— Как поживает мой котенок?

— Как ты поживаешь, папа? Тебе здесь нравится? — улыбаясь, спросила Вэл.

— Не знаю, почему заключенные с литературными склонностями пишут такие сердитые мемуары. Это идеальное место для отдыха усталого делового человека.

— Я подумала, что эти двое... — снова начала Вэл.

— Правда, мне недостает приличных карт, — прервал Рис. — Эти, должно быть, прибыли в Калифорнию вместе с Порчункулой[30].

— Я купила тебе новую колоду, — сказала Вэл, снова разворачивая пакет. Она внезапно поняла, что он не хочет обсуждать что-либо, могущее представлять интерес для чужих ушей. Вэл посмотрела на отца, и он многозначительно указал на стену за нарами. Значит, кого-то специально подсадили в соседнюю камеру. А может, там поместили диктограф.

— Спасибо, дорогая, — поблагодарил Рис, когда она протянула ему новую колоду карт с глянцевыми голубыми рубашками, на которых была изображена шхуна под парусами. — Раскладывать пасьянс пятьюдесятью двумя тряпками — одно мучение. А это что? О, сигары!

— Я купила тебе самые большие, которые курятся дольше.

— Ты просто чудо. — Рис собрал старые карты и начал складывать их в аккуратную стопку. — А я уже стал думать, что ты про меня забыла. Торчу здесь тридцать шесть часов, а о тебе ни слуху ни духу!

— Я пыталась позвонить вчера вечером, но они не захотели принимать телефонное сообщение.

— Весьма невежливо с их стороны. Ну, забери эту гадость и сожги ее. — Он протянул ей старую колоду, и Вэл быстро спрятала ее в сумку.

Рис со вздохом откинулся назад. Валери защелкнула сумочку.

— Они что-нибудь сказали тебе насчет...

Он махнул рукой.

— Сейчас они составляют обвинительный акт, или как у них это называется, который мне, очевидно, придется выслушать. Конечно, было множество допросов.

— Допросов? — с тревогой переспросила Вэл.

— Уверяю тебя, в этом нет ничего страшного. Тебе стоит познакомиться с Ван Эври — симпатичный парень, не то что этот людоед Глюке.

Беспечная болтовня, несомненно, преследовала цель обмануть человека, слушающего их в соседней камере. А может быть, обмануть и ее тоже? Вэл внезапно наклонилась и поцеловала отца. Некоторое время оба молчали.

— Я должна кое-что тебе сказать, — заговорила наконец Вэл.

Рис предупреждающе покачал головой. Но Вэл успокоила его взглядом и добавила:

— Я взяла работу у Фица.

— Работу?

Она рассказала ему о беседе с Фицджералдом.

— Это деньги, папа, а они нам понадобятся. Кроме того, тебе не кажется, что нам следует вернуть... те деньги, которые мы должны?

— Да, конечно. — Рис знал, какие деньги она имеет в виду, но, казалось, никто из них не хочет упоминать имя Уолтера. — Только не сейчас. Это может подождать. Естественно, я к ним не прикоснусь.

Вэл поняла его. Вернуть деньги Уолтеру сейчас означало бы вызвать шквал вопросов. Симпатию Уолтера к Жарденам лучше хранить в тайне — ради самого Уолтера. Все только ради него!..

— Тебе принести что-нибудь еще? — спросила Вэл.

— Нет. Мне здесь вполне удобно.

Они посмотрели друг другу в глаза. Вэл снова поцеловала отца, затем поднялась и быстро сказала:

— Скоро увидимся. — Подбежав к двери, она начала трясти решетки, как обезьяна в клетке.

— Надзиратель! — позвал Рис и улыбнулся. — Странное ощущение, верно?

— До свидания, папа, — не оборачиваясь, попрощалась Вэл и последовала за надзирателем с высоко поднятой головой, стараясь, однако, не смотреть на решетки и массивные каменные стены.

Сделав не более двадцати шагов по Первой улице, Вэл поняла, что за ней следят.

Желая убедиться в этом, она направилась к стоянке, где оставила машину. Пока дежурный рыскал среди рядов автомобилей, Вэл смотрелась в зеркальце, краем глаза наблюдая за улицей. Сомнений не было. Длинный черный седан с двумя мужчинами отъехал от тротуара напротив тюрьмы и следовал за ней со скоростью пять миль в час. Теперь он ожидал перед стоянкой, словно попав в пробку. Однако транспорта на улице почти не было.

Дежурный привел ее машину, и Вэл села за руль, чувствуя, как колотится ее сердце. Не выпуская из одной руки сумочку, а другой держа руль, она выехала со стоянки.

Черный седан вновь тронулся с места.

Вэл положила сумочку и начала вилять среди автомобилей.

Через десять минут кружного пути она очутилась на бульваре Уилшир возле парка Лафайета, а большой седан по-прежнему находился тридцатью футами позади.

Оставалось только одно, и Вэл сделала это. Она быстро поехала по бульвару в сторону отеля. К северу на Хайленд, мимо Третьей улицы, Беверли, Мелроуз-стрит, бульваров Санта-Моника и Сансет... Седан упорно следовал за ней, сохраняя дистанцию.

Подъехав к «Ла Салль», Вэл припарковала машину, схватила с сиденья сумочку, скользнула через боковой вход в вестибюль и поднялась к апартаментам 3С. Дрожащими пальцами она заперла за собой дверь.

Сбросив шляпку, Вэл села, стараясь перевести дыхание. В апартаментах царила тишина, жалюзи были опущены. Подойдя к кухонному окну, она выглянула наружу. В переулке стоял седан, в котором сидели и курили двое мужчин.

Вэл вернулась в гостиную и открыла сумочку. От резкого движения карты высыпались на пол. Она опустилась на корточки, собрала их и начала быстро раскладывать по мастям — трефы, бубны, черви, пики... Когда все трефы оказались в одной стопке, Вэл разложила их в нисходящем порядке — сверху туз, затем король, дама, валет и так далее вплоть до двойки. Ту же странную процедуру она проделала с тремя остальными мастями, а закончив ее, подобрала тринадцать пик, затем червей, бубен и наконец треф.

Нахмурившись, Вэл вертела в руках сложенную таким образом колоду. Что-то было не так. На обеих сторонах появились карандашные пометки — точки, тире, — но в некоторых местах не было ничего. Это выглядело как телеграфный код, но такого быть не могло.

О, какая же она глупая! Ведь карты повернуты в разные стороны. Их следует разложить так, чтобы помеченный край одной карты совпадал с помеченными краями соседних. Так она поступала в детстве, когда Рис развлекал ее, обучая способу тайной переписки.

Вот! Дело сделано. Все помеченные края находились с одной стороны, а точки и тире стали элементами сообщения, написанного сбоку плотно спрессованной колоды простыми печатными буквами.

На полу было недостаточно света. Вэл поднялась и снопа подошла к кухонному окну, стараясь оставаться невидимой для наблюдателей внизу.

Читая маленькие аккуратные буковки, она дышала все чаще. Сообщение гласило:

«СС ЗВОНИЛ АР ПОН УТ ПРИЙТИ ПО СРОЧ 5–5.30 ВЕЧ. ».

Вэл внимательно разглядывала надпись. СС означает Соломон Спет. АР — Анатоль Руиг. Соломон Спет звонил Анатолю Руигу в понедельник утром, вызывая его к себе домой по срочному делу между пятью и половиной шестого вечера.

Так вот что это был за след! В понедельник утром Рис заходил к Спету домой; они спорили в кабинете. Должно быть, во время этого визита Спет звонил своему адвокату, и Рис слышал разговор.

В понедельник между пятью и половиной шестого вечера... Но Спет был убит в половине шестого!

Вэл подперла подбородок стиснутыми кулаками. Что Руиг говорил Глюке? Что он в понедельник прибыл в Сан-Суси в самом начале седьмого. Но это должно быть правдой, иначе Валевский уличил бы его во лжи. Если только Валевский...

Девушка нахмурилась. Спет велел адвокату явиться между пятью и половиной шестого, а Руиг, возможно, просто опоздал на полчаса. Это выглядело разумным объяснением. Кроме того, если бы Руиг пришел вовремя, то дежуривший у ворот Фрэнк увидел бы его и доложил об этом инспектору Глюке. Разве только Фрэнк...

Вэл была так разочарована, что сбросила карты на кухонный пол и сердито уставилась на них, едва не плача от досады.