Это было очень давно, сеньоры, — закончил старик, — и индейцы отоми жили тогда очень богато и счастливо. Нет, не здесь, а на другой, хорошей земле.

Старик кончил рассказ и молча сидел, глядя на огонек очага... Казалось, он забыл о нас.

Не так давно мексиканская газета «Эксельсиор» сообщила, что Соединенные Штаты намерены послать помощь индейцам тараумара, которые, как пишут в США, «ежедневно умирают десятками от голода и нищеты».

Благотворительность американцев вызвала возмущение в Мексике. Мексиканцы, конечно, признают, что положение 30 тысяч семей индейцев тараумара в районах Чиуауа и Соноры тяжелое. Но они считают заявление американцев демагогией.

Газета «Эксельсиор» поместила рисунок, изображающий автопоезд США — Мексика, который заблудился в пустыне и не может найти верный путь.

— Где тараумара? Мы хотим им помочь! — кричит американец мексиканцу, встретившемуся в пути.

— Вы лучше поезжайте к себе домой, в Алабаму, и помогите своим неграм, — отвечает мексиканец.

Мексиканское правительство и Национальный индейский институт, конечно, прилагают усилия, чтобы решить проблему индейцев, в том числе и тараумара. Может быть, эта проблема была бы решена, если бы из Мексики в США не утекало столько средств в виде прибылей американских монополий, действующих, в различных районах страны. Поэтому мексиканцы и воспринимают так болезненно всякую благотворительность своего северного соседа.

История индейцев тараумара, очевидно, немногим отличается от истории других индейских племен, населяющих Мексику. Так же их теснили со своих земель испанские завоеватели, а потом чабочи — метисы — земледельцы и лесопромышленники. Теперь тараумара живут в горах, на землях, не очень пригодных для земледелия. Для пахоты здесь используются лишь плоскогорья да узкие речные долины.

Тараумара — очень мирный и простодушный народ. Тараумара строят свои жилища подальше от дорог, от поселений чабочи. «Лучше их не видеть, лучше их не слышать».

Может быть, из-за дальности поселений индейцы тараумара стали удивительными бегунами. Попробуйте-ка покрыть расстояние тридцать-сорок километров в день. Сбегать из удаленного жилища на базар и обратно.

Внешне тараумара не производят какого-то особого впечатления. Это люди невысокого роста. У них крупные черты лица и волевой подбородок. Но сколько силы и выносливости заложено в них!

Немногим удается присутствовать на состязаниях индейцев тараумара, которые они проводят у себя дома, в горах. Индейцы не любят чужих, потому что они никогда не были их друзьями. К тому же местные колдуны считают, что чужие люди могут сглазить бегуна. И все-таки на таком удивительном состязании иногда удавалось присутствовать мексиканским журналистам. Среди них Бенитесу.

В назначенный день с утра на краю деревни на лужайке собирались индейцы тараумара, рассказывает Бенитес. Бегуны намазывали ноги маслом и лежали на траве. Рядом с ними стоял колдун. Он шептал что-то себе под нос и размахивал правой рукой, отгоняя злых духов.

Неподалеку на траве лежала доска для закладов и на ней камень. Тут же сидел казначей. Те, кто хотел биться об заклад, должны были положить деньги на доску и прижать их камнем. Казначей запоминал, на какого бегуна поставлены эти деньги. Если у тебя нет денег, можешь принести из дома вещь и договориться с кем-либо.

Индейцев собирается все больше. Они приходили и ложились на траву. Лежали молча и лишь иногда поднимались, чтобы посмотреть, кто что кладет на доску закладов.

Солнце припекало все сильнее. Но тараумара не торопились начинать состязание. Когда наступил полдень, деревенский судья, убедившись, что собрались все жители деревни, решил провести судебное заседание. Житель деревни, молодой парень, украл у местного деревенского старосты топор.

Вор сидел тут же в рваной одежде и в уарачи [* Уарачи — сандалии индейских крестьян.].

Суд начался. Лица всех участников судебного заседания спокойны. 

— Не воруй, — поучал старик вора. — Как тебе не стыдно красть у своих же односельчан? Тебе не приходит в голову, что все равно мы узнаем о твоем преступлении.

Выступали другие участники заседания, все говорили спокойно, без раздражения, потому что по индейским правилам раздражение унижает человека.

Но вот бегуны просят у судьи разрешения начать состязание. Суд прервался. На обочине дороги полукругом были положены шесть камней — это означает, что участники состязания должны пробежать шесть кругов по 24 километра...

Колдун поднимает с земли два дубовых шара величиной по кулаку и совершает над ними молитву. Состязание начинается. Бегуны босыми ногами подбрасывают шары и бегут. За бегунами устремляются их болельщики.

Судьи снова сели на свои места и начали поучать вора. Все сказали вору какие-то слова.

Суд приговаривает вора к пяти дням принудительных работ на строительстве дороги.

А бегуны продолжают свой путь. Часа через два они прошли первый круг и появились на дороге, по- прежнему подбрасывая перед собой дубовые шарики. Но индейцы не обращают на бегунов особого внимания. Это только первый круг. Впереди еще пять кругов. Индейцы расходятся по домам готовить пищу к ночному торжеству.

Когда солнце скрылось, к бегунам, присоединились факельщики-индейцы. Без них не увидишь на дороге дубовый шарик. А бегун все время должен находить его и подбрасывать впереди себя пальцами босой ноги.

Никто не подсчитывает время. Оно уже давно шагнуло за полночь. Бегуны сделали пять кругов, они пробежали почти сто километров. Они устремились на последний круг.

Теперь вслед за бегунами отправились новые болельщики. Среди них женщины. Они не отстают от мужчин.

Все больше народу собирается на лужайке возле закладной доски. Какой шарик первым будет доставлен сюда бегунами?

Индейцы волнуются: кто же будет первым? И когда бегуны в сопровождении факельщиков появляются на склоне горы, все кричат: «Гуэрига! Гуэрига!»[* Быстрее!]

Бегуны пробежали 116 километров, но индейцы знают, что у них еще есть силы.

— Гуэрига! — кричат индейцы.

Бегуны ускоряют шаг...

Мало кто из иностранцев добирается до индейцев масатеков. Они живут на юге Мексики, в джунглях Оахаки. Асфальтированной дороги туда нет, где-то нужно оставить машину и по узким тропинкам джунглей пробираться на лошади или пешком.

Но однажды меня вместе с мексиканским журналистом пригласили в те края. На реке Тонто было закончено строительство плотины.

Наша машина остановилась у небольшого домика неподалеку от плотины. Встретил нас заместитель директора координационного центра антрополог Рауль Родригес.

Наверное, он был рад нашему приезду. Он проводил нас в свой кабинет и посадил на длинную скамейку, которая стояла у стены. Каждому предложил бутылочку холодной кока-колы.

— Прежде я хочу рассказать о плотине, — с улыбкой начал Родригес и достал из стола какие- то бумаги. — Это огромное сооружение, которое даст нам возможность создать искусственное водохранилище протяженностью в пятьдесят четыре километра и шириной в четырнадцать километров. Здесь будет построена электростанция, которая даст стране ток.

Родригес перелистнул страничку, и радостная улыбка погасла на его лице. Он посмотрел на нас и снова взглянул на бумагу, лежавшую перед ним.

— Вы знаете, что на землях, которые затопит вода, живут индейцы масатеки, в общей сложности тридцать тысяч человек. Мы должны переселить их с этих земель.

Мексиканский журналист Луис Суарес, сидевший рядом со мной, глубоко вздохнул и сказал: