Тяжелые наступили времена для гномов: не высыпаются, головы болят, работа не идет. Стали гномы совет держать, как жить дальше. Наконец, решили: пусть Дай сходит, поговорит с девочкой.

Вышел Дай из лисьей норы недалеко от домика, идет, между соснами прячется. Вдруг Катина собака Шарик как залает, как налетит на него! Дай едва успел камнем обернуться. Гномики, как известно, немножко волшебники, большие мастера на маленькие чудеса. Ветер там вызвать, или огонь без спичек зажечь — это не для них. А вот вход в пещеру заговорить так, чтобы его ни зверь, ни человек не нашел, маленький обвал устроить или камнем прикинуться — это они мастера.

Прикинулся Дай камнем, стоит, уйти не может. Только шелохнется — Шарик рычать начинает. Так и простоял до самого обеда, пока Шарика кушать не позвали.

Опять стали гномики совет держать. Думали, думали — ничего не придумали, решили идти за советом к Злой Варваре, что живет в замке у Черной реки.

Взяли гномики большой красивый изумруд, собрали кошелки и рано утром двинулись в путь. Долго ли шли, коротко ли, притомились, решили отдохнуть. Привал они устроили у ручья в тени большого тиса. Сели, открыли кошелки, поели орехов и ягод, попили ключевой воды и прилегли в тени дерева. Солнце стояло высоко, убаюкивающе трещали кузнечики и журчал ручей. Гномики сами не заметили, как уснули.

И приснилось им, что ожил тис, под которым они спали, и начал с ними разговаривать. Лицо его было мудрое и грустное. Спросили гномы, о чем он грустит, и услышали удивительную историю.

Давным-давно, много веков назад, жили на острове рыцари и драконы. Рыцари были горды, отважны и жестоки, драконы — злы, коварны и кровожадны. И рыцари, и драконы жили в неприступных замках. Только в замках драконов не было ворот: оно и понятно — драконы умели летать. Рыцари собирали дань, а драконы крали овец да грабили по дорогам путников. И не было мира между драконами и рыцарями. Если пути рыцаря и дракона пересекались, один из них должен был умереть. Так они воевали, воевали, пока вконец не истребили друг друга.

И настал день, когда встретились последний рыцарь с последним драконом, и была между ними битва. Бились они три дня и три ночи, и оба погибли от смертельных ран. А умерли они под молодым Тисом, полив его своей кровью. Долго болело после этого дерево, медленно-медленно тянуло свои тонкие ветви к солнцу, но все-таки выжило. Стало оно ядовитым от зеленой крови дракона, и хвоя его стала темно-зеленой. Покраснела древесина от крови рыцаря, и ягоды стали красными. За красивые красные ягоды называют это дерево тисом ягодным. В этом дереве ядовито все, кроме ягод. И когда краснодеревщики делают мебель из его красивой древесины, руки их покрываются язвами. Поэтому Тис всегда печален: он очень добр и страдает от того, что ядовит.

Пожалели гномики Тис, но помочь ничем не смогли. Спросил и Тис гномиков, куда и зачем они идут. Рассказали гномики.

— Нехорошо, — покачало дерево своей кроной, — тысячу лет и три года прожили вы на свете, что для вас год-другой? Потерпите немного, ребенок подрастет, и ваша проблема решится сама собой. Немного поработайте днем, поспите ночью, а к Варваре не ходите: злая она.

Проснулись гномики, подивились своему сну.

— Давай домой пойдем! — сказал Дай.

— Хочу домой! — сказал Хочу.

— Нельзя! — сказал Нехочу. — Не имеем мы права рисковать! Не можем мы ждать пару лет! Мы должны спешить со строительством дворца! Если вы откажетесь, я пойду к Варваре один.

Побоялись друзья отпускать Нехочу одного и с тяжелым сердцем пошли следом. Через несколько часов они проникли в замок Варвары через подземелье. Когда-то этот замок принадлежал дракону и поэтому не имел ворот. Варваре они тоже не были нужны: она летала на метле. Вот и пришлось гномикам, которые все потаенные ходы видят невооруженным глазом, войти без приглашения.

Выйдя из подземелья во внутренний двор, гномики начали звать хозяйку. Варвара вылетела из окна водосборной башни и спустилась к ним.

— Что надо? — грубо спросила она.

— Перевоспитать одну надоедливую девочку, — сказал Нехочу. — Говорят, у тебя это хорошо получается.

— Получается, как получается. А что взамен?

— Вот! — сказал Дай и показал изумруд. Глаза у Варвары хищно загорелись.

— Идет! — сказала она. — Как зовут девчонку?

— Катя, — сказал Хочу, — это дочка лесника.

— Нет, нет, нет! — пошла на попятную Варвара. — Ни за какие камни я этого чертенка воровать не буду. Хватит одного раза! — и Варвара рассказала гномикам, как недавно она украла Катю и та съела у нее весь сыр.

— А чем же Катя вам не угодила? — поинтересовалась Варвара.

— Спать мешает, — ответил Нехочу, — только и слышно сверху: «Дай! Хочу! Не хочу!»

— Ай-ай-ай, — Варвара уперла руки в боки и ехидно покачала головой.

— Ай-ай-ай, — повторила она, — какие мы сахарные. Ничего, не растаете! Потерпите год-другой, пока девчонка не подрастет. Будете спать ночью, как все нормальные люди!

— Мы не можем!!! — хором воскликнули гномики.

— Почему? — удивилась Варвара.

— Это тайна, — сказал Нехочу, — мы пока не можем тебе ее открыть, но поверь: нам очень-очень надо!

Задумалась Варвара.

— Давайте вашу побрякушку, помогу я вам, — сказала она наконец.

Взяла Варвара изумруд, гномикам принесла гвоздик и сказала:

— Этот гвоздик нужно вбить в Катин башмачок. Я его заговорила. Как только Катя скажет «дай», «хочу» или «не хочу», гвоздик сразу же уколет ее в пятку. Авось и отвыкнет вас звать.

Гномики шли домой всю ночь, а как вернулись, сразу же стали рыть подземный ход в Катину спальню: с Шариком им больше встречаться не хотелось. Поздно вечером ход был готов, и Дай отправился за башмачком. Ход вел под Катину кровать, и Дай надеялся сразу же забрать башмачок. К своему удивлению, башмачков возле кровати он не обнаружил. Осмотревшись, он скоро их увидел: они валялись в центре комнаты среди неубранных игрушек. В одном сидел пупсик: наверное, башмачок служил ему ванной; из другого торчали листы одуванчика: он, скорее всего, был вазой. Дай горестно покачал головой и начал, крадучись, пробираться к башмачкам. На половине дороги он задел игрушечный столик, посыпалась игрушечная посуда, и Катя проснулась.

— Ты кто? — испуганно спросила она.

— Гномик Дай, — ответил гномик дрожащим голосом. Он тоже испугался.

— Что тебе дать? — не поняла Катя.

— Ничего. Тебя зовут Катя, а меня — Дай. А еще у меня есть братья Хочу и Нехочу.

— Какие странные имена, — удивилась Катя. Гномик больше не казался ей страшным. Она вся сияла от радости: еще бы, такое приключение выпадает на долю не каждой девочке!

— Кому странные, кому — нет, — ответил гномик. — Я тебя просить пришел: не зови нас больше. Мы ночью работаем, днем спим, а ты своими бесконечными «дай», да «не хочу» будишь нас.

Катя ненадолго задумалась.

— А гномиков Нежелаю, Выизволите, Ябыпредпочла среди вас нет?

— Нет! — рассмеялся Дай. Катина идея ему очень понравилась. — Ну я пошел, меня ждет работа.

— А ты еще придешь? — спросила Катя.

— Нам, гномам, нельзя часто разговаривать с детьми. Мы от этих разговоров перестаем слышать камни. А взрослым нам вообще строго-настрого запрещено показываться на глаза. Но мы с тобой еще увидимся. Это я тебе обещаю! — с этими словами Дай исчез под кроватью.

С тех пор, ложась спать, Катя клала в свой башмачок три конфетки для гномиков, а поутру находила в нем три красивых камешка. Бабушка с Дедушкой удивлялись: внучку не узнать. Катя почти перестала капризничать и говорить начала совсем по-особенному: «Будьте любезны… Вы позволите… Вас не затруднит… Я сейчас предпочла бы…» А когда кто-нибудь из взрослых говорил «дай», «хочу» или «не хочу», Катя прикладывала указательный палец к губам и говорила:

— Тсс… Гномика разбудишь!