Я — побежден, и, не упорствуя,

Я встречу гибельный клинок.

Я жизнь провел, единоборствуя,

С тобою, Черный Рыцарь, Рок.

Теперь, смирясь, теперь, покорствуя,

Я признаю: исполнен срок!

Немало выпадов губительных

Я отразил своим щитом,

Ударов солнечно-слепительных,

Горевших золотым огнем.

И, день за днем, я, в схватках длительных,

С тобой стоял, к лицу лицом.

Не раз я падал, опрокинутый;

Мой панцирь был от крови ал,

И я над грудью видел — вынутый

Из ножен твой кривой кинжал.

Но были миги смерти минуты,

И, с новой силой, я вставал.

Пусть, пусть от века предназначено,

Кому торжествовать из нас:

Была надежда не утрачена —

Продлить борьбу хоть день, хоть час!

Пусть горло судорогой схвачено,

Не мне просить о coup de grace![4]

Вот выбит меч из рук; расколото

Забрало; я поник во прах;

Вихрь молний, пламени и золота

Всё вкруг застлал в моих глазах…

Что ж медлить? Пусть, как тяжесть молота,

Обрушится последний взмах!

Декабрь 1913

Молиться? Я желал

Молиться, но душа,

Как дорогой кристалл,

Блистает, не дыша.

Упав на грани, луч

Стоцветно отражен,

Но, благостен и жгуч,

Внутрь не проникнет он.

Внутри, как в глыбе льда,

Лишь вечный холод; вздох

Не веет никогда…

Сюда ль проникнет Бог?

Бог — лишь в живых сердцах,

Бог есть живой союз:

Он в небе, Он в волнах,

В телах морских медуз.

Кристалл же мертв. Горит

Лишь мертвым он огнем,

Как камень драконит,

Зажженный смертным сном.

Молиться? Я хочу

Молиться, но душа

Ответствует лучу

Блистаньем, не дыша.

25 ноября 1913

Я плачу. Вдоль пути печален сосен ряд.

Уснул ямщик, забыв стегать худую клячу.

Смотря на огненный, торжественный закат,

Я плачу.

Там, в небе пламенном, я, малый, что я значу?

Здесь тихо дни ползут, а там века летят,

И небу некогда внимать людскому плачу!

Так и в ее душе — я, только беглый взгляд…

И с мыслью обо всем, что скоро я утрачу,

С унылой памятью утерянных услад,

Я плачу…

1912

Чей-то зов, как вздох усталый…

Иль то шепчут чаши лилий,

Те, что в узкие бокалы

Стебли змейно опустили?

Чей-то зов, как вздох усталый…

Иль то — песня, что пропели

В ярком блеске тронной залы

Пред Изоттой менестрели?

Чей-то зов, как вздох усталый…

Иль доносятся приветы

До земли, песчинки малой,

Сквозь эфир с иной планеты?

Чей-то зов, как вздох усталый…

Иль то снова голос милый,

Сквозь покров травы завялой,

Долетает из могилы?

27 августа. 1913–1914

Если сердцу тяжко и грустно,

И надежда сомненьем отравлена,

Во дни крестоносных битв,—

Помолись молитвой изустной,

Где благость небесная явлена,

Сладчайшей из сладких молитв.

«Блажени плачущий, яко тии утешатся,

Блажени алчущий, яко тии насытятся,

Блажени есте, егда ижденут…»

Хорошо в лесу, пред боем, спешиться,

Духом от праха к горним восхититься,

Одиноко свершить над собой Страшный суд.

Настанут сраженья минуты суровые,

Раненых крики замрут без участия,

Как цепы, застучат мечи о щиты;

Тут сводом свисают листочки кленовые,

И незримо с небес подаешь мне причастие,

Всех скорбящих Заступница, Ты!

24 ноября 1913

Когда твою душу в объятиях нес

Твой ангел в селения слез,

Не небом ночным он с тобою летел,

Он тихую песню не пел.

Тебя проносил он, печален и нем,

Чрез дивно сиявший Эдем,

Где, в блеске неведомой нам красоты,

Дышали живые цветы;

Где высился радуг стокрасочных свод

Над яркой прозрачностью вод;

И отсветы чудных и нежных огней

В душе затаились твоей.

Всю краткую жизнь ты томился мечтой,

Как выразить блеск неземной,

Любя безнадежно земные цветы,

Как отблеск иной красоты.

27 марта 1914

Он не искал — минутно позабавить,

Напевами утешить и пленить;

Мечтал о высшем: Божество прославить

И бездны духа в звуках озарить.

Металл мелодий он посмел расплавить

И в формы новые хотел излить;

Он неустанно жаждал жить и жить,

Чтоб завершенным памятник поставить,

Но судит Рок. Не будет кончен труд!

Расплавленный металл бесцельно стынет:

Никто его, никто в русло не двинет…

И в дни, когда Война вершит свой суд

И мысль успела с жатвой трупов сжиться,—

Вот с этой смертью сердце не мирится!

17 апреля 1915

Варшава

Зев беспощадной орхидеи —

Твой строгий символ, Сологуб.

Влечет изгибом алчных губ

Зев беспощадной орхидеи.

Мы знаем, день за днем вернее,

Что нам непобедимо люб —

Зев беспощадной орхидеи,

Твой строгий символ, Сологуб!

1913

Строя струны лиры клирной,

Братьев ты собрал на брань.

Плащ алмазный, плащ сапфирный

Сбрось, отбрось свой посох мирный,

В блеске светлого доспеха, в бледно-медном шлеме встань.

Юных лириков учитель,

Вождь отважно-жадных душ,

Старых граней разрушитель,—

Встань пред ратью, предводитель,

Сокрушай преграды грезы, стены тесных склепов рушь!

Не пеан взывает пьяный,

Чу! гудит автомобиль!

Мчат, треща, аэропланы

Храбрых в сказочные страны!

В шуме жизни, в буре века, рать веды, взметая пыль!

20 января 1912

И ты стремишься ввысь, где солнце — вечно,

Где неизменен гордый сон снегов,

Откуда в дол спадают бесконечно

Ручьи алмазов, струи жемчугов.

Юдоль земная пройдена. Беспечно

Свершай свой путь меж молний и громов!

Ездок отважный! слушай вихрей рев,

Внимай с улыбкой гневам бури встречной!

Еще грозят зазубрины высот,

Расщелины, где тучи спят, но вот

Яснеет глубь в уступах синих бора.

Назад не обращай тревожно взора

И с жадной жаждой новой высоты

Неутомимо правь конем, — и скоро

У ног своих весь мир увидишь ты!

1912