– Вы еще слабы, господин Ноа, - произнесла заботливо медик и направила его в сторону входа в каюты. – Я думаю, вам еще нужно пройти дополнительный курс в реанимационной капсуле, чтобы вернуть силы. Потом лишь вы сможете взяться за дела.

Я выскользнула из-под тяжелой руки мужа в тот момент, как его подхватил расторопный инженер-механик Йен. И заглянула во вмиг осунувшееся лицо Лахрета. Он расходовал весь свой запас эмоциональных и физических сил на эту короткую беседу.

Глядя, как уводят мужа назад в медпункт корабля, я разрывалась на части от нерешительности. С одной стороны я хотела пойти с ними и побыть с любимым, чтобы поддержать его на одре болезни, а с другой –  позади меня ждала Забава, которая только вышла из принудительного сна. Эта дилемма мучила бы меня долго, если бы королева не позвала меня. Я развернулась в сторону лежавшей на мягком настиле Забавы и тепло улыбнулась. Лучше сейчас я останусь с ней.

А тем временем, после громогласного указа капитана, что представление окончено, и работа не ждет, зрители начали спешно разбредаться. Все-таки хороший и собранный наш капитан. Всегда знает, когда нужно закончить или же начать что-либо.

Теперь появилось время немного успокоиться и обдумать то, что произошло за каких-то последних тридцать минут. Милитана просила всем передать, что Лахрет будет готов к обсуждениям через полтора часа. А до этого времени, все должны были закончить свои дела и потом собраться на внеочередной совет в рубке.

Я, сидя у лежавшей на сложенных лапах голове Забавы, принялась рассеяно гладить подставленные переносицу и надбровья. Она умиротворенно сопела и не сводила с меня обожающего взгляда полуприкрытых глаз. Ей было достаточно того, что я находилась рядом.

– Ты переживаешь, что тебя не возьмут в дорогу? – спросила она меня минут через десять.

– Да. Я хочу тоже пойти. А Лахрет очень боится за меня. Думает, что со мной может что-то случиться.

– А разве не может? – этот вопрос ввел меня в замешательство.

Мне казалось, что я неуязвима и со мной ничего не может произойти. Так думают многие, с кем еще ничего серьезного не случалось. Когда сидишь дома, и читаешь роман, кажется, что ты всесилен и все тебе по плечу. А когда сталкиваешься с реальностью, это чувство может легко развеяться. Не знаю, почему я так думала. Может, потому что рядом была Забава. А еще появился Рогор, которому я необъяснимо верила. А еще у меня есть Лахрет и друзья. Разве можно переживать, что что-то случится?

Я поглядела на свернувшегося в клубок Лирита.  Он продолжал довольно щурить глаза и с обожанием смотреть на Забаву.   Я знала, что он был спокоен за своего наездника, а когда рядом находилась королева, мать его будущих детей, природа заставляла его защищать ее во что бы то ни стало. Потом я перевела взгляд на Рогора, тоже свернувшегося в клубочек у входа. Он, по-видимому, больше не боялся людей, сновавших туда-сюда, и не был намерен покидать меня. В этом отношении родилась смутная уверенность. Неужели я стала наездницей еще и нура? Не может быть!  Но доказательства лежали рядом у входа в ангар корабля. Откинув эти назойливые мысли, я прижалась к большой голове Забавы и прикрыла глаза, решив абстрагироваться и отпустить все беспокойства. Будь что будет.

***   ***   ***

Когда я вышла из ангара, оставив Забаву после долгих уговоров, день близился к концу. Пройдя мимо ожившего при моем появлении Рогора, я скользнула ладонью по гладкому носу. Потом качнула головой в ответ на немой вопрос:

– Нет. Пока твоя помощь не нужна. Если хочешь, можешь полететь и покушать.

Из его рта вырвался неясный звук согласия, но он никуда не полетел, лишь довольно развалился на пороге ангара и продолжил лежать, будто сторожевой пес. Я же повернула в сторону рубки, где уже начал собираться люд на совещание. Когда я уже подошла к двери, услышала громкое продолжение недовольной реплики Лахрета:

– … поэтому я так решил. Забава не вернется в Ир до тех пор, пока мы не найдем Зарунскую Рукопись.

– Но ведь эта новость разлетится по всей Иридании и тогда Мара не сможет ей противостать! Как ты не понимаешь?

– Я все прекрасно понимаю, Наран! Даже больше, чем ты можешь себе представить.

– Ты просто боишься ею рисковать. А ты не подумал о тех, кто ради тебя и законной власти гибнет в городах и отдает свою жизнь и жизни своих близких?

– А как ты не понимаешь, что без Зарунской Рукописи или того, что хранит в себе Зарнар, все наши аргументы лишь песок на ветру?!

– Для тебя Лана…

– Да, для меня Лана – все! Или ты забыл, что такое потерять жену?!! Тебе напомнить?!

У меня поджилки затряслись от сказанного. Неслабо Наран наехал на Лахрета. Что это ему стукнуло в голову? Я ему жить мешаю? Его прямо подмывает меня отправить в дальние края. Лишь бы я не участвовала в экспедиции. Придумал, что раз Забава беременна, она в состоянии остановить государственный переворот. Мол, пусть Лана летит обратно и наводит там порядки, а он с другими прекрасно сам справится. Найдет Зарнар и откроет секреты гернов. Ишь чего удумал! Все лавры себе забрать. Может, конечно, у него действительно благородные мотивы, но мне было обидно это слышать. И лететь назад в Ир было совсем не интересно. Нутром чуяла, что мне одна дорога. В Зарнар.

Однако слова Нарана задели за живое и вызвали муки совести, что я бросила столицу на растерзание волкам. Что, возможно, мое с Лахретом появление там, как полноправной шиасу и лорта, сможет решить вопрос с восстанием. Может быть. Все же желание плыть дальше восторжествовало над аргументами фагота.

Я поглядела на ладонь. Странные ощущения после прикосновения к шару прошли еще полчаса назад, будто их и не бывало. Ничего страшного так и не произошло. Я осталась самой собой. Рогов и крыльев у меня не появилось. Зрение не усилилось. Слух остался прежний. Что же тогда это было? Следствие стресса?

Подумала о словах той голограммы в пещере. Она сказала, что я получила ключ от Грани. Нарану ничего не досталось. Выходит, теперь я стала необходима для экспедиции. И фагот уж точно не сможет меня отправить восвояси. Пусть и не мечтает!

В общем, в этих раздумьях, я так и осталась стоять у двери, положив ладонь на ручку. Я бы так и стояла здесь, слушая препирательства мужчин, если бы позади не послышался смущенный кашель и вопрос:

– Госпожа Ноа, не поможете ли вы мне?

Я испуганно дернулась от неожиданности и резко обернулась. Вдруг почувствовала себя застуканной при подслушивании чужого разговора, от чего лишь растерянно замычала, не в состоянии произнести ничего осмысленного. Зунг, как всегда заваленный кипой бумаг и карт, был похож на ходячую библиотеку. Сзади стояла его помощница Пенна, также державшая в руках несколько книг. У меня намедни возник вопрос: а зачем он вообще это с собой тягает, если еще ни разу не использовал их в дискуссиях? Ну, разве что иногда карту раскручивал…

А тот продолжил говорить:

– Откройте, пожалуйста, нам двери, а то мне никак…

Я с готовностью кивнула и распахнула двери. Диалог в рубке смолк. В помещение с шелестом пробрались хранитель и его помощница. За ними спешили капитан и его дочь Рэнна. К слову сказать, очень сообразительная девушка, хоть и немного грубоватая. Она больше походила по повадкам на мужчину, чем на женщину. На нее с опаской поглядывал даже Наран. Пропустив и их, я с силой заставила себя зайти последней. Чуть позже подошли и остальные члены группы.

Когда я переступила порог, меня глазами запеленговал Лахрет и следил за моими робкими перемещениями тяжелым взглядом. Видимо, он был уже в курсе моей давешней эскапады. Потом, после того как я замерла возле одной из панелей управления, где свет меньше всего попадал от горевшего в потолке круглого светильника, он начал говорить:

– Итак, все собрались. Теперь, когда мы смогли разгадать первую подсказку о том, как открыть первую «печать», мы должны продумать наш дальнейший курс.

– Простите, - вмешался капитан, промычав глубоким басом, - но мы еще ничего не открыли и до сих пор стоим на якоре перед Гранью. И я не совсем понял, о какой панели управления говорил Наран. Ну, той, что нашли в пещере под водой. Что значит тот шар и говорящая прозрачная девица?