— «Я не знаю. Я больше ничего не понимаю. А кто понимает? Один Мору. Он знает, зачем убил и освежевал человека, который ему доверял». Эвалит вдруг обнаружила, что грустно улыбается в темноте. Он был суеверен, его верный проводник. Он видел, как у его детей появляются первые признаки возмужания. Это должно было его немного поддерживать. Странно, что при таком стрессе все-таки началась внутренняя перестройка молодых организмов. Скорее, тут можно было ожидать задержку. Правда, пленники были посажены на сбалансированную диету, и медицинское вмешательство, видимо, избавило их от хронических заболеваний. И все-таки это очень странно. Кроме того, у нормальных детей в нормальных условиях за столь короткое время никак не могли появиться отчетливые внешние признаки. Денли было бы тут над чем поломать голову. Она словно увидела его, нахмурившегося, потирающего подбородок, улыбающегося уголком рта от удовольствия решения новой проблемы.

«Я должен дойти до этого сам, — услышала она его голос. — Из этого может получиться небольшой переворот. — Как? — спросил бы его Уден, отделенный от него кружками пива и табачным дымом. — Ведь твоя область — общая биология. Я ничего не хочу сказать, но психология человека в нее не входит. — Хм-м-м. И да, и нет. Моя работа — изучать земной растительный и животный мир и то, как он приспосабливается к условиям новых планет. А человек — тот же представитель животного мира…»

Но Денли не было, и никто другой не был в состоянии выполнить его работу… Быть хотя бы частью его, но она бежала от этой мысли и от мысли о том, что ей сегодня предстоит сделать. Она сосредоточилась на том, что кто-то из людей Удена должен был попробовать использовать знания Денли. Как заметил Дженифер, только Денли был способен предложить идею свежую, безумную, какие обычно приводят к открытиям. Уден и его помощники были рутинерами. Они даже не думали о том, чтобы использовать компьютер Денли, чтобы ознакомиться с его хранилищем информации. Да и зачем им это, если перед ними была чисто медицинская проблема. А ведь их нельзя было назвать глупыми. Боль, которую они причиняли туземцам, заставляла их избегать всего, что могло привести к дальнейшим исследованиям. Денли делал бы все по-другому.

Тьма вокруг сгустилась. Эвалит стало трудно дышать. Слишком жарко и слишком тихо. Слишком долго ждать, и она должна что-то предпринять, иначе растеряет всю свою решительность и не сумеет нажать на спуск. Она поднялась и вошла в лабораторию. Флюроскоп ослепил ее на мгновение, когда она повернула выключатель. Она подошла к компьютеру и сказала «Включись!» Единственным ответом был огонек индикатора. Окна были абсолютно черными, облака закрыли луну и звезды.

— Какое… — это прозвучало хриплым карканьем, но принесло разряженную злость. «Возьми себя в руки и говори членораздельно, идиотка, иначе какой матерью ты будешь ребенку, которого носишь?» Теперь она могла задать вопрос: «Какое объяснение, с точки зрения биологии, может быть дано поведению людей на этой планете?»

— Подобные явления объясняются, скорее, с точки зрения психологии и сравнительного анализа культур.

— М-м… — может быть, и так, — сказала Эвалит, — а может быть, и нет.

Она уцепилась за несколько мыслей и старалась не дать им затеряться среди множества других.

— Аборигены могут быть дегенератами, а не настоящими людьми.

— Я хочу, чтобы Мору жил. Просканируй все имеющиеся факты, включая подробные медицинские исследования, проводившиеся с четырьмя их них в последние дни. Сравни с базовыми земными данными. Дай мне приемлемые гипотезы, — она поколебалась. — Поправка, я имею в виду возможные гипотезы, все, что находится в прямом противоречии с фактами. Приемлемые гипотезы мы уже рассматривали.

Машина загудела. Эвалит закрыла глаза и вцепилась в край панели: «Денли, прошу тебя, помоги мне».

С другого конца вечности раздался голос:

— Единственный элемент поведения, который не может быть легко объясним такими причинами, как среда обитания и случайности исторического развития, это ритуал каннибализма, знаменующий наступление совершеннолетия. Согласно антропологическому компьютеру, это могло иметь своим началом человеческие жертвоприношения. Но компьютер отметил некоторые нелогичности этой гипотезы. А именно: религии Земли, осуществляющие человеческие жертвоприношения, сосуществовали с обществом землевладельцев, которые даже больше, чем охотники, зависели от плодородия почвы и хорошей погоды. Но принесение людей в жертву даже их ставило в неблагоприятные условия, что наилучшим образом показывает пример ацтеков. Локсон рационализировал эту практику, вводя систему рабов, и это свело к минимуму отрицательные явления. Но для равнинных жителей это настоящее зло, источник постоянных опасностей, поглощающий силы и ресурсы, которых у них и так мало, очевидно, что обычай, пусть даже перенятый у Локсона, был распространен среди всех племен. Значит, он имеет какой-то смысл, и задача состоит в том, чтобы определить какой именно. Методы добычи жертв сильно различаются, но потребность везде одинакова. Согласно утверждениям локсонцев, тела одного взрослого мужчины необходимо и достаточно для достижения зрелости четырем мальчикам. Убийца Денли Сайрна не мог унести труп целиком. То, что он взял, наводит на размышления. Отсюда следует, что у мужчины этой планеты может проявиться диптероидный феномен. Подобное ранее никогда не встречалось среди высших животных. Но и это не следует исключать. Причиной является изменение Y-хромосом. Проверку наличия этого изменения и, следовательно, правильности гипотезы, можно провести без особого труда.

Голос умолк. Эвалит услышала биение своего сердца.

— О чем ты говоришь?

— О феномене, обнаруженном среди низших животных некоторых миров, — ответил компьютер. — Он необычен. Поэтому хорошо и известен. Название ему дал один из видов навозной мухи Земли.

— Наконец-то забрезжил свет! Навозная муха… хорошо!

Машина продолжала объяснения.

Дженифер вел Мору. Руки дикаря были связаны за спиной, и космонавт неестественно возвышался над ним. Несмотря на это и на покрывающие его синяки, туземец ковылял очень уверенно. Облака разошлись, и луна пролила льдистый белый свет. Эвалит, ожидающая перед дверью, смотрела на опустевший поселок, на склоны с пилообразными крышами и на возвышающийся над ними кран, похожий на виселицу. Воздух похолодел, планета катилась к осени, и тихий ветерок принимался жалобно стонать позади пыльных дьяволов, мельтешащих на земле. Шаги Дженифера были слышны издалека. Он заметил ее и остановился. Вслед за ним остановился и Мору.

— Что они узнали? — спросила она.

Капитан кивнул.

— После вашего вызова, Удену пришлось здорово поработать, — сказал он. — Проверка оказалась сложнее, чем предполагал ваш компьютер. Впрочем, он был рассчитан на умение Денли, а не Удена. Уден никогда не додумался бы до этого без подсказки. Да. Все оказалось верно.

— Ну и как?

Мору молча ждал, пока шел этот разговор на непонятном ему языке.

— Я не врач, — тон Дженифера по-прежнему оставался бесцветным. — Из того, что говорил мне Уден, я понял только, что мужские особи здесь не могут созревать спонтанно. Они нуждаются в дополнительном гормональном толчке. Он упомянул тестосторон и видростерони что-то там еще необходимое, для того чтобы началась серия превращений, ведущая к зрелости. При отсутствии этого развивается евнухоизм. Уден считает, что после бомбежки уцелело слишком мало народа, и они прибегли к каннибализму исключительно ради того, чтобы при таких обстоятельствах мутационные изменения, которые исчезали бы сами собой, закрепились и распространились на всех потомков.

Эвалит кивнула.

— Понятно.

Полагаю, вы понимаете, что все это значит, — сказал Дженифер. — Прекратить каннибализм не составляет труда. Мы просто скажем им, что у нас есть новая и лучшая Священная Пища и докажем Это несколькими таблетками. Позднее будут доставлены животные земного типа, в мясе которых будет содержаться все необходимое. И, наконец, я уверен, что наши генетики смогут исправить дефект Y-хромосом.