Мальдек и его преследователи с каждым днем удалялись от Кеменера.

Они без отдыха скакали по Южному тракту мимо зеленых лугов, небольших светлых рощиц, засеянных дозревающей пшеницей полей. Конь Мальдека, превосходный тимайркий жеребец, уступал в резвости Тулану и даже Налю, но хозяин не берег его и гнал немилосердно, надеясь увидеть впереди спину Кеменера, поэтому расстояние между ним и погоней почти не сокращалось.

Неделю назад по деревням проехал гонец из Кертенка, призывая людей в ополчение против уттаков. Тракт заполнился ополченцами с дубинами и самодельными пиками, и расспросы о проезжих не приносили никакой пользы.

Мальдек ничего не слышал о Кеменере, но думал, что свойство быть незаметным помогает хитрому шпиону проскользнуть мимо посторонних глаз. Магистр и Альмарен то и дело обгоняли молодых крестьянских парней, едущих в Кертенк, и попусту расспрашивали в деревнях, не проезжал ли здесь человек среднего возраста и тучный, на коне, не похожем на сельскую трудовую клячу.

На подъезде к Кертенку дорога уклонилась на юг и потянулась вдоль берега океана. Тяжелые, зеленовато-прозрачные волны мерно плескали в берег, влажный ветер с океана прояснял мысли и уносил усталость. В полдень друзья добрались до устья Тиона, широким потоком вливающегося в океанские волны.

Внезапно Магистр остановил коня и оглядел берег, а затем перевел взгляд туда, где сливались вода и небо.

– Знаешь, здесь то самое место, где пять веков назад высадился флот Кельварна – Первого Правителя острова, – сказал он Альмарену, всматриваясь в океанскую даль, словно там виднелась земля, откуда приплыли корабли Кельварна. – Тебе ведь известно, что наши предки прибыли из-за океана?

– Да, конечно. Мне об этом рассказывала мать, когда я был ребенком. – Альмарен улыбнулся воспоминаниям, должно быть очень приятным. – Когда я просил ее рассказать мне на ночь про героев, она садилась рядом и начинала так: "Это было давным-давно, когда по всей Келаде бродили бесчисленные племена уттаков. Они истребляли зверей и нападали на мирных жителей. Тогда на остров пришел Кельварн, Первый Правитель, чтобы избавить эти земли от напасти.

Он приплыл к устью Тиона на многих кораблях, с воинами, их женами и детьми, и высадился на берег. Кельварн был красив и могуч. Выходя на берег, он был окружен сверкающим ореолом, солнце сияло у него в волосах и на доспехах. Волны лизали ему ноги, приветствуя его, он казался сыном океана, вышедшим из глубин…" И дальше примерно так же. Я очень любил эту сказку.

Магистр ничего не ответил. Альмарен увидел в его глазах веселые искры.

– Я сказал что-то смешное, Магистр? – спросил он, чувствуя себя задетым.

– Нет, что ты! – В голосе Магистра слышалась та же усмешка. – Эти народные легенды так забавны. Они звучат красиво, возвышенно, но смысл события в них нисколько не похож на реальность.

– Почему же не похож? – возразил Альмарен. – Ведь все так и было – и наши предки из-за океана, и Первый Правитель.

– Было, но как? Сказание говорит, что прибыл герой и победитель.

Чепуха. – Магистр перестал улыбаться. – Кто же идет на уттаков с женами и детьми? Почему после победы пришельцы остались на острове? Конечно же они бежали со своей прежней родины и бились здесь за место для жилья. Я знаю, что Кельварн был молодым, когда приплыл сюда. Возможно, он с остатками армии бежал от более сильного врага, захватившего его страну, или оказался жертвой дворцового переворота. Наверняка он только что получил корону, и его власть была еще слаба. Но как там было на самом деле, теперь никому не известно – неприятные подробности имеют склонность исчезать не только из преданий, но и из более достоверных источников. А такая мелочь, как солнце в волосах, – осталась.

Если они причалили в полдень, то солнце было как раз за спиной Кельварна.

Альмарен недоверчиво покосился на Магистра.

– Не обижайся, я вовсе не смеюсь над твоим рассказом, – примирительно добавил тот. – Просто меня позабавило, как в сознании людей остается сверкающая соломинка и исчезает портящее картину бревно.

Рассуждения Магистра заинтриговали Альмарена.

Тот знал о Кельварне явно не из народных преданий и говорил о нем как о равном, в отличие от других рассказчиков, и в сказках глядящих на правителей снизу вверх.

– Кто вам рассказывал о Первом Правителе? – Альмарен не мог не задать вопрос, мгновенно завертевшийся на языке. – Ведь это не просто легенды, верно?

– Верно, – подтвердил Магистр. – Это история. И это, и многое другое мне рассказывал мой отец – и не просто рассказывал, а заставлял учить наизусть. Ведь я был беспечным, как и все мальчишки.

Магистр впервые упомянул свою семью, хотя они с Альмареном давно были в приятельских отношениях. Любопытство Альмарена разыгралось еще больше.

– А где сейчас ваш отец, Магистр?

– Мне было пятнадцать лет, когда он умер. – Место, где совершалась древняя история, видимо, настроило Магистра на откровенность.

– Вы были младшим сыном у родителей? – высказал догадку Альмарен.

– И младшим и старшим. Мать умерла при родах, а отец больше не женился, хотя был человеком жизнерадостным и не чуждался женщин. Сейчас мне кажется, что он не хотел мне мачехи, а тогда я вообще не думал об этом.

– А как случилось, что отец так рано скончался? – продолжил расспросы Альмарен, но порыв откровенности его старшего друга иссяк. Магистр тронул поводья так же внезапно, как прежде остановился.

– Мы теряем время, парень, – сказал он, вместо ответа.

Дорога повернула вверх по течению Тиона. Скоро шум океанского прибоя затих, ветер постепенно угас в островках леса, разбросанных по берегам Тиона, и ничто больше не напоминало о мощной водной стихии, вынесшей когда-то к острову корабли Кельварна.

Альмарен ехал задумавшись об услышанном. Слова Магистра о семье напомнили ему собственный дом и семью. Уже несколько лет он не был дома, в Цитионе, и его не тянуло навестить родных. Он вспомнил своего отца, потомственного купца, умножившего семейное достояние не мошенничеством, а умом и энергией, мать, женщину добрую и хлопотливую, двух сестер, славных девушек, похожих на мать, старшего брата, помощника в деле отца. Большая дружная семья – он один оказался в ней оторванным листом, гуляющим по свету. Любопытство, жажда знаний, стремление увидеть новые места и новых людей постоянно затмевали в его сознании семейные заботы и привязанности. Сейчас Альмарену думалось, что он добровольно выбрал участь Магистра, чье детство поневоле прошло без матери, а юность – без отца, и тот, наверное, в глубине души осуждает его за равнодушие к родным и близким. Наконец Альмарен решил, что заедет домой после поимки Мальдека, и успокоился. Чтобы окончательно отвлечься, он заговорил с Магистром об истории острова.

– Магистр, а как оттесняли уттаков на север? Ведь их было много, а пришельцев мало.

– Еще при Первом Правителе были заняты земли до среднего течения Тиона, до тех мест, где расположен Цитион. Это совершилось на закате жизни Кельварна, а он прожил долгую жизнь. Он основал замок Кертенк, у стен которого век спустя вырос город. Это самый древний город на Келаде. – Было заметно, что Магистру нравится вспоминать знакомые исторические подробности. – Кельварн выстроил вокруг замка высокую гранитную стену, и можешь не сомневаться, без дела она не стояла. Кертенк не раз выдерживал нападения уттаков.

– Но так было поначалу, а потом?

– Затем людей стало больше, но еще век понадобился, чтобы оттеснить уттаков с берегов Тиона и с Сеханской равнины в Иммарунские леса, где они живут и сейчас. На острове обитали не одни уттаки, но и мирные жители, которые помогали войскам Кельварна и его потомков. Появление пришельцев спасло их от полного истребления. Они оставались только в Лоанской долине – их выручала труднодоступность места. Уттаки не любят лазить по горам.

Альмарен вспомнил, что завтра приедет в Кертенк и все увидит собственными глазами – и стену, и замок, и дома, построенные еще при Первом Правителе. Нынешний правитель Кертенка, Донкар, занимал огромный замок Кельварна. Представив себе десятки поколений, сменившихся в замке со времен Кельварна, Альмарен поделился этой мыслью с Магистром.