- Что ж, треугольник восстановлен, - сказал посвежевший Лориэлл, - продолжай свой рассказ, Стимпл.

*Чира - повязка на голове юноши; отдать чиру отцу - значит официально создать собственную семью, как бы вернув отцу благодарность за воспитание, то же для девушки и матери. (прим. автора)

- Я думаю, что нам пора ехать. А по пути я продолжу.

- Сначала мы тебя оденем, и я достану из своих запасов вторую чиру, - предложил Лориэлл, а когда братья удивленно посмотрели на него, добавил, - я попросил отца дать мне дополнительный комплект повязок, тоже освященных у камня. Кстати, а где ты потерял свою чиру?

- Это я расскажу по дороге. А нет ли у тебя и костюма для меня?

- Нет, брат, только повязка, и мой собственный запасной костюм.

- Ну что ж, придется воспользоваться тем, что есть.

Они вернулись на поляну, и кликнули своих коней. Одевшись, Стимпл повернулся к Лориэллу, и тот надел ему повязку. Почувствовав привычные объятья чиры, Стимпл словно расцвел.

- Благодарю тебя, брат - я вновь обрел часть себя!

Вскочив на коней, побратимы пустили их тихим шагом, мысленно приказав им подчиниться лошади Стимпла, которая прекрасно знала дорогу и свободно шла без поводьев, позволив своим хозяевам свободно разговаривать, не отвлекаясь на лошадей. Стимпл бегло пересказал ту часть своего рассказа, которая касалась потери повязки и шрама. Глаза Лориэлла один раз изумленно раскрылись, а один раз брови сошлись у переносицы от гнева.

- Все это началось после того, как пропал ребенок Шилы. Мы не беспокоились сначала. Но когда ребенок не вернулся на утро, мать пошла его искать. Так как он не был еще обучен мысленной речи, то было бы нелепым отыскивать его с помощью этого. Потом не вернулась и Шила. Когда мы начали звать ее, то наткнулись на странную вещь: она держала мысленный барьер, как и мы часто в детстве, чтобы скрыть свои тайны. Мы ее так и не дозвались, а так как с нами был мой отец, мы не стали тревожить отцов в Иэрле. Он послал меня и мужа Шилы на поиски. Вы его должны знать. Это не посвященный как мы, но он очень хорошо владеет мечом, и учитель часто хвалил его. Если для нас это было забавной шуткой отцов, то для него это был способ добиться Шилы. Так вот: мы отправились на рассвете. Так как нам дорога уже стала привычной и не выглядела как рана на фоне чистой природы, то мы поехали прямо по ней. Мы не знали, где искать Шилу, но она пошла в ту сторону и тоже по дороге. Вообще-то у нас не было конкретного плана действий, но мы ничего не боялись и хотели просто поискать ее. У нас даже и в мыслях не было, что кто-то ее мог похитить и держать под жестоким мысленным контролем, чтобы она не могла связаться с нами. Если мы тогда немного подумали, а не были бы столь беспечны, мы бы поняли, что кто-то очень хорошо знает нас, раз так ловко блокирует ее мысленные посылы, создавая иллюзию закрытости. В общем, мы ехали, ехали, и, когда солнце перевалило за полуденную черту, внезапно ощутили мощный ментальный блок, он словно скрыл нас от поселка. Мы сразу же попытались пробить его, но это было чудовищно сложно, хотя нам и показалось, что мы пробились. Я попробовал поговорить с отцом, но вместо этого со мной вступил в связь кто-то другой. Я это сразу понял, хотя мысленный голос был очень похож. Но он был как-то неестественен:

- У вас все в порядке, сынок? - спросил он.

- Кто ты? - я даже не пытался скрыть, что понял обман.

- Так ты понял, что это не твой отец. Молодец, догадливый. Но, к счастью, твоя догадливость уже ничему помешать не сможет.

- И, представляете, вокруг нас изменился мир. Мы попали в какоето другое измерение, но я чувствовал, что оно недалеко от девятого. Дорога была и здесь. Ничуть не испугавшись, мы остановили коней, спешились, так как здесь была ночь, и развели костер. Нам даже в голову не могло прийти. Что на нас могут напасть. Ночью! На спящих! Но так и случилось. Примерно в середине ночи я почувствовал, как кто-то больно надавил мне на лоб около виска, и, пока я открывал глаза, резко провел вниз, сорвав повязку.

- Но мы же спим обычно без повязок, - сказал Лориэлл.

- Да, но мне почему-то захотелось оставить ее на голове. Так вот, я резко вскочил и огляделся. Рух лежал, не двигаясь, и через все лицо у него проходил широкий порез, откуда обильно текла кровь. Тут в лесу, неподалеку от меня раздался вскрик, и что-то с шумом упало в траву. Бросившись туда, я нашел Оберона. Да, мой меч! Кто-то смог унести его на целых тридцать шагов.

- Какая же у него сила?! Ведь заклятие меча настроено только на твою руку. Даже я не смог бы владеть им без твоего согласия! v проговорил изумленный Ариадл.

- Вот именно! Я поднял Оберон. Ощутив мою руку, он внезапно запылал ярким красным цветом.

- Об этом нас предупреждали отцы: если около вас будет враг, то меч зажжется красным, а руны будут предупреждать вас о том, кто же ваш враг, - торжественно сказал Лориэлл.

- Да! Я взглянул на меч. На лезвии светилось непонятное сочетание, что-то вроде: полная противоположность тебе, а на рукояти - не человек. Странно, не правда ли. Но меч постепенно потускнел, а потом и вовсе погас, и я понял, что этот ?нечеловек? уже далеко. Я вернулся обратно к костру. Рух так и лежал без движения. Я толкнул его, а он внезапно просто завалился набок, как бревно. И тогда я понял, что отцы называли Смертью. В гневе я свистнул коня, и понесся в сторону убегающего врага. Постепенно меч замерцал, потом сделался ярче, а потом запылал. Я увидел в нескольких десятках шагов впереди себя бегущее существо. Оно, видимо услышав меня, резко обернулось. Это был обычный человек. Вы не можете представить себе мое разочарование. Ведь я надеялся настигнуть ?нечеловека?. Однако меч продолжал пылать, а я привык слушаться советов отцов. Подскакав поближе, я внимательно рассмотрел его. Ничем не примечательная личность. Вот только на уровне груди у него покачивался какой-то камень. Как я потом узнал, этот камень обладал силой завораживать человека. Но я то - посвященный, и мне это было абсолютно безразлично. Он с видимым удивлением смотрел на меня, а потом как будто выключил камень. Тот еще пару раз полыхнул и погас. Тогда меня это удивило, но потом его действия приобрели совсем другой смысл: он боялся меня. Но вместо того, чтобы убежать, он пошел ко мне. Меч яростно заполыхал, и, казалось, вырывается из моей руки. Я поднял его. Человек остановился. И вдруг, в порыве какой-то безумной ярости, бросился на меня. Я выставил меч, и он плавно напоролся на него, прямо как те чучела, что давал нам учитель. Но, братья, это ощущение ни с чем не сравнимо. Одно дело, забавляясь, протыкать чучела, и совсем другое - человека. Однако это был не человек. По мере того, как уходила из него жизнь, он словно сморщивался, становился все меньше и меньше, пока не стал размером с ребенка, потом, странно сложившись, упал. Я спешился, все еще держа меч наготове, так как не доверял ему, и подошел поближе, чтобы взглянуть на его лицо. Оно было отвратительно. Какого-то странного цвета, похожего на застывшую кровь, с бесформенными дырами вместо глаз и рта, крючковатым носом и впалыми щеками. Конечно, дыры, это неправильно сказано, у него были необычайно глубоко посаженые глаза, и глубокий рот, полный отвратительных кривых зубов. Я назвал это существо кхарком, так как мысленное сочетание рун на рукояти моего меча примерно так перекладывается на слышимый язык. Тогда я еще не знал, что это только начало моих приключений. Это произошло примерно пятнадцать дней назад. -==Глава 4. В руках у Тьмы.==

- Я вернулся к нашей стоянке. Я не знал, что мне делать с Рухом. Решил просто положить его под дерево. Через крестик я попросил Создателя позаботиться о нем, ибо не знал, что нужно делать с умершим. Потом я поехал в сторону, куда убегал враг. Но странно: когда я выехал на прогалину, его тела уже не было. Теперь я уже насторожился. Медленно пустив коня, я вытащил меч. Ехал я так довольно долго. Я не пытался применять мысленный поиск, так как кхарки умеют слышать мысли, а я не хотел, чтобы кто-нибудь прослушивал мои мысли и держал блок. Пару раз я почувствовал касание моего мозга чьим-то. Как будто кто-то осторожно поскребся у стены моего блока и отступил. Весьма неприятное ощущение. Однако я внял предупреждению, и отказался от мысли поискать людей вокруг. Начало светать. После столь напряженной работы, и стольких новых вещей, мой ум просто устал, но я мог еще несколько дней обходиться без сна. Давно уже вложив меч в ножны, я спокойно ехал, не опасаясь погони. И напрасно! Хотя сейчас я об этом не жалею, ибо вынужденный плен помог мне лучше узнать наших врагов.