— Боюсь, время свиданий мы уже миновали. С точки зрения социума, мы уже зашли достаточно далеко. Но жить вместе… Меня это беспокоит.

Улыбка вернулась на его лицо, снова обозначилась ямочка. Обычно это означало беспокойство.

— Вообще-то, это было бы решением всех проблем.

Отлично, но она ни о каких проблемах не упоминала.

— Решением?

— Мы могли бы жить вместе.

— В одном доме, семьей?

— Ну, разумеется. Это лучший способ проверить, подходим ли мы друг другу.

У Зои никогда не было даже соседки по квартире. С тех пор как она ушла из дому, во всяком случае. Раньше она делила комнату с тремя своими сестрами. Три человека без спроса брали ее одежду и пользовались косметикой. Хотя с Ником, конечно, этого не будет. Ее одежда была бы ему не впору, даже если бы он захотел примерить… Во всяком случае, она надеялась, что он не захочет.

Раньше, дома, Зое приходилось запираться в туалете, чтобы остаться в одиночестве хоть на минуту — да и то кто-нибудь немедленно принимался стучать в дверь.

Но теперь у нее целых две ванных комнаты, если понадобится убежище. Большая на втором этаже, и поменьше — в отделанной части первого. К счастью, у нее был дом в тысячу квадратных футов. Интересно, сколько комнат может понадобиться одному мужчине?

Если только он не рассчитывает, что она переедет к нему. Его квартира была вдвое просторнее ее дома, но находилась в дальнем конце Роял-Оук, и с обеих сторон были соседи.

Никто не должен жить близко к соседям! Просто мурашки по телу, как подумаешь, что тебя слышат через стену. Зоя мечтала, что однажды она купит старую ферму — бесчисленные акры собственной земли. Интересно, что сказал бы об этом Ник, выросший и проживший всю жизнь в городе? Неважно, насколько хорошо они знали друг друга, оставалось все еще слишком много вещей, которых они не знали. Многое, о чем они никогда не говорили. Многое, что можно выяснить, только живя вместе.

— А что, если подходим? — спросила она.

— Тогда выходи за меня замуж.

— Вот прямо так?

Он кивнул.

— Прямо так.

Зоя ни за что не призналась бы в том, что почувствовала, услышав его ответ.

Господи, неужели она всерьез думала об этом? Только одно могло быть хуже добрачного секса в глазах ее родителей — жизнь в грехе, без святости законного брака. Конечно, то, о чем они не знают, не сможет их смутить. Так?

— Если бы мы так сделали — я не говорю, что сделаем, но если бы сделали, — то, думаю, было бы лучше, если бы ты переехал ко мне, — сказала она. — Твоя квартира может некоторое время постоять без тебя. А у меня сад, я должна о нем заботиться.

— Я согласен.

— И мы не станем пока никому об этом рассказывать.

— Зоя, ты что, стыдишься меня?

В его глазах был упрек за незаслуженную обиду.

— Ты же знаешь, что такое соседи по дому. Я просто не готова иметь дело со всеми этими сплетнями. Пока мы не приняли решения.

— Которое мы примем, когда?

— Ты хочешь сказать, у нас мало времени? — спросила она, и Ник кивнул. — Ну, скажем, через месяц. Если у нас что-то не получится, мы откажемся от этой идеи.

Он снова сел, скрестив руки на груди, и посмотрел на нее оценивающим взглядом.

— Месяц, правда?

Месяц — вполне достаточно, чтобы выяснить, подходят ли они друг другу. В других областях, нежели дружба. И спальня.

— И если месяц спустя, мы не поубиваем друг друга, что тогда? Назначим дату свадьбы?

Даже мысль об этом вызывала прилив беспокойства. Сердце подпрыгнуло, и тотчас вспотели ладони.

— Если мы выдержим месяц совместной жизни, я обещаю очень серьезно обдумать твое предложение.

— В конце концов, — пожал он плечами, — даже если ничего из этого не получится, мы сэкономим на бензине, так что потери будут не так уж велики.

— Как ты можешь быть таким спокойным?

— Да потому что уверен — после того как ты поживешь со мной, тебе до смерти захочется замуж за меня.

Она надеялась, что так и будет.

— Почему ты уверен?

Его губы изогнулись в мефистофельской усмешке.

— Вот почему.

Ник наклонился, и она сразу же поняла, что он собирается делать. Поцеловать ее. Она знала, но и пальцем не пошевелила, чтоб остановить его. На самом-то деле, Зоя и сама хотела этого. Ее не волновало, что в результате все запутается еще больше, или что кто-то войдет и застанет их.

Его это тоже не заботило. Он обхватил ее затылок, запустив пальцы в волосы, и прикоснулся губами к ее губам. Тело ослабело, и пальцы ног в туфлях поджались от удовольствия.

Она почти начисто забыла, как чудесно с ним целоваться, какие у него нежные и горячие губы. Этот пробел в памяти был вызван механизмами самозащиты. В противном случае, они бы только и делали, что целовались эти последние две недели.

Зоя словно таяла и растекалась от его поцелуев. Она перебирала его волосы, касаясь кончиками пальцев кожи головы. Его большая горячая рука нежно и твердо поддерживала ее затылок, словно он собирался никогда больше не отпускать ее.

Даже если она попытается освободиться.

Никого из них в настоящий момент не волновало, что дверь в любой момент может открыться: «Зоя, а где мне взять… ой, простите» — и слухи заполнят здание сверху донизу, еще до конца рабочего дня.

Ник прервал поцелуй и слегка отстранился, глядя на Зою из-под отяжелевших век.

— Есть много такого, что пока нам лучше держать в секрете.

— Да. — Ей самой следовало бы подумать об этом, но она была не в состоянии. Единственное, что волновало Зою в эту минуту, — поцелует ли он ее снова. Щеки горели, а затылок под его ладонью словно бы пульсировал. Если бы она сейчас попыталась встать, ноги не послушались бы ее.

Один поцелуй — и она сдалась.

— Когда я переезжаю к тебе? — спросил Ник, и ямочка на его щеке будто подмигнула ей.

Сейчас же, подумала она, но постаралась, чтоб ее энтузиазм не бросался в глаза. К тому же была пятница. Уикенд они могли посвятить обустройству.

— Может, сегодня вечером?

У дверей Зоиного дома стоял северный олень. Ник стоял рядом. В одной руке вожжи, в другой — большая туристическая сумка.

Ну ладно, не вожжи, а поводок, да и олень, при ближайшем рассмотрении, оказался собакой. Крупной и поджарой, с гладкой шерстью цвета соболя.

— Что это? — спросила она через переговорное устройство.

Он ведь не думает, что этот зверь поселится у нее в доме?

— Моя собака, Такер. — И поскольку Зоя молчала, он добавил: — Ты же знаешь, что у меня собака.

Да, точно, она знала, но ей не приходило в голову, что Ник возьмет собаку с собой.

— Похоже, у нас проблемы. У меня-то кот.

— Это не страшно, у Такера не слишком развит охотничий инстинкт.

— Не развит?

Она захлопнула задвижку на двери.

— Такер в прошлом участвовал в собачьих бегах. Таких собак пускают за искусственным зайцем. У некоторых инстинкт великолепный — и они бегут быстрее. А у Такера — нет. Так что для котов он, скорей всего, безопасен.

— Безопасен? — Зоя прищурилась. — Ты точно уверен?

— Вероятно, он просто не обратит внимания на кота.

Ник ждал, пока она откроет дверь, но ее трудно было уговорить.

— А мои туфли он не будет грызть?

— Он не грызун, а коллекционер?

— В каком смысле? Марки собирает? Ник улыбнулся.

— Мобильники, пульты для телевизора, ключи от машины, но в основном — шлепанцы. Они лучше всего пахнут. Еще он знает, как сбросить со стола соль и перец. Если я что-то теряю, первым делом ищу у него на подстилке.

Она посмотрела на собаку. Такер тоже смотрел на нее влажными карими глазами и словно просил: «Пожалуйста, люби меня».

— Он не будет пачкать мой ковер?

— Нет, он приучен к дому. Мало лает, редко рычит и спит двадцать три часа в сутки. Он не доставит беспокойства. Хотя, конечно, ему понравился бы садик, где можно побегать.

Она посмотрела на собаку, потом опять на Ника.

— Ты собираешься впустить нас? У меня аллергия, так что я буду держаться от твоего кота подальше. Дай нам с Такером хотя бы шанс.