Поиск
Баллада 41-го года
Партизанам Керченской каменоломни
Рояль вползал в каменоломню.
Его тащили на дрова
К замерзшим чанам и половням.
Он ждал удара топора!
Он был без ножек, черный ящик,
Лежал на брюхе и гудел.
Он тяжело дышал, как ящер,
В пещерном логове людей.
А пальцы вспухшие алели.
На левой — два, на правой — пять…
Он
опускался
на колени,
Чтобы до клавишей достать.
Семь пальцев бывшего завклуба!
И, обмороженно-суха,
С них, как с разваренного клубня.
Дымясь, сползала шелуха.
Металась пламенем сполошным
Их красота, их божество…
И было величайшей ложью
Все, что игралось до него!
Все отраженья люстр, колонны…
Во мне ревет рояля сталь.
И я лежу в каменоломне.
И я огромен, как рояль.
Я отражаю штолен сажу.
Фигуры. Голод. Блеск костра.
И как коронного пассажа,
Я жду удара топора!
Мое призвание — не тайна,
Я верен участи своей.
Я высшей музыкою стану, —
Теплом и хлебом для людей.
Свадьба
Выходит замуж молодость
Не за кого — за что.
Себя ломает молодость
За модное манто.
За золотые горы
И в серебре виски…
Эх, да по фарфору
Ходят сапоги!
Где пьют, там и бьют,
Чашки, кружки об пол бьют!
Горшки — в черепки,
Молодым под каблуки.
Брыжжут чашки на куски —
Чье-то счастье —
В черепки!..
И ты в прозрачной юбочке,
Юна, бела,
Дрожишь, как будто рюмочка,
На краешке стола.
Спокойная наружно,
Сама ты не своя.
Браслеты — как наручники
И бусы — как петля.
Горько! Горько!
Нелегкая игра.
За что? За горку
С набором серебра?..
О сколько вас, девчонок,
Красивых дур,
Погибло за погоны,
Квартиры, гарнитур!
И сколько слез девчачьих,
Как и на этот раз,
Перерывает плачем
Веселый перепляс!
Где пьют, там и льют —
Слезы, слезы, слезы льют…
Последняя электричка
Мальчики с финками, девочки с «фиксами»…
Две проводницы дремотными сфинксами…
В вагоне спят рабочие,
Вагон во власти сна,
А в тамбуре бормочет
Нетрезвая струна…
Я еду в этом тамбуре,
Спасаясь от жары.
Кругом гудят, как в таборе,
Гитары и воры.
И как-то получилось,
Что я читал стихи
Между теней плечистых.
Окурков, шелухи.
У них свои ремесла.
А я читаю им,
Как девочка примерзла
К окошкам ледяным.
Они сто раз судились,
Плевали на расстрел.
Сухими выходили
Из самых мокрых дел.
На черта им девчонка?
И рифм ассортимент?
Таким как эта — с челкой
И пудрой в сантиметр?!
Стоишь — черты спитые.
На блузке видит взгляд
Всю дактилоскопию
Малаховских ребят…
Чего ж ты плачешь бурно?
И, вся от слез светла,
Мне шепчешь нецензурно —
Чистейшие слова?..
И вдруг из электрички,
Ошеломив вагон,
Ты
чище
Беатриче
Сбегаешь на перрон.
Параболическая баллада
Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно — во мраке и реже — по радуге.
Жил огненно-рыжий художник Гоген,
Богема, а в прошлом торговый агент.
Чтоб в Лувр королевский попасть
из Монмартра.
Он
дал
кругаля через Яву с Суматрой!
Унесся, забыв сумасшествие денег,
Кудахтанье жен, духоту академий,
Он преодолел
тяготенье земное.
Жрецы гоготали за кружкой пивною:
«Прямая — короче, парабола — круче,
Не лучше ль скопировать райские кущи?»
А он уносился ракетой ревущей
Сквозь ветер, срывающий фалды и уши,
И в Лувр он попал не сквозь главный порог —
Параболой
гневно
пробив потолок!
Идут к своим правдам, по-разному храбро.
Червяк — через щель, человек — по параболе.
Жила-была девочка рядом в квартале.
Мы с нею учились, зачеты сдавали.
Куда ж я уехал!
И черт меня нес
Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!
Прости мне дурацкую эту параболу.
Простывшие плечики в черном парадном…
О, как ты звенела во мраке Вселенной
Упруго и прямо, — как прутик антенны!
А я все лечу,
приземляясь, по ним —
Земным и озябшим твоим позывным.
Как трудно дается нам эта парабола!..
Сметая каноны, прогнозы, параграфы.
Несутся искусство, любовь и история —
По параболической траектории!
В Сибирской весне утопают калоши…
А может быть, все же прямая — короче?
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: