Объяснительный словарь симфонии также должен иметь свои отличительные черты: многие понятий Агни Йоги сложны и многозначны именно благодаря тому контексту, в котором они встречаются. Потому традиционные рамки словарей для объяснения слов Учения могут оказаться слишком тесными. Благоприятным способом разрешения данной проблемы, по-видимому, будет изменение структуры словаря — во многих случаях он должен объяснять не сами по себе понятия, оторванные от контекста, а предложения, неясные места, сложные нюансы смысла, то есть весь контекст того или иного слова и понятия.

Творческая группа центра «Беловодье» в течение нескольких лет работала над созданием наиболее совершенной симфонии всех книг Учения. (Работу над индексом понятий Учения вели А. Балабанов и Т. Платонова, над примечаниями и комментариями — С. Ключников.) Приступая к работе, наш коллектив столкнулся с рядом вопросов: каким правилам нам следовать? какие части речи включать в индекс? что считать главным и необходимым? Внимательно изучив письма Е. И. Рерих, мы решили следовать её указаниям:

"Относительно индекса делайте, родные, как можно проще. Совершенно достаточно перечислить лишь номера страниц, где то или иное понятие встречается" (Письма, 16.11.54).

Так как слово «понятие» в русском языке в первую очередь относится к существительным, то мы включили в индекс все существительные, встречающиеся в тексте. Упор, сделанный в нашем индексе на существительные объясняется не только смысловым, информационным и чисто логическим фактором, который существительные, по сравнению с другими частями речи, выражают наиболее полно. Выбор в пользу существительных вполне объясним с точки зрения метафизики языка. Существительное — это, прежде всего, субъект, носитель активного начала, языковая сущность, в наибольшей степени несущая в себе отблеск Божественного Слова, Логоса. Именно существительные, встречающиеся в каждой книге Учения и приведенные в индексе, позволяют лучше всего понять сущность Агни Йоги. Все остальные части речи, за исключением глаголов, в общем виде относятся к существительным примерно так же, как оболочки относятся к сущности.

Ещё в индекс вошли имена собственные (в том числе географические названия), числительные, прилагательные, обозначающие цвет, некоторые слова, имеющие ключевое значение для данных параграфов.

Если Учение — это океан, то его изучение, познание и попытка его применения есть путь. Об этом говорила провозвестница Агни Йоги Е. И. Рерих: "Учение всегда приравнивается к Пути, ученики — к путникам, странникам" (Письма, 12.VII.50). В другом месте с понятием пути отождествляется сама жизнь человека, а Учение называется "светом на пути". Иногда Учение и Учитель сравниваются с «Путеводителем», оберегающим человека от опасности ввергнуться в бездну. Таким образом, можно сделать вывод: как жизнь для того, чтобы можно было успешно идти сквозь неё к цели, нуждается в Путеводителе в виде Учителя и Учения, так и само Учение Агни Йоги для того, чтобы его успешно постигать и применять, нуждается в путеводителе в виде симфонии, состоящей из индекса и словаря понятий, дополненного смысловыми примечаниями и разъяснениями неясных мест и терминов. Если индекс — это инвентаризационный список всех слов с чисто количественной внешней стороны, то примечания и разъяснения — это инвентаризация всех наиболее важных и узловых смыслов, заложенных в Учении. Речь идёт о смыслах, принадлежащих к новым неизвестным (и малоизвестным) словам и понятиям и всем известным знакомым словам, которые, однако, помимо буквального, доступного для любого сознания, значения, имеют ещё и тайное, сокровенное и, как его называют, символическое значение. В путеводителе объяснению и расшифровке подвергаются:

неизвестные и малоизвестные слова и понятия, имеющие как отечественное, так и иностранное происхождение;

исторические лица, имена собственные;

географические названия;

архаическая, настолько устаревшая, лексика, вышедшая из оборота активного словоупотребления, и потому слабо известная большинству людей;

специальные термины научно-технического характера;

слова с восточными, в основном индо-тибетскими корнями;

слова-символы, как правило, известные для всех, или, по крайней мере, для большинства, но имеющие глубинное сакральное значение, обычно неизвестное людям (круг, крест, квадрат, спираль, башня, Мировое дерево, полюс или, например, так называемые алхимические символы — андрогин, голубь, дракон, единорог, жаба, кадуцей, лев, орел, павлин, пеликан, сера, ртуть, свинец, серебро, Солнце, Феникс) и многие другие;

неясные и непонятные на стилистическом и смысловом уровнях места Учения.

Если с первыми шестью подлежащими разъяснению и расшифровке пунктами путеводителя подобной направленности, как наш, все более или менее ясно, то последние два пункта требуют отдельного разговора.

Чтобы ответить на вопрос — есть ли необходимость в объяснении символов Агни Йоги в данном путеводителе, полезно посмотреть, а что думает на этот счет само Учение? Книга Сердце подчеркивает роль символов в сознании преображения как цели бытия:

"Нет ничего удивительного, если движение физическое преображается в духовное. Не забудем символ преображение, в котором показано претворение физического бытия в тонкое. Множество символов явлено как вехи эволюции, но человечество принимает их отвлеченно" (§ 245).

В первой части книги Мир Огненный говорится о связи между земными и огненными символами:

"Можно заметить во всех Заветах, как под символами земными, обиходными скрыты великие понятия Огненного Мира. Разве город должен быть непременно земным, или корова должна непременно напоминать лишь о земных стадах, или молоко лишь земное, или змеи из земли? Можно найти множество таких напоминаний среди всех Учений. Причина их как в несказуемом понятии Огненного Мира, так же и в том, что писатели и читатели знали условные обозначения, забытые в веках" (§ 470).

А вот, что говорит следующая, вторая часть книги Мир Огненный о спасительной, предупреждающей роли символов:

"Если нужен был язык символа, значит сейчас был бы неполезен обычный способ сообщения. Тогда говорю — запишите символ и держите его в памяти, когда придёт час приложения его. <…> Нужно полюбить спасительные вехи, которые вспыхнут в сердце при приближении событий" (МО, ч. 2, § 214).

"Можно и говорить, и писать о символе, но не следует, чтобы Учитель переменил символ на обычный язык. Мы не опаздываем предупреждениями, когда они необходимы" (МО, ч. 2, § 215).

И, наконец, несколько высказываний из книги Аум:

"Понятие символа ничто другое, как напоминание о знаке. Успех целых народов происходит под символом" (§ 126).

"Много обдуманных символов осталось для нашего понимания. Изучение символов дает понятие о глубине древнего мышления. Если редко находимы остатки старинных приспособлений, иначе говоря, аппаратов, то в символах можно усмотреть нечто гораздо более глубокое, нежели принято допускать" (§ 395).

"Следует очень внимательно относиться к символам. Они как сокровенные иероглифы хранят сущность великого Мироздания. Обычно люди не умеют обращать внимание на символы. <…> Символы, как знамена, к которым могут сойтись воины, чтобы узнать приказ. Потеря Знамени считалась поражением войска. Также пренебрежение к символам может лишить постижения невыразимого словами. Кроме того, символ есть запоминание целого Учения. Сокровенность символа есть как бы напряжение энергии" (§ 437).

Между тем, за всю историю исследования рериховского наследия к теме символов всерьез обращались только два человека: Р. Рудзитис в своей книге "Чаша Грааля" и Л. В. Шапошникова в нескольких публикациях, особенно в последней работе "Мудрость веков". Вспомнив обращение Учения к безымянному молодому ученому, решившего собрать из древних источников символы, связанные с огнем, а также призыв Агни Йоги "подобно пчелам собирать мед с разных учений", наш творческий коллектив решил, что объяснение природы символов Агни Йоги на страницах путеводителя, содержащего объяснения и примечания, будет очень полезно, ибо расшифровка символики всегда углубляет сознание и понимание Учения. Подобная работа позволит лучше понять сокровенный мир Учения, осознать связь Агни Йоги с предшествующими традициями и учениями, ибо многие древние символы в неизменном виде перекочевали на страницы Учения. Какому новому переосмыслению должны они подвергнуться в лучах Последнего Огненного Откровения? Попытка понять сокровенную символику Учения помогает лучше увидеть его огромное и богатейшее культурное пространство, прикоснуться к его гностическим пластам, наконец, позволяет лучше почувствовать мир самих Рерихов, для которых книга символов и Книга Жизни с её священными знаками были необычайно близкими родственными понятиями.