Я: Привет, конечно. Куда хочешь пойти?

От нее пришло название кафе, где мы обычно ели.

Я: Я буду там.

Спустя несколько секунд мой телефон снова прожужжал.

Блайт: Отлично! С нетерпением жду встречи =)

Я положила телефон на стол экраном вниз, но некоторое время продолжала смотреть на него, пытаясь понять ее мотивы.

— Что там, куколка? — спросил Борден, закончив телефонный разговор. — У тебя странный хмурый взгляд.

— Блайт хочет пообедать со мной, — задумчиво ответила я.

— Аллилуйя. Отсутствующая подруга внезапно ведет себя так, будто не игнорировала тебя в течение нескольких недель.

Я слегка пожала плечами.

— Я не могу просто так отказать. Может быть, у нее что-то случилось.

— Да, а, может быть, она просто дерьмовая подруга.

— Нет. Я не уверена.

Уголки его губ взметнулись вверх.

— Иногда ты охуенно милая, Эмма.

Я взглянула на него.

— Значит, мы идеально дополняем друг друга, потому что иногда ты такой мудак.

— Да?

— Полный мудак.

— Прямо сейчас ты делаешь мой член твердым.

Он оглядел меня. Взгляд этих голубых глаз постепенно теплел, когда, словно касаясь, прошелся по моей облегающей юбке и рубашке.

— Нет, — цыкнула я, тыча ручкой ему в лицо. — Не смотри на меня так.

— Я же не прикасаюсь к тебе, — возразил он. — Я просто смотрю на тебя.

— Ты смотришь таким взглядом, что я ощущаю прикосновения. Мне нужно работать. Ты не можешь больше просто трахать меня посереди рабочего дня. Всему должны быть пределы. Когда ты трахаешь меня на работе, я чувствую себя оплачиваемой проституткой.

— Успокойся, сумасшедшая. Как уже было сказано, прямо сейчас я не прикоснусь к тебе. Просто любуюсь своим товаром.

Я чуть не закашлялась от его слов.

— Твоим товаром? Тебе не кажется, что ты слишком много времени проводишь с Хоуком?

— Почему?

— Это абсолютный сексизм, Борден!

Он ухмыльнулся и, откинувшись в кресле, продолжил пожирать глазами мою грудь.

— Не включай феминистку передо мной, детка. Тебе нравится, что я пользуюсь тобой. Признай это.

— Нет, — соврала я, поворачиваясь к своему компьютеру. — Мне не нравится.

— Чушь. Тебе очень нравится, когда я говорю в твой адрес грязные словечки. Например, как я хочу, чтобы прямо сейчас ты оказалась у меня на коленях. Хочу, чтобы твоя сладкая маленькая задница объезжала меня…

— Борден! — зашипела я. — Прекрати!

Я услышала, как он рассмеялся надо мной, и, вскипев, швырнула ему в лицо ручку. К моему ужасу, он поймал ее. Я выругалась себе под нос и вернулась к «работе», которая заключалась в разглядывании экрана и раздумьях, что еще он выкинет и как вернуть свою ручку обратно, потому что другой на моем столе не было (это был не первый раз, когда я кинула в него ручкой).

— Иди сюда, — наконец, после нескольких минут молчания сказал он.

— Нет, — упрямо и высокомерно ответила я.

— Я хочу коснуться тебя сейчас же.

— Нет.

— Иди сюда, куколка.

Я притворилась, что не слышу его.

— Не игнорируй меня, Эмма.

— Я не собираюсь приближаться к тебе, Борден. Это закончится твоим языком у меня во рту и твоим членом во мне.

— Другими словами, я трахну тебя, и тебе это понравится.

— Мне больше нравится работать.

— Работа не предоставит тебе двадцатисантиметровый член в твою киску.

Я ахнула.

— Борден! Хватит.

Он ухмыльнулся.

— Я просто хочу прикоснуться к тебе.

Я ехидно рассмеялась.

— Конечно, хочешь.

— Обещаю, что не буду трахать тебя, — сказал он. — Иди сюда.

С побежденным вздохом я встала и подошла к нему. Черные рукава его рубашки были подкатаны, открывая взору татуировки. Блядь, этот парень так горяч с обнаженными руками. Такой танк. Как только я приблизилась, он обвил свои сильные руки вокруг моей талии и прижал меня к краю стола.

— Садись, — тихо сказал он мне.

Я села на край стола, а он поднялся. Опустил руки по обе стороны от меня, словно заключив в клетку, и склонился ко мне. Его лицо было в сантиметре от моего. Он ухмыльнулся над моим настороженным выражением лица, а я боролась с тем, чтобы не попасть под влияние этих ярких голубых глаз. Глубокого голубого цвета. Темные, но, в то же время, яркие.

— Только взгляните на эти напряженные плечи, — пробормотал он. — Я тебя взбесил?

— Да, — ответила я.

— Насколько сильно?

— Очень сильно.

— Попроси меня поцелуем избавить тебя от гнева.

Я колебалась. Этот парень всегда настойчиво вытрясал из меня все дерьмо.

— Давай, куколка, — надавил он. — Попроси меня поцелуем избавить тебя от гнева.

Я облизала губы, и его взгляд опустился на мой рот. Требовательный взгляд из-под полуопущенных век был прикован ко мне. Я сознательно выждала несколько минут, пока в его лице не мелькнуло что-то темное. Он ненавидел ждать, а я обожала его провоцировать. Мы составляли идеальную пару.

— Избавь меня от гнева поцелуем, — сказала я, уже чувствуя, как живот напрягся, а сердце подпрыгнуло.

Этот темный взгляд не исчез, когда он приблизился ко мне. Борден поцеловал, и его губы двигались напротив моих с обманчивой мягкостью. Я намеренно держала губы сжатыми, опасаясь его языка, потому что этот язык практически разрушал меня. Мне нужно было сосредоточиться…

Его язык облизал мою нижнюю губу, и я повисла на нем, тотчас же открыв рот. Я впустила его, теряясь в этом вкусе. Он чертовски хорошо целовался — тут я была бессильна. Нельзя винить меня за это. Я обернула вокруг его шеи руку и углубила поцелуй, чувствуя жар его тела, достигающий пальчиков моих ног. Его язык бесцеремонно проник мне в рот, лаская и наполняя своим вкусом. Движения его языка вызывали возбуждающее покалывание внизу живота и между ног. Я жаждала большего, чем просто поцелуй. Я больше не злилась. И я больше не что иное, как трепещущий комок желания, которое только он мог удовлетворить. Я скользнула ладонями по его спине к бедрам, пытаясь притянуть его к себе. Наверное, он мог замучить меня до оргазма, не прибегая к помощи члена.

Внезапно он отстранился. Его грудь быстро вздымалась и опадала.

— Задери юбку, — задыхаясь, тихо сказал он. Не медля, я схватилась за подол юбки и задрала ее на бедра, открывая его взору тонкие белые трусики. — Раздвинь ноги.

Я сделала это для него, не отводя взгляда от его лица. Мне было все равно, как я выгляжу. Раскрасневшаяся, возбужденная, все во мне было готово отдаваться его приказам, потому что эти гребаные приказы сейчас были нужны мне, как следующий вдох. Я не знала, что он собирался сделать, и, затаив дыхание, ждала, чтобы он расстегнул брюки и трахнул меня. Вместо этого он опустился на свой стул и уставился мне между ног.

От вида его языка, облизнувшего нижнюю губу, мое сердцебиение ускорилось. Тянулись секунды длиной в вечность, но он не прикасался ко мне.

— Борден, — прошептала я, сгорая от желания.

Он взглянул на меня.

— Да, куколка?

— Сделай что-нибудь.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Ты говорила, чтобы я не трахал тебя. Так что мы в замешательстве, не так ли?

Я не ответила, а мои щеки запылали, когда взгляд его штормовых глаз вернулся на прежнее место. Мои губы приоткрылись, чтобы сказать ему похоронить все сказанное мной ранее и просто трахнуть меня, но ведь потом он будет смотреть с этим раздражающим, самодовольным видом и говорить: «детка, ты всегда рассыпаешься подо мной», а я не хотела рассыпаться к чертям снова. Это было сражение гордости со слабостью. Черт возьми, на этот раз мне нужна была победа.

— Борден, — снова прошептала я, облизывая губы умышленно медленным движением.

— Эмма, — он вернул взгляд к моим губам, — скажи слово, и я трахну тебя.