Ефросинья Андреевна гордилась сыном. Она поняла, что между ним и Варькой что-то произошло. Ее сердце наполнилось надеждой.
…Беспечно прожила свою жизнь Ефросинья Андреевна. Ее отец был крупным купцом и ничего не жалел для дочери. Первый муж владел небольшой ткацкой фабрикой во время нэпа. Денег, вырученных за продажу товара, хватало на ее бесчисленные вечеринки и наряды.
Второй муж оказался беднее — руководил артелью, которая изготовляла женскую обувь, Однако он делал все, чтобы угодить Ефросинье Андреевне. Правда, вскоре его посадили за спекуляцию.
Три других мужа Ефросиньи Андреевны — один из них был отцом Алексея — пошли по пути своего предшественника.
Наконец, утратив былую красоту, Ефросинья Андреевна покорилась «судьбе»: начала работать, чтобы как-то воспитать сына. Она возненавидела всех работников милиции и людей, имеющих семью и достаток. Милиция, думала она все чаще, отобрала у нее мужей и лишила человеческой жизни. Когда Алексей впервые надел форму, она от злобы, охватившей все ее существо, едва не лишилась рассудка…
— Ну, ладно, ты ответь, почему тебе не нравится Варька? — видя, что Алексей успокоился, продолжила наступление Ефросинья Андреевна.
Алексей невидящим взглядом посмотрел на мать. Разве он когда-нибудь говорил, что ему не нравится Варька? С нею можно дружить. Она бойкая, веселая девушка. Только ведь сердцу не прикажешь. Он с детства привык к другой. Наташа всегда была дорога для него, даже теперь, хотя она и презирала его, ему казалось, что она рядом… Ну, как он мог думать о Варьке!..
— Почему мне не нравится Варька? — спросил, будто возразил, Алексей. — Почему она тебе нравится?
— Мне? — встрепенулась Ефросинья Андреевна. — Люблю!
— Не любишь ты ее, не обманывай.
— Тьфу! В кого ты только уродился? — не выдержала Ефросинья Андреевна. — Отец был, как отец…
— Не было у меня отца! Все равно, — упрямо проговорил Алексей, надевая фуражку. — Пусть Наташа не любит меня… Я буду всегда любить. — Он пошел к двери. Что с тобой говорить! Ты ведь никого не любила!..
— Алешка! — взвизгнула Ефросинья Андреевна. Упав на диван, она схватилась за сердце, закрыла глаза. — Как ты мог сказать это? Мерзавец!..
Алексей нерешительно потоптался у порога. «Что это я в самом деле? Ведь она моя мать!» Он снял фуражку, виновато улыбнулся. Потом подбежал к матери, поцеловал в лоб.
— Прости!
Ефросинья Андреевна слабо махнула рукой:
— Ладно уж… Иди…
Глава 26
СТРАННАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ
Работы в ГАИ оказалось много. Воронову и двум сотрудникам уголовного розыска пришлось проверить более ста машин, побеседовать с большим количеством людей: с шоферами, заведующими гаражей, директорами учреждений и предприятий, с рабочими, техниками и инженерами.
Воронов метался из одного конца города в другой, уходил из дома рано утром, возвращался далеко за полночь.
Товарищи по работе — большинство инспектора дорнадзора — шутили:
— Пропал человек: теперь его к нам калачом не заманишь, решил превзойти Шерлок Холмса.
На шестой день удалось добиться кое-каких результатов. Выяснилось, что в день убийства Расулова, из гаража, которым заведовал Яков Аркадьевич Лещинский, на станцию Узбеково ходила грузовая машина ЗИС-150. В этом гараже оказалось три машины с цифрой —24— в номерах.
Одновременно оперативные работники Прохоров и Зафар обнаружили в числе сотрудников гаража несколько лиц, имя, отчество и фамилии которых, начинались с букв Г. Г. Г,
Вскоре под разными предлогами три машины, шофера которых подозревались в преступлении, были доставлены во двор ОРУДа.
Осмотром грузовиков занялся младший лейтенант Воронов. Майор Розыков, приехавший в ОРУД с небольшим опозданием, стоял в стороне. Он внимательно слушал старшего госавтоинспектора Кадырова, который принимал участие в розыске машины. Рядом с майором находился начальник ГАИ. Лихачев исподлобья следил за действиями младшего лейтенанта. Воронов нравился ему своей искренностью. Ошибки, которые допускал он, были результатом неопытности. Со временем это пройдет, думал начальник ГАИ. Кто верит в себя, тот достигнет всего, что захочет!
Осмотрев номерные знаки машин и вписав их в блокнот, Воронов задумчиво чертил карандашом по листу блокнота, Три номера: ШЛ 24–17, ШЛ 24–15, ШЛ 24–07, три грузовика, три шофера. На какой же машине было совершено преступление? Кто из водителей принимал участие в убийстве Расулова?
«Наиболее интересна, — думал он, — машина ШЛ 24–17».
В самом деле, солдат, сообщая Наде Кузьминых номер, мог перепутать цифры и вместо 17, написал цифру 47? Не потому ли эта цифра была очерчена кругом и увенчана жирным знаком вопроса?
Однако, не исключена возможность, что солдат и цифру 07 принял за 47?
Захлопнув блокнот, Воронов подошел к машине ШЛ 24–07. Он уже не раз осматривал ее, но не обращал внимания на кабину.
— Якуб Розыкович!.. Товарищ майор!.. — крикнул младший лейтенант вдруг и побежал к Розыкову через двор. — Товарищ майор, — поравнявшись с начальником ОУР, зашептал он. — Я нашел машину, на которой был убит Расулов! Пойдемте, на ней нет зеркала.
Розыков подошел к машине ШЛ 24–07.
— Действительно…
Однако, глянув на соседний грузовик, разочарованно покачал головой.
— Посмотрите сюда! — кивнул он Воронову.
— Не понимаю, — пожал плечами младший лейтенант.
— Нет, вы серьезно?
— Да серьезно!
— Глядите же лучше! Почему нет зеркала и на этой машине?
— Младший лейтенант опешил. Еще минуту назад ему казалось, что след преступника найден, а теперь все переворачивалось вверх дном. Две машины со сходными номерами? Какой из них управлял преступник? Кто потерял зеркало: водитель грузовика ШЛ 24–17 или ШЛ 24–07?
Глава 27
ДВА ЧЕЛОВЕКА — ДВА ХАРАКТЕРА
Вышло так, что в отдел милиции были вызваны два шофера. С шофером машины ШЛ 24–15 не встречались вообще: он уже больше месяца находился на лечении в Сочи.
— Василий Алехин, — так представился офицерам водитель машины ШЛ 24–07.
У него были мягкие женские черты лица, русая, вьющаяся шевелюра, полукруглый подбородок, рыжие брови, высоко стоящие над веселыми бесцветными глазами.
— Что вы делали в прошлую среду? — такими словами начал беседу Розыков.
Алехин несмело подошел к столу.
— Ездил в Черемхово за стройматериалами.
— Что заставило вас возвращаться оттуда через станцию Узбеково?
— У вас неверные сведения, товарищ начальник.
Чуть заметная улыбка тронула губы Розыкова. Он наклонился над столом, пододвинув Алехину пачку с папиросами.
— Вы были один в кабине?
— Да, — закуривая, небрежно отозвался шофер.
— Обманывать не советую.
— Я не обманываю.
— Где зеркало от вашей машины?
— Потерял.
— Когда?
— На прошлой неделе. Майор нахмурился:
— Вы давно знакомы с Востриковым?
— С Востриковым? — Алехин помолчал. — Не знаю такого, Как его звать?
— Борис.
— Не знаю.
— Снова обманываете?
— Вас не обманешь. ОУР! Наслышался.
Через полчаса привели Головко.
«Г. Г. Г. — Григорий Гаврилович Головко», — с удовольствием отметил про себя капитан Исмаилов, присутствующий на беседе.
Головко резко отличался от Алехина. Он был выше ростом, плечист, немного сутуловат. Глаза, посаженные глубоко, смотрели хмуро, недружелюбно. Широкие ноздри раздувались, как меха. Подбородок, сильно выступавший вперед, был разделен на две полукруглые половины. Губы плотно сжаты. Под скулами ходили круглые, словно шары, желваки. Ему шел двадцать пятый год, но можно было дать больше тридцати. Разговаривая, он дергал плечом, словно отгонял мух.
Беседу продолжал майор Розыков.
— Вам известно. что произошло в прошлую среду? — спросил он шофера, как только тот сел на стул.
— Проинформирован, — ответил Головко.
— Вы ездили на станцию?