радости, когда леди Аппертон приехала сегодня днем с визитом. В газетах сообщалось, что сам Веллингтон мог возвратиться в Лондон к празднику.

Роган слегка качнулся на каблуках, от нетерпения хлопнул в ладоши за спиной.

– Я рад, что вы и ваша жена смогут присоединиться к нам. – Он бросил раздраженный взгляд на леди Аппертон. – Мы идем? На празднике будут чествовать брата, и мне не хотелось бы пропустить ни минуты.

К своему ужасу, Мэри увидела, что Элизабет и Анна отошли в сторону от группы и стоят у портрета леди Джерси.

– О да, согласна, нам надо скоро уходить, – сказала Мэри. – Только хотелось бы попросить леди Харрингтон об услуге. Не позволите ли вы взглянуть на картины в столовой? Боюсь, что мы с леди Аппертон из-за огромной популярности вашего концерта не смогли посетить столовую и осмотреть картины, хотя слышали, что там есть один прелестный пейзаж.

Леди Харрингтон сияла.

– Конечно. Пожалуйста, проходите. Знаю, какую картину вы имеете в виду.

Лотариан заметил сестер Ройл у портрета леди Джерси.

– О, мисс Ройл, – обратился он к Мэри, – могли бы вы пригласить ваших сестер и присоединиться к нам в столовой тотчас же? Я вижу, что их заинтересовали картины, висящие здесь, но давайте поторопимся. Скоро начнется праздник.

Как только все покинули галерею, Мэри бросилась к сестрам.

– Итак, давайте посмотрим и сравним.

Мэри огляделась, чтобы удостовериться, что никто не вошел в комнату, сняла с плеч накидку из бледно-розового атласа и вручила ее Анне. Под накидкой была прошитая золотыми нитками темно-красная кашмирская шаль. Элизабет осторожно сняла ее с плеч Мэри и поднесла поближе к картине.

– Боже мой! – Губы девушки задрожали, глаза наполнились слезами. – Ты видишь, ты видишь?

И Мэри, и Анна видели, что на шали, изображенной на картине, и на той, что держали в руках девушки, был один и тот же рисунок, вытканный вручную. И тот же темно-красный фон. Ткач использовал тончайшие золотистые нити… так что сомнения не оставалось. Кашмирская шаль в руках Элизабет, несмотря на то что была в пятнах и потертой, на самом деле оказалась той самой – шалью с портрета леди Джерси. Холодок пробежал по телу Мэри, словно она увидела призрак. Девушка тряхнула головой, стараясь избавиться от наваждения.

Анна побледнела и неожиданно стала падать вперед. Элизабет бросила шаль и едва успела подхватить сестру, которая чуть не разбила лицо об пол. Мэри присела рядом с Анной, пока Элизабет пыталась привести сестру в чувство, шлепая ее по щекам.

– Анна, Анна?

Анна улыбнулась и покачала головой:

– Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Это просто от волнения.

– Волнения? Какого волнения? – Из дальнего угла галереи раздался знакомый голос Рогана.

Глаза Элизабет стали дикими, как у кошки, когда она встретилась с испуганным взглядом Мэри, застывшей, сидя на корточках около Анны. Пальцы ее пробирались к шали. В конце концов ей удалось схватить ее за край и подтянуть к себе. Мэри слышала его приближающиеся шаги.

Приподняв кружево, которым был оторочен подол нижней юбки, Мэри засунула шаль между платьем и юбкой как можно выше. Она поднялась, схватила пальцами верхнюю накидку из китайского крепа, а с нею – несколько слоев юбок и как можно крепче сжала шаль.

Девушка улыбнулась через силу и посмотрела прямо в глаза Рогана.

– Какое волнение? Ну какой же вы забавный!

Мэри засмеялась. Получилось это у нее фальшиво.

– Ваша милость, сегодняшний праздник – самое грандиозное событие сезона, согласитесь! – На ее лице снова появилась наигранная улыбка. – А мы – простые провинциальные девушки, вы часто мне об этом напоминаете. Вот откуда волнение.