Он был прав. Сколько беспокойства может причинить огромный пес? Хорошо бы никогда этого не узнать.

Зоя отперла дверь.

— Прости за беспорядок. У меня не было времени прибраться.

Как только Ник с Такером вошли, комната, словно, ужалась в размерах. Ник отстегнул поводок и повесил его на вешалку. Такер тут же уткнулся носом в ноги Зои — чего еще ждать от собаки? — и хорошенько ее обнюхал. Потом он посмотрел вверх, словно в ожидании. Он казался даже больше, чем раньше, когда стоял у дверей.

— У него невероятные размеры.

— Да, он очень большой, — Ник повел плечами, снимая кожаную куртку, и повесил ее поверх поводка.

— Почему он так смотрит на меня?

— Ждет, чтобы ты его приласкала.

— Ох! — Она легонько потрепала пса по голове. — Хороший песик.

Удовлетворенный тем, что его, наконец, поприветствовали как следует, Такер отправился на дальнейшие исследования. Было слышно, как его когти цокают по паркету.

— Его можно оставлять без присмотра?

— Конечно, он ничего не испортит.

Зоя показала на единственную сумку, что Ник принес с собой.

— Это все?

— Кое-что еще в машине. Если мне что-нибудь понадобится, я всегда могу съездить к себе и привезти.

— Я отдам тебе свободную спальню, — сказала она, он бросил на нее любопытный взгляд.

— Не помню, чтоб мы об этом договаривались.

— По-моему, сейчас секс может только все усложнить.

Совсем недавно, он доказал это своим поцелуем. Феромоны затуманивали ей мозг, и она могла согласиться на что угодно.

— Давай не будем торопиться. Нам нужно какое-то время привыкать к совместной жизни. Чтобы наши отношения не были чисто физическими.

Снова нежная улыбка появилась у него на губах.

— Думаешь, ты сможешь устоять?

Да, именно на это она и надеялась, но дьявольские огоньки в его глазах сильно усложняли ей задачу.

— Я постараюсь.

С кухни Зоя услышала негромкое, но режущее слух собачье поскуливание, и Такер ворвался в комнату и заметался по ней. Длинные задние лапы заносило на поворотах. Наконец, как-то по-детски подвывая, он спрятался за спину Ника. В дверях показался Декстер. Он уселся на пороге — восемь фунтов живого кошачьего веса — и принялся тщательно вылизывать лапу, всем видом давая понять, что ничто в мире его больше не интересует.

Особенно его не интересуют псы, боящиеся котов.

— У него кровь! — воскликнул Ник, приглядевшись к Такеру и заметив на носу ранку. — Твой кот напал на него.

— Твой пес спровоцировал Декстера. — Она гордилась тем, что Декстер храбро защищал свои владения. Даже такая большущая собака не заставила его отступить. — Они еще не привыкли друг к другу.

Точно так же, как они с Ником.

— Ну, — сказала Зоя, внезапно ощутив беспокойство, — давай устраиваться.

Ник вместе с ней прошел в холл и заглянул в комнаты. Слева был ее кабинет, а справа гостевая спальня. Он увидел занавески с кружевными оборочками.

— Розовые? — испугался он. — У меня тестостерон в крови падает. Может, я лучше посплю на кушетке? Или в садике под навесом.

— Хватит ребячиться, — заявила Зоя, пододвигая его сумку к кровати. — Я как раз думала — может, закажем обед с доставкой?

Он пожал плечами.

— Можно.

— Позвоним и, пока будем ждать, разложим твои вещи. И те, что в машине, принесем.

Зоя прошла в кухню, и Ник следом за ней. Она открыла ящик. Там оказались меню всех окрестных ресторанов с ценами за доставку.

— Тебе чего хочется? — спросила она, и он тут же ответил ей тем особенным взглядом, в котором угадывалось желание. — Кроме этого, — уточнила девушка.

Ник усмехнулся.

— Никаких особенных предпочтений. Ты беременна — так что выбор за тобой.

Она выбрала пиццу. Основной продукт потребления на сегодня. Чем больше сыра, тем лучше.

В ожидании разносчика пиццы, они втащили оставшиеся вещи, большинство из которых оказалось игрушками для собаки. Такер, тем временем, дремал в гостиной, приоткрывая изредка один глаз, чтобы осмотреться. Декстер устроился на подоконнике напротив и делал вид, что не замечает пса.

Не то чтобы Ник никогда не бывал у нее, но показывать ему сейчас весь дом, свои частные владения — в этом было что-то очень странное. Он будет вытираться ее полотенцами, стирать одежду в ее стиральной машине и есть с ее тарелок. Чем-то это напоминало вторжение. Пока не увидела его у подъезда, она не придавала этому значения. Зоя просто не думала о том, насколько привыкла жить в одиночестве за последние десять лет. Большинство ее незамужних подруг были заняты неустанными поисками. Им нужен был Мистер Тот Самый. Ей — Мистер Прямо Сейчас.

Обзорная экскурсия закончилась на кухне, и, открыв холодильник, Ник нахмурился. Внутри царила достойная сожаления пустота. Зато морозилка была битком набита замороженными обедами. Ник взглянул на Зою, та пожала плечами.

— Была распродажа. Я решила запастись.

— В доме, считай, есть нечего, — констатировал он. — Ты вообще когда-нибудь готовишь?

Никогда. Это была одна из немногих вещей, которые мать не заставляла ее делать. У Зои была скверная привычка все сжигать. Последний раз, пытаясь что-то приготовить, она ушла с кухни, оставив во включенной духовке противень с маслом. К счастью, в кухне имелись вытяжка и мощный огнетушитель.

— Поверь мне, мы оба будем целее, если я не стану пытаться готовить.

Секунду она думала, что сейчас Ник попросит объяснений, но он только покачал головой. Видимо, решил, что лучше не знать.

Он начал открывать один за другим ящики, словно надеялся, что в одном из них чудом обнаружатся какие-нибудь обычные продукты.

— Что ты делаешь?

— Составляю мысленный список покупок первой необходимости. То есть почти всего.

— Ты можешь купить себе любые продукты — только не жди, что я буду готовить.

— Ты удивишься — я вполне могу готовить и сам. Я любил помогать маме на кухне.

Хотя Ник пытался скрыть это, она заметила печальную тень, пробежавшую у него по лицу. Так было всегда, когда он говорил о маме.

— Сколько тебе было лет?

— Наверно, пять или шесть.

— Она тогда была еще здорова?

Он пожал плечами.

— Не знаю, была ли она совершенно здорова хоть когда-нибудь. Но мы прожили несколько месяцев совершенно обычной, нормальной жизни. Потом лекарства перестали помогать, или какие-то побочные эффекты были настолько сильными, что мама отказалась от них. Мне было восемь, когда социальные службы забрали меня и передали дяде.

— И ты ее с тех пор не видел?

— Нет.

Она не могла себе вообразить, каково это — десять лет не видеть родителей. Даже не знать, где они и что с ними.

— Я получал иногда письма, но с последнего прошло уже шесть лет. Она много переезжала из одного приюта в другой. Я пытался ее найти — и не смог.

— Что бы ты стал делать, если б нашел маму?

— Попробовал бы положить ее в клинику или устроить дома. Ее заболевание приводит к дегенерации. Лучше ей никогда не станет, она не адаптируется в обществе. Говоря начистоту, она, возможно, уже умерла.

Он говорил почти холодно. Если бы Зоя не знала Ника достаточно хорошо, она могла бы не расслышать в его голосе печали. Но расслышала — и ей захотелось обнять его. Как он мог жить с этим, не знать даже, жива его мать или нет? Не знать, где она сейчас, думать, что, может быть, она одинока, и ей страшно, и холодно.

— Ты беспокоишься за ребенка? — Спросил он.

— В каком смысле?

— В том, что душевные расстройства передаются по наследству.

Честно говоря, Зоя об этом никогда не задумывалась. Она не слишком много знала о психических болезнях и еще меньше — о наследственности.

— А должна беспокоиться?

— Мама заболела из-за травмы. Она попала в автомобильную аварию, когда была еще маленькой девочкой. Так что нет, наследственность в порядке. Во всяком случае, с моей стороны.

— У моих родителей девять детей, которые, если хочешь знать мое мнение, настоящие дураки. Но, насколько мне известно, никто из них не болен. Если только это не страшный секрет, я думаю, что мои родственники никогда не страдали никакими душевными расстройствами. А семья у нас огромная.