Потом началась борьба за жилье, за место распределения. Тесть подсказал, чтобы мы выбрали Раматган, но нам предложили Беер-Шеву. Всем известно, что она находится на границе с арабскими государствами, на землях, захваченных в 1967 году. Дома для эмигрантов там в основном барачного типа, без воды, отсутствуют элементарные санитарные условия. Мне стало понятно, что мы нужны только для того, чтобы создать так называемый буферный заслон, чтобы советские евреи в случае столкновения с арабами приняли первый удар на себя.
Еще большее разочарование испытали мы, когда приехали к родственникам в район Шапиро, где живут главным образом бухарские евреи, выходцы из Средней Азии, которые обосновались здесь еще 30-40 лет назад. Мы не увидели тут ни одного дерева, всюду узкие переулочки, тупички, низкие темные строения. И хотя тесть обещал нам купить дом и прочее, мы сказали, что здесь оставаться не хотим и не можем. Для нас это было бы переселением в прошлый век. Тесть продолжал уговаривать нас. К нам приходили представители из бухарского комитета, старались сначала воздействовать морально, потом стали угрожать. Наконец, в декабре 1973 года, оставив багаж в Израиле, мы уехали в Италию. Разрешение на выезд в Рим получили обманным путем, благодаря фиктивной телеграмме о том, что у нас в тяжелом положении там находятся родственники.
Это - расистское общество
Клара КРАЙС, образование среднее. Выехала в Израиль в 1971 году, бежала оттуда в Вену. Вернулась в СССР в 1973 году. Живет в Черновцах, работает медицинской сестрой.
Я, мой муж и два наших сына уехали из Израиля в Вену, где получили разрешение от Советского правительства возвратиться на Родину - в СССР. Мы готовы были ждать этого разрешения годами, десятками лет - лишь бы получить его и вернуться только в Советский Союз и ни в какую другую страну.
Жизнь в Израиле невозможна для нас, это расистское общество. Там все друг другу чужие, нет единого народа, нет нации. Местные евреи и выходцы из иных стран открыто враждуют между собой. Нигде нас так не оскорбляли, как в Израиле. Над нами глумились за то, что мы жили в Советском Союзе.
Люди в Израиле разделены на классы - на богатых, людей среднего достатка, бедных и нищих. Последние две категории наиболее многочисленны.
"Горькая ирония судьбы захотела, чтобы те же самые биологические и расистские тезисы, которые пропагандировали нацисты, послужили основой при официальном определении гражданства внутри Израиля", - так говорил в кнессете член верховного суда Израиля Хайм Коген.
Печальную иллюстрацию слов Когена представляют собой судьбы сотен тысяч евреев, прибывших в Израиль в 50-х годах из Алжира, Ирака, Турции, Ливии, Индии, Афганистана. Этих восточных евреев селили в палатках, бараках, старых английских казармах. Они должны были трудиться на черных работах, в голодной пустыне, на захваченных у арабов землях. "Восточные евреи - не евреи", - презрительно говорят о них ашкенази и сабры (евреи из Европы и урожденные Израиля). Они получают мизерные заработки, ютятся в трущобах, нищенствуют. Это их семьи поставляют на израильский рынок малолетних рабынь. Пять тысяч девочек двенадцати лет и моложе выброшены на панель!
Приехавших из СССР также считают здесь людьми второго сорта, многие навечно занесены в черные списки раввината и министерства внутренних дел как нечистокровные. Весь их род обречен на дискриминацию по расовому признаку. Об этих списках неоднократно сообщала израильская печать. Сведения о лицах, занесенных в них, передаются местным религиозным советам и в регистратуры раввинатских судов.
Известно, что в Израиле считается законным лишь религиозный брак, и "чистые евреи" могут жениться и выходить замуж только в соответствии с талмудистским законом. Здесь запрещены гражданские браки даже для атеистов. Число списков "нечистокровных", которые стали известны общественности, - 144, в них занесены имена десятков тысяч человек. Но имеются также секретные списки, включающие сотни тысяч фамилий.
В списках указаны фамилии и номера учетных карточек, сведения о причинах, почему тому или другому человеку запрещено вступать в брак, а также источник информации. Криминалом считается сомнительная принадлежность к иудейскому вероисповеданию, наличие сомнений в том, что обряд принятия иудаизма был проведен по всем правилам. В черных списках значатся незаконнорожденные, те, кому не сделано обрезание, женщины, которым запрещено выходить замуж за определенную категорию мужчин, и т. п. Сюда занесены целые семьи новых иммигрантов: у министерства религии есть сомнения в отношении подавляющего большинства из них, хотя по документам они евреи. В списках имеются, например, такие пометки: "дочь нееврейки", "мать троих детей, нуждается в более четком приеме иудейской веры", "нееврейка, хотя в паспорте значится еврейкой", "мать - нееврейка", "хочет жениться на нееврейке в Англии". Все это делается ради сохранения "чистоты" расы, с целью не допустить, чтобы караим женился на чистокровной еврейке или незаконнорожденный вступил в брак с израильтянкой, браки с "гоями" (неиудеями) запрещены.
Подавляющее большинство лиц не подозревает, что они включены в черные списки. Только когда люди вступают в брак, а также при замещении определенных должностей, продвижении по работе выясняется, что они рассматриваются как неполноценные. Составляя черные списки нечистокровных, министерства религии и внутренних дел пользуются данными статистического управления по регистрации граждан, а также данными сыщиков и доносчиков.
Моего младшего сына - школьника обязали изучать учебник "Сэфэр Хакозари", изданный в Тель-Авиве. В нем говорится, что "раса народа Израиля - самая лучшая из всех рас, а народ Израиля - избранный среди народов".
Наших детей отравляли ядом шовинизма и расизма. Ведь в Израиле они были нужны для того, чтобы воевать за такие идеи. Мы жили недалеко от военного кладбища, и нам приходилось видеть, как много хоронят молодых солдат. Я с ужасом думала, что это же ожидает и моих мальчиков.