Нанна-Син не всегда был только богом луны. Пастухи из Ура в древнейшие времена поклонялись ему и как своему покровителю, который заботится об их имуществе и приумножает его. Они представляли его себе в виде молодого быка с сияющими рогами, пасущегося на небесах. Эта традиция сохранилась в эпитетах, какими наделяли Нанну-Сина. Поскольку взаимоотношения людей целиком переносились в общество богов, последние, естественно, должны были иметь жен, детей и слуг. Позднее об этом будет более подробный разговор, а пока поговорим о женах богов. Они, согласно шумерской мифологии, могли быть разного ранга. Нинлиль (жена Энлиля), Дамкина (жена Энки), Нингаль (жена Нанны), как и другие богини-жены, помогали своим мужьям вести хозяйство. Они присматривали за домом бога, распоряжались многочисленными служанками и нередко бывали посредницами между богами и их паствой, передавали богам просьбы смертных или от своего имени просили богов о чем-либо для людей.

В упомянутой скорбной песне о разрушении Ура богиня Нингаль присоединяет свои слезы, мольбы и стенания к плачу жителей разрушенного города:

Ужас уничтожения, подобно наводнению, обрушился на меня,

Беда внезапно ворвалась в мою спальню,

В спальне моей нет мне больше покоя,

Несчастье внезапно прогнало сон и покой,

Горькие слезы стали уделом моей страны,

И я, обегая землю, как корова, которая ищет своего теленка,

Не могла от этого ужаса мою страну избавить.

И если бы даже я, словно птица, распростерши крылья,

Прилетела в свой город,

Мой город до самого основания и тогда был бы разрушен.

Напрасны мольбы Нингаль: приговор богов неотвратим.

Хотя авторы шумерских мифов стремятся четко определить функции и сферы влияния богов, тем не менее в них то и дело слышатся отголоски более древних верований, в результате чего круг обязанностей того или иного бога расширяется. Например, в них проявляется старая традиция, согласно которой бог-покровитель являлся верховным божеством с неограниченной властью.

Таким богом был и Уту. В мифологии он выступает прежде всего как бог солнца, сын Нанны и Нингаль, супруг богини Шанирды. Как сообщает миф о потопе, верховный бог, распределяя после потопа первые города, «четвертый, Сиппар, отдал герою, чье имя – Уту». Уту глубоко чтили как владыку и покровителя не только в северном Сиппаре. Он был также богом-покровителем Ларсы. В обоих этих городах у него были храмы, они назывались Эбаббар – «белый дом». Жители Сиппара и Ларсы, занимавшиеся овцеводством и охотой, почитали его как силу, которая дает жизнь и помогает выследить дичь. Не случайно сын Уту, Сумукан, стал богом овец и всех диких четвероногих. К нему перешли функции отца, на которого шумерские богословы в более поздний период возложили другие, весьма важные обязанности. При этом Уту остался божеством, на чью помощь надеялись в первую очередь скотоводы, охотники и путешественники. Последние верили в могущество этого бога не только потому, что при дневном свете легче передвигаться по земле и по солнцу можно ориентироваться в пути, но и в силу традиции, заимствованной у пастухов-кочевников.

Следы этого мы находим в мифах и эпических поэмах. В поэме «Гильгамеш и Страна живых» доблестный царь-воин Гильгамеш сообщает Уту о задуманном им путешествии и просит его о помощи. В мифе о потопе Зиусудра, высадившись на берег, «простерся перед Уту». О «пастушеском» происхождении Уту говорит также спор между Думузи и Эн-кимду, в котором Уту становится на сторону бога-пастуха. (Этим диспутом мы займемся позднее.)

Энки приказал именно Уту напоить животворной водой рай – Дильмун. Ему же было поручено следить за порядком во вселенной. Последнее говорит о связи между накоплением знаний о явлениях природы и религиозными построениями. Солнце более доступно наблюдениям, чем луна. Несомненно, оно ассоциировалось с силой, охраняющей повседневные дела людей, т. е. все, что происходит на земле. Бог солнца каждый день спускался с «Больших гор» и начинал свое путешествие по раз и навсегда установленному пути на небосклоне – над Шумером, над далекими странами, – а с наступлением сумерек пересекал море и спускался в подземное царство. Шумеры считали, что это путешествие Уту совершает пешком или в колеснице.

Несмотря на страшную жару, которую Уту посылает на землю в долгие летние месяцы, его считали доброжелательным богом. К нему обращается за помощью Думузи, прося заступиться за него перед Инанной; он покровительствует Гильгамешу; его призывают на помощь роженицы. Гимн в честь Уту прославляет его как бога правосудия. Функции судьи он выполняет и в «стране откуда нет возврата». Культ Уту получил особенно широкое распространение после падения Шумера, когда его стали почитать главным образом как бога, устанавливающего законы и наблюдающего за их исполнением.

А теперь полагалось бы обратиться к третьему члену так называемой астральной триады – к богине Инанне. Однако мы уделим ей внимание позднее, а сейчас займемся теми божествами, которые, подобно Энки, Нанне и Уту, относились к кругу верований отдельных человеческих сообществ и сочетали в себе черты небожителей и людей. Это Ишкур, Нинурта, Нингирсу и др. Разработанная жрецами мифология ставит этих богов на более низкие ступени в иерархии шумерских богов. Но мы не должны руководствоваться одними лишь данными мифологии, равно как и примерами из других религий.

Ишкур, бог грозы и сильных ветров, о трансформациях и воплощениях которого мы уже говорили, первоначально, по-видимому, представлял те же силы, что и Нингирсу, Нинурта или Забаба. Все они олицетворяли могущественные силы природы (гром, грозу, дождь) и вместе с тем покровительствовали животноводству, охоте, земледелию, военным походам – в зависимости от того, чем занимались их почитатели. Так, накануне сражения с Тириканом царь Уту-хенгаль приносит жертвы в храме Ишкура. С просьбами о ниспослании победы можно было обращаться и к богу Лагаша Нингирсу, как это сделал Эанатум. Богами войны были и почитавшийся в Ниппуре Нинурта, и Забаба, «воинственный владыка Киша». Миролюбивые, заботившиеся об умножении стад и дичи в степях божества в III тысячелетии, в эпоху непрерывных войн между городами-государствами за землю, за гегемонию, за рабов, представлявших собой ценную рабочую силу, вынуждены были изменить свой характер. Прославившись под разными именами, они, в сущности, не очень друг от друга отличались.

Кого шумеры считали отцом И шкура, установить трудно. Обычно им называли Наину, но гимн в честь Ишкура называет то Ана, то Энлиля. Местом его культа был какой-то северный город.

Гимн, посвященный Ишкуру, возносит хвалу этому богу в следующих словах:

Великий бык, появляющийся светозарно, имя твое достигает краев небес…

Ишкур, Господин изобилия, великий бык, появляющийся светозарно,

имя твое достигает краев небес.

Близнец Господина Аманки , великий бык, появляющийся светозарно,

Отец Ишкур, Господин, оседлавший вихрь, имя твое…

Отец Ишкур, оседлавший огромный вихрь…

Отец Ишкур, оседлавший большого дикого быка…

Ишкур, небесное животное, великий бык, появляющийся светозарно,

имя твое достигает краев небес.

Имя твое, словно бык, обрушивается на Шумер.

Твой всепроникающий блеск, словно покров, распростерся над страной,

Услышав твое рыкание, Большая Гора, отец Муллиль, опускает голову,

Услышав твое рыкание, пугается мать Нинлиль…

После этого в гимне появляется Энлиль, который говорит «сыну своему Ишкуру» о том, что он отдает во власть ему вихри и громы, вверяет их ему «как запряжку» из «семи ветров», что молния, его «посланец», мчится впереди Ишкура, наводя на людей страх и трепет. Текст гимна предположительно указывает на то, что Энлиль снаряжает «свое дитя Ишкура» на войну.