В то время как Федоровский монастырь увековечил возвращение патриарха Филарета из польского плена, Покровский-Училищный-Убожедомский, как иначе его называли, стал надгробным памятником «второго государя». Царь Алексей Михайлович основал его в честь отца в 1655 году на месте Убогого дома, или иначе общего кладбища – места захоронения всех бездомных и умерших насильственной смертью.

С 1745 по 1766 год в монастыре помещалась духовная семинария, а в первой половине следующего столетия он был перестроен. Новый ансамбль сохранился далеко не полностью. Сейчас от него остались церковь Покрова (1806–1814), кельи, строившиеся на протяжении XVIII–XIX веков, дом причта (начало XIX века).

В середине XIX столетия были сооружены декоративные стены, ограды и башни, южные и северные ворота и церковь Воскресения. В 1870 году монастырь перешел в ведение Православного миссионерского общества, откуда пошло новое название монастыря – Покровский Миссионерский.

Кладбище Покровского монастыря. Фото 1920-х гг.

При монастыре сохранялось кладбище, вплоть до Октября две женские богадельни на семьдесят пять человек и аудитория пасторских курсов. В годы Первой мировой войны к ним присоединился также лазарет на триста человек для раненых и больных нижних чинов.

Последний настоятель – епископ Модест, казначей – иеромонах Никодим, духовник – иеромонах Иакинф, благочинный – иеромонах Игнатий. В монастыре числилось десятеро иеромонахов и восемь иеродьяконов.

Покровский монастырь. Фото 1920-х гг.

Православное миссионерское общество состояло под покровительством императрицы Марии Федоровны и насчитывало до десяти тысяч членов. Затраты на содержание миссий достигали в начале XX века трети миллиона рублей. Председательствующим был митрополит Московский и Коломенский Макарий, его помощником – епископ Дмитровский преосвященный Трифон. В состав совета входили попечитель Московского учебного округа, член Совета императорского лицея Александр Андреевич Тихомиров, председатель московского Цензурного комитета, руководитель издательства книг по русской истории Владимир Владимирович Назаревский, профессор Московского университета Александр Иванович Алмазов, он же секретарь московского Духовного цензурного комитета, секретарь экспедиции Московской духовной консистории, член совета Управления епархиальным домом Н. П. Вышеславцев, известный присяжный поверенный, староста церкви Николы Явленного Н. М. Ремизов.

Православным миссионерским обществом издавался журнал «Православный Благовестник» под редакцией Н. Комарова.

Монастырь был упразднен после Октября. На территории кладбища был разбит Парк культуры и отдыха Ждановского района.

Стал памятником одному из замечательнейших просветителей Древней Руси Федору Михайловичу Ртищеву. Собственно Ртищевы вели, согласно старинным родословцам, свой род от выехавшего из Золотой Орды к великому Московскому князю Дмитрию Ивановичу Донскому в 1389 году Ослана-Челиби-Мурзы. Сын выходца, в крещении Лев Прокопиевич, носил прозвище Широкий Рот, давшее основание всей фамилии.

Михаил Алексеевич Ртищев был воеводой при царе Алексее Михайловиче, пожалован в постельничие и окольничие, управлял Приказом Новой чети. Из двух его сыновей Федор Михайлович Большой, в свою очередь, получил чин окольничего, но царской службе предпочел монашескую.

В двух верстах от Москвы Федор Большой основал скит и начал раздавать свое имущество бедным. Слух об отшельнике быстро распространился по столице, дошел до царя, и Алексей Михайлович захотел приблизить отшельника к себе, дав ему, как и его отцу, сан постельничего.

Пользуясь поддержкой царя и патриарха Иосифа, Ртищев на месте своего первоначального поселения основал «учительный» монастырь – Спасопреображенский, а в нем училище, где «обучали языкам славянскому и греческому, наукам словесным до реторики и философии». В качестве учителей на счет Ртищева были вызваны киевские монахи. В 1685 году училище перевели в Москву, в Заиконоспасский монастырь, где оно послужило началом Славяно-греко-латинской академии. Учителей Ртищев поощрял к переводам с греческого на славянский, а Епифания Славинецкого, входившего в их число, к составлению славяно-греческого словаря.

Деятельная натура Ртищева не позволила ему ограничиться одним просветительством. Еще в 1650 году он основал под Москвой на своих землях гостиницу для бедных. Когда в Вологде разразился голод, не располагая иными средствами, он поступился своими дорогими одеждами и сосудами, чтобы помогать пострадавшим. Под Арзамасом с той же целью уступил местным жителям безвозмездно свои лесные дачи. Во время войны с поляками и литовцами особенно заботился о раненых, не делая различия между русскими и иноземными воинами.

Активностью Ртищев нажил себе множество врагов, в том числе в среде церковников, поскольку он указывал на неправильности в церковной службе и уставе, а самому Никону советовал не вмешиваться в государственные дела.

И. Зубов. Измайлово. Отъезд императора Петра II на соколиную охоту. Ок. 1727–1730 гг.

Попытка убийства Ртищева первый раз привела к еще большему его сближению с Алексеем Михайловичем. Царь благодаря заступничеству боярина Морозова делает Федора Михайловича заведующим своей соколиной охотой. По свидетельству современников, именно Ртищев становится автором устава соколиной охоты.

Вторичное покушение на жизнь Ртищева заставляет последнего искать спасения в царских покоях, после чего Алексей Михайлович доверяет своему любимцу стать воспитателем своего рано умершего «объявленного» наследника, царевича Алексея Алексеевича.

Перед кончиной Ртищев завещал отпустить всех своих слуг на волю и не притеснять крестьян. Между тем Спасопреображенский монастырь продолжал процветать и обустраиваться. В 1675 году в нем строится надвратная церковь Андрея Стратилата (перестроена в 1805 г.), в течение 1689–1703 годов церковь Воскресения – обе дошли до наших дней.

При Петре I принимается решение превратить Спасопреображенский монастырь в некий род будущего Воспитательного дома – «заведение для подкидышей и беспризорных детей». Но такой статус сохраняется в монастыре лишь в течение 1724–1731 годов. В 1764 году он упраздняется вообще и в нем основывается богадельня. Тем не менее в 1748 году здесь появляется церковь Иоанна Богослова, а в XIX веке – корпуса богаделен. Память об «учительной» обители остается в анналах Москвы.

Понял сразу: это конец. Хоть отчаянно делал все, что подсказала последняя надежда. Летописцы скажут: заскорбел главою. Может, и так. Только голова не отказала. Сознание не мутилось. Хворей за всю жизнь не знал. Лекарей не допускал. Обходился травами. Семьдесят лет – велик ли век для монаха!

5 марта слег. Спустя десять дней соборовался и посвятился елеем. Полегчало. Не могло не полегчать. Как у всех. 16 марта распорядился «за спасение души своей и ради облегчения от болезни» подать милостыню. Во все московские монастыри. Женские и девичьи. Игуменьям и старицам. Кроме Воскресенского, что в Кремле, и Алексеевского, что в Чертолье. Кремлевский – царицын, негоже. Алексеевский стал тюремным двором для женщин-узниц. Для Тайного приказа. Пытошным. Там и на дыбу подымали, и плетьми били, да мало ли.