Таня(поражена). До нашей эры?.. Ай-ай-ай!

Тарас. Ой-ой-ой!

Таня. Что с вами?

Тарас(тихо). И… и… иголка в ноге…

Таня. Ой, простите! Пол-иголки загнала. Простите… Очень болит?

Тарас. Уже нет.

Таня. Вот и все.

Тарас. Спасибо. Приезжайте ко мне, Таня. Я расскажу вам про небесную механику, бесконечность, время и пространство…

Таня. А вы, Тарас, энтузиаст!.. Я думала, простите, что вы… немного чудак небесный… А вы вон какой… Бесконечность… время… пространство… Я приду.

Тарас. Спасибо.

Идут. Навстречу —

Ступа

Ступа. Так вы говорите, что дожди будут?

Таня

(Подходит к окну, на котором стоит телефон, берет трубку.) Семнадцать-восемьдесят… Гриша?.. Ступа говорит… Привет… Ты подписал договор со строительной конторой? Еще нет? Вот и хорошо. Подписывай с надбавкой на пятнадцать процентов. Почему? Потому что две недели будут большие дожди, попортят машины. Что?.. Нет… И когда ты научишься культурно работать? Надо следить за астрономией. Какой гастроном! А-стро-но-ми-я! Некультурный ты человек. Делай, как я тебе говорю. (Положил трубку.) Ох, и некультурный народ!.. (Ушел.)

Далеко в саду слышно — поет Чайка. Из дома выходят

Роман

Тайга. Какой хороший голос…

Роман. В тебя пошла… Ты ведь так пела когда-то, столько песен знала!.. Помнишь, состязалась с моим приятелем, матросом?..

Тайга. Где он теперь? Чудной был: «Твое дитя плачет, как чайка стонет: ку-гу, ку-гу, ку-гу…» Как просил меня тогда назвать ее Чайкой…

Роман. И в тот вечер мы назвали ее Чайкой… Марина, я позову ее.

Тайга. Зачем?.. Для нее я чужая. Она, не зная, ненавидит меня… Прощай, Роман… Не грусти, пройдет и это. Спасибо тебе за то, что воспитал ее… Она здоровая, хорошая девушка… Прощай. Я больше не могу оставаться здесь… Это свыше моих сил… Я… Все, Роман. Ты Чайке не говори, кто я. Что было, то давно прошло… Я ухожу.

Роман. Марина!

Тайга. Будь здоров!.. (Уходит.)

Роман смотрит ей вслед.

Вошел

Карась

Карась. Роман Степанович, выслушай, наконец…

Роман. Говори…

Карась. Мы кредитовали Андрея на два миллиона четыреста тысяч, и он должен завтра платить…

Роман. Ты опять?..

Карась. Но завтра он не заплатит. И вообще не заплатит…

Роман. Ты что-то путаешь. Андрей отгрузил товар…

Карась. Вот письмо. По дороге сюда я зашел в банк, просмотрел почту… и дурак я, что сразу тебе не сказал. Хотел сперва с Андреем поговорить…

Роман взял письмо, читает молча.

Вот дела!..

Роман. За такие дела бьют… и здорово!

Карась. Я ему говорил, но он и слушать не хочет. В договоре, говорит, этого не было.

Роман. Какая неприятность!..

Входят

Таня

Таня. Не могу представить себе: вселенная не имеет границ…

Тарас. И чувства человека не имеют границ…

Таня(смотрит на Тараса). Вы так думаете?..

Тарас. Да.

Таня. Роман Степанович, скажите: человеческие чувства имеют границы?

Роман. Не знаю… (Уходит.)

Занавес

Банк. Кабинет Романа Степановича.

Карась

Андрей. Сегодня Чайка уходит в отпуск, а послезавтра я. Мы решили ехать в Одессу, из Одессы теплоходом до Батуми, потом — Тбилиси, из Тбилиси до Орджоникидзе машиной…

Карась. И обязательно остановитесь в Пасанаури, — там, брат, такие шашлыки! Божественные шашлыки!..

Андрей. Остановимся… Берите отпуск, Василий Петрович, и едем вместе. Вы себе представляете, какое это будет путешествие!

Карась. Я бы с удовольствием, но сейчас не могу.

Андрей. А если мы с Чайкой сагитируем одну девушку поехать с нами?.. Девушка эта, кажется, увлеклась астрономией, что может причинить одному моему приятелю большую сердечную неприятность… Не так ли?..

Карась. А разве Таня?..

Андрей. Точно не знаю, но думаю, что вам лучше поехать с нами, и где-то около Казбека мы с Чайкой поднимем бокал за новую пару…

Карась. Это было бы здорово…

Андрей. Итак — едем?

Карась. Придется, я и сам об этом думал… Давай руку!.. Только, чтобы…

Андрей. Поедет с удовольствием, гарантирую…

Карась. Ох, и поездка будет!.. У меня есть список всех шашлычных, где из барашка легенды творят…

Андрей. Захватите с собой… Погуляем как следует… Так готовьтесь… Я пойду, а вы распорядитесь, чтобы мне деньги выдали.

Карась. Деньги… денег я дать не могу. Роман Степанович пока что запретил, хочет с тобой поговорить…

Андрей. Почему?

Карась. Конфликт…

Андрей. Ну, это мелочь, вы же сами видели… Конфликт я выиграю — ясно, как день.

Карась. Я и забыл о нем… Боюсь, что твой конфликт сорвет нашу поездку. А будет очень жаль. Ты на меня не обижайся, но я без Романа Степановича денег дать не могу.

Андрей. Удивляюсь… не ждал я от него… Скажу откровенно, не будь он отцом Чайки, я бы ему устроил изрядный скандал. Это же… это… издевательство — больше верить первому встречному, чем мне!.. Придется поговорить с ним серьезно…

Карась. Поговори, настроение у него неважное.

Андрей. В этих стенах не по настроению дела решаются, а по закону.

Карась. По закону…

Входит

Ступа

Ступа. Привет…

Карась. Привет, садитесь.

Андрей. Предупредите Романа Степановича, что я скоро буду. (Ушел.)

Ступа. Чего же это вы вчера не зашли? Я вас ждал…

Карась. Роман поручил мне докладную записку по делу Андрея. Занялся анализом, и так весь вечер прошел…

Ступа. Ну и как?

Карась. Посмотрим…

Ступа. Проштрафился зятек?

Карась. Кажется…

Ступа. А я вот не дождусь хотя бы какого-нибудь штрафного для моей Тани…

Звонит телефон.

Карась. Слушаю… Так… один миллион двести тысяч?.. Вечером получите… Почему вечером?.. Подторгуем, у меня ведь станка нет… Да. Распоряжение есть. (Положил трубку.) Вы, Макар Иванович, о дочери вашей так не говорите. Она девушка хорошая.

Ступа. Не уважай я вас, я бы посоветовал вам на ней жениться. Ой!.. Еще и сейчас бок болит…

Карась. Я, Макар Иванович, как раз о Тане и хотел с вами поговорить. Жаль, мне в последнее время никак не удается ее встретить.

Ступа. Вот и хорошо, и не встречайте! Этой ночью чуть меня не убила.

Карась. Как?

Ступа. Был у меня Шапиро. Засиделись часов до двенадцати, говорили про международную политику и выпили графинчик на корешках настоенной. Он ушел, а я лег в садку под грушей — под той, самой высокой, знаете? — в доме душно. Только задремал, слышу — кто-то на грушу карабкается. «Кто там?» — спрашиваю. И слышу: «Спи, отец! Это я лезу звезды наблюдать…» И полезла с моим биноклем. Хороший бинокль у меня, цейсовский. Еще когда с деникинцами бился в партизанском отряде, один офицер саблей наградил меня: видите — шрам? (Показывает на лоб.) А я черпаком огрел его по голове, — я тогда поваром был в отряде. Хороший черпак был, дубовый… Голову пробил и сам треснул… Тогда я бинокль и снял с офицера. Так вот, с этим биноклем влезла моя Таня высоко на грушу и смотрит на звезды. «Слезай! — кричу. — Упадешь, бинокль разобьешь!» А она: «Спи, отец, я астрономией занимаюсь». Познакомилась тогда с астрономом и совсем сдурела…