Аллан действительно едва держался на ногах, его сотрясала нервная дрожь.

- Здорово вас разобрало! - В голосе Спэрроу слышалась и гордость за качество подготовленного его людьми спектакля и в то же время некоторое сочувствие.

- Господи, значит, все это было вроде аттракционов в «Луна-парке»?… - простонал Дэвис.

- Разумеется. Но вся штука в том, чтобы клиент про это не догадался, пока не окончится путешествие.

- Путешествие?… Я едва не сошел с ума от этого путешествия!

- Вы не могли сойти с ума, - холодно возразил Спэрроу. - Вас тщательно обследовали перед тем, как подобрать программу. Кроме того, мы были постоянно начеку, наблюдая за вами с помощью тщательно замаскированных мониторов. Конечно, определенный риск был, но в каком бизнесе его нет? Несколько лет назад чуть не бросился в пропасть один впечатлительный директор банка. Пришлось срочно вызывать санитарный вертолет, едва откачали старичка. Ну, слабаков мы не пускаем дальше «небесного двойника» - так мы называем эту штуку. Если бы вы не раскисли, можно было бы попробовать «огненную пасть» или «сеть дьявола». Для тех, у кого нервы покрепче, у пас припасена «ночь без сновидений». Это такое - пальчики оближешь, самого черта бросит в дрожь. Правда, для этой штуки нам пришлось как следует покопаться на старых заброшенных кладбищах.

- Боже, какая мерзость, - устало сказал Дэвис. - Мерзость и шарлатанство.

- С каких пор искусство стали называть шарлатанством? - искренне возмутился Спэрроу. - Ведь вы аплодируете актерам, если они сумеют убедить вас в реальности иллюзорного. А разве мы не заслужили аплодисменты? Мой отец, - нетерпеливым жестом он остановил пытавшегося что-то возразить Аллана, - тратил огромные деньги, чтобы создать максимум комфорта для богатых любителей острых ощущений. Он наводнил страну фешенебельными варьете с красноречивым названием «Грех», тайно для горстки избранных возрождал бои современных гладиаторов, доставлял в африканскую саванну самых знаменитых поваров и самых шикарных шлюх Старого света. Но все это было лишь эрзацем; и оргии в варьете, и фальшивая любовь, и жестокие, смахивающие на организованное убийство побоища - щекотали нервы, не давая душе освобождения. У фирмы появилось множество могущественных конкурентов. Нужна была совершенно новая идея, способная приостановить агонию нашего фамильного бизнеса. Я, - голос. Спэрроу достиг высокой, торжественной ноты, - стал творцом этой идеи. Идеи антипутешествий, превратившей на какое-то время зрителя в участника, охотника - в жертву, миллиардера - в нищего. Современный человек соскучился по всему настоящему. А моя фирма гарантирует подлинность всех его ощущений - страха, радости, голода или бессилия. Мы предоставляем ему редчайшую возможность познать, чего он стоит на самом деле, один на один с самим собой. Мы возрождаем его, испепеленного противоречиями нашего сложного мира, к иной, не изведанной им жизни. Поэтому я избрал эту эмблему для отцовской фирмы, - величественным жестом он указал на сияющее золотом изображение птицы на стене. - Разумеется, наш бизнес не все одобряют, но те, у кого хоть что-то есть здесь, - Спэрроу постучал себя по лбу согнутым пальцем, - весьма быстро осознают пользу подобного тренинга. Для того чтобы есть, нужен аппетит, не так ли? Я даю разгореться аппетиту самых пресыщенных людей Земли, и они начинают ценить те блага, которыми раньше пользовались бездумно. А их отпрыски, у которых есть все и поэтому нет главного - интереса к жизни? Моя фирма - это сущая находка для их родителей. Мы необходимы человечеству, - с несокрушимой уверенностью заключил мистер Спэрроу, - необходимы как пусть и горькое, но эффективное лекарство. Однако мы отвлеклись, - тень досады пробежала по его загорелому лицу. - В конце концов я не обязан объяснять каждому, почему мы поступаем именно так, а не иначе. Как правило, мы ограничиваемся короткой беседой с клиентом, чтобы удостовериться, извлек ли он из путешествия необходимый философский смысл, а затем… Вы помните, Дэвис, я обещал, что для вас не будет никаких исключений?… - Он бросил на Аллана свой быстрый взгляд, и тот почувствовал, как у него словно что-то дрогнуло и оборвалось внутри под давлением этого беспощадного взгляда, обличавшего одновременно и нерядовой парадоксальный ум, и утонченный цинизм, и страшную своей неуязвимостью силу. - Прощальный ритуал требует… - Пол под мистером Спэрроу с жутким скрежетом разверзся, окутанный дымом и пламенем босс фирмы «Феникс» моментально исчез, и уже откуда-то из подземных глубин донеслось глухое: - заканчивать аудиенцию именно так. Размышляйте почаще о смысле жизни, Аллан Дэвис!

Старик Джо надсадно закашлял. Служащие фирмы предусмотрительно зажимали платками носы, терпеливо дожидаясь, пока мощные кондиционеры поглотят запах серы. Чувствовалось, что к подобным эффектам они привыкли.

- Все, - отрывисто бросил один из них. - Ритуал закончен, мистер Дэвис. Надеемся, финал не показался вам чересчур театральным? Сам шеф настоял на нем, хотя мы, инженеры, были против. - И он звонко чихнул.

Ворчливый Джо проводил Аллана к выходу. Неожиданно он сунул ему в ладонь плоскую бутылку.

- Я слабо понимаю эти их тонкости, - проскрипел Джо. - Наверное, я слишком стар, чтоб понимать это. - Он снизу вверх взглянул на репортера и сердито шмыгнул носом: - Мистер Спэрроу, конечно, гениальный человек, но… - он замялся, видимо, не решаясь высказать незнакомому клиенту мучившие его мысли, и закончил совсем неожиданно: - Но мне кажется, что хорошее виски вам сейчас совсем не повредит.

Похоже, что Джо был здесь единственным человеком, не принимавшим участия в спектакле фирмы «Феникс».

Выйдя на улицу и зажмурившись от солнечного света, Аллан некоторое время стоял неподвижно, соображая, уж не привиделся ли ему в каком-то страшном бреду мистер Спэрроу с его фантастической идеей. Но, оглянувшись, он убедился, что особняк стоит на месте и как прежде сияет на солнце эмблема фирмы - золотая, порхающая в пламени птица.

Аллан взвесил на руке бутылку с виски, отвернул пробку и с наслаждением сделал глоток. Потом не спеша размахнулся и запустил бутылку в золотую птицу. Аллан со злорадством наблюдал, как по стене расползается влажное пятно. К сожалению, это было единственное, чем он мог отплатить фирме «Феникс» за путешествие, ценой почти в миллион долларов.

Если бы кому-либо пришло в голову понаблюдать за действиями журналиста Аллана Дэвиса в один из воскресных сентябрьских вечеров, он наверняка нашел бы в его поведении немало загадочного. Известный обозреватель политических и светских новостей, словно позабыв о соответствующей столь заметному положению в обществе респектабельности и довольно обременительном брюшке, то мерил бульвар неспешными шагами, то с неожиданной прытью бросался вперед и вскакивал в уже отходящий автобус, чтобы вскоре так же торопливо пересесть в другую, следующую в противоположном направлении, машину. Он подолгу задерживался у витрин, пытаясь разглядеть в их зеркальной глубине, что происходит за спиной, вертелся, как юла, под прозрачным колпаком телефона-автомата с явным намерением определить, не испытывает ли кто-нибудь повышенного интереса к его персоне.

Если добавить, что на переносице у Аллана Дэвиса громоздились необыкновенных размеров черные очки, а к верхней губе были неумело прилеплены топорщившиеся усы, то портрет незадачливого любителя-детектива будет вполне завершен. Впрочем, никто не мешал ему играть эту роль, и обозреватель без приключений добрался до цели - небольшого, сжатого бетонными панелями небоскребов скверика, потратив на дорогу, которая в другое время заняла бы не больше пятнадцати минут, около двух часов.

Некоторое время газетчик поскучал на скамейке, рассеянно наблюдая, как несколько чернокожих нянек, похожих своей шумной хлопотливостью на кур-несушек, возятся с оставленными на их попечение ребятишками. Вскоре рядом с Алланом на скамейку опустился прилично одетый джентльмен неопределенных лет, сразу углубившийся в газету.