Какое из этих блестящих солнц светит над его Землей?

* * *

Монтарг жадно следил за тем, как юноши набегали друг на друга с мечами и щитами. Мечи были деревянные, а щиты сплетены из ивовых прутьев, так что большого вреда они друг другу причинить не могли, но они усваивали приемы боя. И они научатся.

— Благородное зрелище, — с иронией произнес Селкес. — Вы поэтому пригласили меня сюда, Монтарг? Посмотреть, как юноши превращаются в зверей?

— Они тренируются. — Монтарг не спускал глаз со сражающихся парней. — И учатся сбрасывать с себя навязанные им условности. Стремление к битве заложено в природе мужчины. Слишком долго мы отрицали это. То, что вы видите, Селкес, — это зарождение новой культуры.

— Воскрешение давно похороненной, Монтарг. Приучите к насилию арендаторов и безземельных, и посмотрим, чем это кончится.

— Цивилизация — это относительное понятие, Селкес. Я бы назвал это декадансом. Из этих подростков вырастут мужчины, которые не вздрагивают от одной мысли о насилии. Они привыкнут к ней, а лучшие из них привыкнут к таинственному обаянию битвы.

— Убийцы, головорезы, бандиты, которые будут считать все доброе слабостью. Я видел это во многих мирах, Монтарг. Есть такие места, где люди не осмеливаются выйти из дому вечером без оружия. Вам бы следовало побывать там.

— Мне нет нужды путешествовать. Для меня Дрейдея достаточно хороша.

— Для вас, может быть. — Селкес посмотрел на сражающихся подростков. Некоторые упали, некоторые потирали ушибы, иные плакали от боли. — Но как быть с этими парнями? Как быть с теми, кто хочет учиться? На нашей планете всего одна биологическая лаборатория, всего один физический институт, только один маленький факультет фундаментальных наук. По сравнению с другими мирами мы деревня, погрязшая в невежестве. А вы способствуете этому невежеству. К нам уже и теперь редко прилетают корабли, и уровень торговли крайне низок. Еще одно-другое поколение, и мы превратимся в планету, забытую всей остальной Галактикой.

— Быть может. — Монтарг пожал плечами. — Но лучше владеть жизнеспособным миром, чем потерявшим свою гордость. Я предпочел бы править дюжиной людей, чем миллионом овец.

— Похвальное честолюбие — если это правда.

— Вы полагаете, я вру?

— Я думаю, что вы одержимый человек, — осторожно сказал Селкес. — Фанатик, ослепленный ложными мечтами. Чушь о таинственном обаянии битвы не нова. Я слышал об этом раньше в других мирах и видел неизбежные результаты на тех, кто попал под это обаяние. Мужчины, расхаживающие с самодовольным видом, как петушки, в полном вооружении, готовые убивать по первому приказу. Закоснелые порядки, сводящие на нет интеллект, — такая культура не может воспитать ученого и не оставит средств на образование. Если каждый богатый человек должен окружать себя телохранителями и охранниками, каковы шансы, что он на свои деньги станет строить школы?

— Можно иметь и то и другое.

— Это невозможно при состоянии нашей экономики. Прогресс связан с постоянно развивающейся доступностью фондов, которые можно использовать на развитие науки и искусства. Если только мы не получим эти дополнительные средства, прогресс неизбежно застопорится. Если вы действительно хотите помочь этому миру, закройте арену и используйте деньги для приглашения учителей извне. Дети должны получить образование ценой прекращения выращивания бойцовых птиц. Крелл может только погибнуть, а из детей вырастут взрослые, которые внесут вклад в благосостояние планеты. Логика, Монтарг. Временами она неотвратима.

— Ваша логика, Селкес, но не моя. Но я не предлагаю вам обсуждать это вместе со мной. Я слышал, что Виручия занимается сейчас исследованием Элгишского моря.

— Совершенно верно.

— Три сотни миль к северу, в деревне Зем.

— Да.

— Вместе с тем подонком с арены. — Монтарг ухмыльнулся. — Поразительно, на что готовы некоторые женщины, чтобы удовлетворить свою похоть. Это опровергает ваши доводы, Селкес. Виручия, без сомнения, культурная женщина. Она ненавидит игры и любые виды насилия, и все же, несмотря на это, она бросается в объятия бойца, бродяги, который хватает все, что попадает ему в руки. Когда у нее кончатся деньги, он исчезнет.

На поле слуги сновали среди пострадавших, другие подбирали брошенные мечи и щиты. Один подросток со сломанной рукой ожидал, когда его увезут. Другой лишился глаза, его лицо было похоже на кровавую маску, и он, хромая, шел по полю.

— В другой раз они будут осторожнее, — небрежно заметил Монтарг. Он продолжал свое нападение. — Но не беспокойтесь, Селкес, Дюмаресту не удастся позлорадствовать над обманутой глупой женщиной. Я уж об этом позабочусь. Вы будете мне обязаны за то, что я спасу вашу честь.

— Мою?

— Это вы бросили их в объятия друг другу. Вы зажгли огонь, в котором моя кузина может сгореть.

— Огонь не всегда сжигает, — спокойно ответил Селкес. — Он может и согревать. Для одинокой души это может быть большим утешением.

— Вам она не безразлична, теперь я уверен в этом и удивлен почему. Вы защищаете ее и поддерживаете ее глупые заблуждения. Два плота, обученный персонал, припасы и оборудование, не заботясь о расходах. Почему, Селкес? Никогда раньше не проявляли вы участия ни к одному живому существу. Меня интересуют причины.

— Это ваши деньги, Монтарг. — Он увидел сердитый взгляд, внезапный приступ гнева и напрягся, когда Монтарг занес над ним руку и уже коснулся его рукава. Затем тот пожал плечами — жест человека, который уверен, что дождется своего момента.

— Да, деньги, которые вы помогли ей выиграть. Вот именно, Селкес, я знаю, это вы посоветовали ей сделать ставку. Ей бы это никогда не пришло в голову. Но тогда вы выдали себя, так же, как выдаете сейчас. Кто для вас Виручия? Как человек вашего ранга может быть связан со скучным уродцем-мутантом?

— Монтарг, вы зашли слишком далеко!

— Неужели, Селкес? — На его лице появилась отвратительная беззвучная улыбка-гримаса, делавшая его похожим на пса. — Причина проста и всем понятна. Но интересно, что послужило причиной мутации? И Лиза, и Уэд были благородного происхождения и никогда не улетали с Дрейдеи туда, где солнечная радиация могла нарушить их хромосомы. Но вы, Селкес, вы много путешествовали и уезжали далеко. И если правы старые сплетни, между вами и Лизой одно время были теплые отношения. А может быть, и более чем теплые.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: