- Где конь? - голос прозвучал хрипло и сухо.

- О нем позаботились.

Зубы Кевина скрипнули, и он стал медленно подниматься на локтях.

- А мои доспехи?

- Все цело, кроме меча. Видимо, он потерялся.

Кевин испустил долгий протяжный вздох и снова упал на подушки.

- Что произошло наверху, Кевин? Или ты нашел вход в ад? - спросил шериф. - Сколько человек понадобилось, чтобы так тебя отделать, и сколько мертвых тел ты оставил после себя?

Кевин молчал, снова уставившись в потолок. Затем спросил:

- Где это я?

- У лекаря. Ты в городе.

- Я... я не помню.

- Тебя подобрал Кентс с постоялого двора перед Первым мостом. Он чувствовал, что тебе худо придется, и поэтому пошел за тобой по дороге. Он сказал, что когда он тебя обнаружил, ты едва переставлял ноги. По его словам, было непонятно, то ли ты сдерживаешь лошадь, то ли она тебя тащит. Короче, вы один другого стоили. Кентс дал тебе питье, которое сделало тебя нечувствительным, как каменный столб. Он ведь эльф, этот Кентс. Он слегк тебя подлатал и привез ко мне. Ему приходилось о тебе слышать - у эльфов, видишь ли, есть свои способы узнавать новости, - и поэтому он справедливо подумал, что это больше касается меня, чем его.

- Мой конь тоже был ранен.

- Кентс хорошо потрудился над твоим конем, Кевин. Лечить животных эльфам удается даже лучше, чем людей, однако не все так хорошо. Одна из стрел сильно поранила его заднюю ногу, и Кентс не смог вылечить ее до конца. Стрела задела сухожилие, и к тому же она была отравлена.

Кевин снова попытался подняться и снова упал на спину.

- Грязные псы! - пробормотал он.

Шериф погрозил ему пальцем:

- Ты должен лежать. Кентс вылечил твое плечо, так что поблагодари богов, которых ты знаешь, за то что он оказался поблизости. Эльфы умеют делать подобные вещи, как тебе известно. У тебя останется только шрам и приятные воспоминания. Все-таки что же с тобой приключилось?

- Как долго я спал?

- Ты отправился в путь пять дней назад, если это тебе что-нибудь говорит.

- Могучий Маррин! Пять дней! - Кевин внезапно снова нахмурился.

- При мне было послание...

- Мы его получили. Кентс сказал, что ты сжимал его так, что ему показалось - кулак у тебя вырезан не иначе, как из дуба. В нем была всякая наглая болтовня по поводу дани за проезд на запад. Дурацкие пьяные бредни, угрозы всех сортов, что, дескать, случится много страшного, если дань не будет им выплачена заранее, и все такое, - шериф мгновение помолчал. - Сколько их было?

- Я видел около тридцати.

Брови шерифа немедленно взлетели вверх.

- Я надеюсь, ты положил их всех?

- Нет, это они меня уложили.

- Как же ты выбрался из этой передряги?

- Конь столкнул меня с дороги вниз. - Кевин потер глаза. - Я думаю, что именно так и было.

- Проклятое животное! Оно, оказывается, умнее тебя! - шериф насмешливо хрюкнул.

Кевин сморщился и потер затылок:

- Меня ударили сзади.

- Ах вот оно что? Они играли не по правилам? То есть, ты хочешь сказать, что эти гнусные мерзавцы не потрудились выстроиться в ряд, чтобы ты укладывал не больше чем по одному за раз? С их стороны это не очень порядочно!

Глаза Кевина блеснули:

- Послушайте, шериф, я хочу сказать вам одну вещь. Ваш распроклятый так называемый берсеркер теперь не сможет ни сидеть, ни стоять на двух ногах. Его левая нога теперь будет некоторое время его беспокоить, а в заднице у него появилась еще одна дырка!

- Ты и представить себе не можешь, с каким облегчением вздохнут жители Вейла, узнав об этом, - перебил шериф.

- Ступайте в преисподнюю, шериф.

- Ругаться на шерифа нехорошо.

Кевин отвернулся. Ухмылка шерифа выглядела больше обеспокоенной, чем сердитой.

- Как ты думаешь, это действительно был берсеркер?

Кевин с раздражением хмыкнул в ответ:

- Объясните же мне разницу между берсеркером и здоровым рассерженным мужчиной, у которого вдобавок мозгов не больше чем у красной белки!

- Чем они были вооружены, эти бандиты?

- Снежками! - отрезал Кевин. - Чем они, по-вашему, могут быть вооружены?

- Понятно. Я снова приду поговорить с тобой, когда ты будешь чувствовать себя лучше.

- Это маловероятно. Где здесь найти приличного оружейника?

- У Переправы, в Кроссривер. Его зовут Артур.

- А где конь?

- В казармах. И твои доспехи там же. Ты что, собрался на перевал прямо сейчас? Или завтра утром тоже еще не поздно?

- Сколько я должен этому лекарю?

- Спроси у него. - Шериф шагнул к двери, но внезапно остановился и повернулся к Кевину, упершись в него прямым напряженным пальцем: - А теперь послушай меня, могучий рейнджер! Готовится что-то нехорошее, и я не желаю, чтобы еще и ты вмешался в это, когда поскачешь обратно в горы с мечтой о мести и репьями в заднице! Понятно? Способен ты уяснить это своей дубовой башкой?!

Некоторое время они смотрели друг на друга, затем шериф закричал так, что в соседних комнатах забеспокоились другие пациенты:

- Если мне только покажется, что ты направился к Проходу, если я только увижу, как ты уставился в том направлении, я прикажу запереть тебя так крепко, что ты и дышать будешь через щелочку! Не будь тупым болваном и не нарывайся на неприятности только потому, что тебе слегка вытрясли серу из ушей. В следующий раз они вышибут тебе мозги! А теперь ложись и держись подальше от всего этого!

Шериф было повернулся, чтобы уйти, но снова остановился на полдороги:

- Я тебе скажу кое-что еще! В то время, пока ты потрясал мечом у Скалы-Замка, в Северном Проходе вырезали целый караван! Как это тебе понравится?!

Шериф выскочил из комнаты и врезался в Мазера, который чуть не подпрыгивал, от возмущения заламывая руки.

- Люкус! Шериф! Умоляю, здесь же больные!

- Так оно и есть, прах вас побери! Дай этому придурку что-нибудь, чтобы он стал спокойным, как тележное колесо, Мазер. И если в ближайшие десять дней я вдруг встречу его в городе, он попадет к тебе с новыми увечьями!

Кевин погрузился в омут горьких и неприятных воспоминаний. Некоторые из них были размытыми, а некоторые - ясными и острыми, как ледяные сосульки. Снова и снова перед его мысленным взором бушевала схватка, снов вспоминался каждый сделанный шаг, каждый застывший образ. Кевин снова и снова наносил и пропускал удары, тщательно припоминая мельчайшие подробности стычки, и снова прокручивал воспоминания в памяти целиком туд и целиком - в обратном направлении.

Порой в его голове звучали комментарии Раскера и Сэнтона, словно они просматривали его воспоминания вместе с ним...

- У тебя, Кевин, - говорил Раскер, - есть один недостаток, который однажды тебя просто убьет. Ты не можешь воспринимать вещи так, как они есть. Ты воспринимаешь все, что видишь и что делаешь, так, как настроен твой мозг. Но пока ты не увидишь истины, ты не сможешь стать ее частью.

Кевин заворочался на койке, хмурясь, даже сейчас ощущая разливающийся на спине жар.

- Что до твоего поведения, парень, то ты ходишь по узкому лезвию, по самой границе между уверенностью и дерзостью. С одной стороны, ты знаешь, что ты можешь, а с другой стороны, ты воображаешь, что сделаешь это лучше, чем кто бы то ни было! Истина же состоит в том, чтобы разглядеть разницу. И тебе лучше понять эту разницу до того, как ты превратишься в шакала, который рыщет в поисках пищи по дорогам...

И тут же последовал наглядный урок - Раскер внезапно и сильно ударил его по голове шестом. Кевин, слегка оглушенный, отступил назад, и Раскер кивнул.

- Возвращайся в круг и скажи мне точно, что сейчас произошло.

Кевин вернулся в круг, принял стойку и сказал:

- Вы меня ударили.

- Отличное начало. И как это у меня получилось?

- Вы были сердиты и... - Кевин вынужден был уклониться от нового удара.

- Неверно!

Кевин быстро взвесил ситуацию, постаравшись проанализировать ее:

- Вы держали шест в правой руке, но не за конец, а на две третьих высоты. Когда вы взмахнули рукой, то заставили обратный конец шест развернуться и попасть мне в голову.