В Москве Надя пробыла недолго. Сразу же объявила мне, что уезжает, и что я ей опостылел. Я страдал, почернел и высох. Мать с отцом приходили на нашу арбатскую квартиру и уговаривали ее остаться. Надежда обозвала мать проституткой. Еще, судя по всему, поведала ей о моих с Колей похождениях с Тамарой, после чего мать сочла меня бисексуалом... Я передал квартирку на Арбате сестренке и переехал к матери.

 Лето 1984г.  Второе аспирантское поле.  Поварих я начал искать с января. По совету коллег решил взять двух, на два месяца каждую. Первой пришла Татьяна Котовская. Понравилась. Потом пришла классная высокая девушка - супермодель чистой воды, я был очарован будущей любовью под сенью растительности высокогорных долин. Однако, эта девушка оказалась своего рода инспектором, то есть старшей сестрой Нади Сапрыкиной, весьма недурной на вид легкомысленной особы. Я посетовал, но согласился - Надя тоже была весьма недурна. Таню провожал муж (наверняка, намеренно его привела). Смотрел исподлобья. В Ташкенте, на базе ИГЕМА, сидели  с  Таней допоздна в саду за бутылочкой вина. Я признался, что давно мне не было так хорошо говорить и слушать. Через Искандер-куль приехали в Кончоч. Стали на живописной стоянке с бассейном-отстойником. Ночью, как только заснул Валера, пошел к Тане в палатку. Сопротивлялась чисто символически. А после всего сказала, что была уверена, что я вломлюсь к ней в первую ночь в Ташкенте и потому закрылась на ключ. Рванули в Душанбе через Кайраккум, где поймали с шофером Валерой в сети тройку рыбин, позже стухшую, когда ехали в гости к Байгутову…

 Байгутов, мой друг и однокурсник, полуказах полурусский. Среднего роста, скуластый, незаметный, Коля Байгутов любил выпить до, во время и после всего. Но в ауте я его никогда не видел. Однажды в стройотряде в Зиддах, его вырвало после четвертого стакана водки, но он успел подставить под вырвавшуюся из него струю опустевший стакан и, после непродолжительной паузы, уговорил его вернуться назад. Занимался прыжками в воду, пописывал стихи. В оставшееся время любил Наташу из Балакова. Мать - русская, отец - казах, невеста - русская. Короче, пришлось ему пить уксус, хотя предпочитал другие напитки. Папаша такого рода выпивку не вынес и дал согласие на брак с русской. На свадьбе я был свидетелем. Первая брачная ночь огорчила Колю надолго. Как друг, я участвовал в зачатии - будучи в отгуле, привез ему молодую жену на базу партии в Кальтуче, где мы торчали перед отъездом на практику. Как выяснилось позже, именно там, в знойной долине Кафирнигана (по-русски - съевшая неверного), среди обступивших хребтов в недостроенном помещении базы были совершены действия, приведшие к рождению единственного их ребенка. Узнав о рождении девочки, мы, ближайшие сокурсники, быстро скинулись, купили что-то из мельхиора и стали искать родильный дом. Не нашли. Вскоре, вечером ко мне домой пришел Коля в больничной униформе и рассказал: что болен сифилисом, жена - тоже, ребенок - нет. Случилось это так. Шел он однажды ко мне, по дороге зашел в ресторан «Русская кухня» принять 100 граммов и, все еще огорченный не целомудренностью невесты, познакомился с целью соития с девушкой. Последнее произошло в роще неподалеку, и стало причиной отмены визита ко мне и последующей семейной эпидемии. Для меня же это дело имело сокрушительные последствия. Через два дня после выявления у него сифилиса я был побрит и призван в армию с третьего курса: Колин папа сидел в призывной комиссии майором милиции и провел операцию возмездия стремительно. Еще через день сын сумел убедить отца в моей непричастности к его конфузу, и я столь же стремительно был возвращен в первобытное положение. Вскоре Коля  расстался с женой, но ненадолго - жены часто возвращаются. Довольно скоро Коля стал главным геологом Чоринской ГРЭ, считал запасы золота и сурьмы. Главный геолог Управления часто упоминал наши фамилии вместе – «эти Белов и Байгутов». Я был широко известен за необдуманные поступки в полевом быту и проходке штолен, а второй - за серьезные успехи в подсчете запасов в состоянии легкого алкогольного опьянения. Но мы были незаменимы, мы были хорошими геологами.

Крутой поворот в Колиной биографии был связан с крутым поворотом дороги Пенджикент - Айни. На этом повороте его Газ-66 свалился в Зеравшан, всегда славившийся крутыми высокими берегами. Поломанного во многих местах Байгутова выходила медсестра. Он женился на ней и усыновил двух ее сыновей. Наташа в это время была в бегах после очередного выкидыша. Она приезжала в надежде все вернуть, но он ушел в гору, то есть прятался в своей штольне до ее отъезда.

И вот, я познакомился с новой супругой Байгутова. Очень веселая, высокая, большая и любая симпатяшка даст ей 100 очков вперед. Пили до помрачения чувств и однажды утром тайно сбежали.

 По дороге в Душанбе Таня фотографировала горы и прочие прелести. Уже в Варзобе, у кассы винного отдела я обнаружил, что кошелька с паспортами, талонами на 4 т бензина и 4000 р денег нет. Таня вспомнила, что она вынимала свою сумку, в которой был кошелек и фотоаппарат, на Анзобском перевале. Рванули вверх. 60 км серпантинов. На обочине из навороченного бульдозером снега нагло распахнувшись навстречу сплошной колонне машин (перевал только что открылся) лежала Танькина сумка. Из сумки торчал кошелек. Из кошелька торчали талоны на 4 тонны бензина и сотенные бумажки.

Поздно вечером приехали на Рудаки, 11 к моей бабушке. Здесь будет моя база.

На следующий день я бросился к Надежде.  Она сказала: - Будь другом, согласись на развод, мне срочно надо. Я обомлел и потерялся. Надежда была свежа и аппетитна. Роман Надежды  с Женькой Губиным был в кульминации - мой шофер Валера был другом Губин, встречался с ним и все мне рассказывал. Все поблекло, все утратило смысл. Как это могло случиться? Вечером приходил из Управления геологии на свою базу, к бабушке, и Татьяна всегда ждала, не спала. Спрашивала: - Опять был у нее?  - Очень любит клубнику. Килограмм клубники делает ее счастливой.

Татьяна долгие годы была моей любовницей. Будучи в Москве я приходил к ней раз в неделю с бутылкой и еще чем-нибудь. Как-то она сделала попытку оформить наши отношения брачным образом, но я сказал, что мы – разные люди. На самом деле мне не нравилась большая висячая родинка у нее под мышкой, и ее зашкаливающая практичность. В летние месяцы она, учительница французского языка, подрабатывала экскурсоводом. Муж ушел к женщине старше намного, и остался ею доволен. Ей оставил дочь Юлю. Татьяна пыталась образовать меж нами чувства, нет, отношения дочь-папа, но не вышло совсем, наверное, потому, что я ходит к Татьяне лишь за одним – за сексом. Однажды на Новый год она предложила мне анальный секс, и некоторое время я ходил от него чумной, потом – приелся. Думаю, я был у Татьяны не один. В начале она 90-х вышла замуж  за французского рабочего, хотя были лучшие варианты, но с меньшими шансами – рисковать не стала. Во Франции прикинула, что работая, получит немного больше, чем объявив себя безработной, и стала выращивать у дома клубнику, чем удивила всю округу. Муж-француз распространял у себя на заводе турпутевки за что дважды в год имел путевку и себе, и супруге  - они объездила весь мир. За все что я сделал ей плохого,- сколько лет ходит с одной целью: опорожнить яйца, - Татьяна расплатилась сполна. Приехав из Франции в те же дни, в которые разорвались мои отношения со Светой, она позвала меня к себе. Я пришел с бутылкой шампанского, конфетами, еще-то чем. Ночью мы легли, однако она никак не хотела отдаться, и  я взял ее силой. Потом выяснилось, что Татьяна была больна. У меня от этой болезни ровным счетом ничего не было, но у многочисленных любовниц, которыми я глушил разрыв со Светой и любимой дочкой Полиной, дико краснели глаза. Последней из этой серии была Наталья, стоматолог, которая меня совершенно очаровала (она могла попросить меня купить ей колготки и смотрела издали, как я это делаю). Мы уже собирались с ней жениться, она даже съездила ко мне на дачу ее заценить, и вдруг это. Это обнаружили лишь в Железноводске, в котором я приходил в себя – какая-то малоизвестная  кокковая инфекция. Наверняка Татьяна подхватила ее не у тихони-мужа…