Эту характеристику заключил Минье чем-то похожим на собственное мнение: "Так объяснял он изменения в своем поведении. Однако какие бы услуги ни оказывал человек своей стране, всегда подчиняя свои поступки обстоятельствам, лучше руководиться одним побуждением и благородно служить одному делу в истории".
Прибавлю несколько строк из Минье о Талейране и его времени. Рассказывая, что в американскую войну аббат Талейран вооружил на свой счет корсара против англичан, Минье характеризует дух времени: "То, что аббат вооружил на свой счет корсара, живописует это странное время, когда двор рукоплескал шуткам Бомарше, направленным против знати". Мне очень понравилось то, что Минье сказал о той эпохе, к которой принадлежал Талейран, "когда энтузиазм, вызванный исполнением надежд, не позволяет сожалеть о том, что потеряли". "В этой эпохе среди окружавших его людей господин де Талейран принадлежал к школе, учителем которой был Вольтер". Талейран-епископ (Оттонский, 1788) "вступил в Генеральные штаты". "Он поставил свое умение на службу революции, как Сиес - свою мысль, Мирабо - свое красноречие, Байи - свою добродетель, Лафайет - свой рыцарский характер и т. д.". Он представил в законодательную ассамблею примечательный рапорт о народном воспитании, коего недостатки, неразлучные с духом того времени, слегка выставлены Минье, проект об установлении единства в весе и в мере; восставал против лотерей и содействовал к приведению в действо многих правительственных мер, особливо по части финансов - для сего подружился он с Паншо, одним из крупнейших финансистов того времени, "единственным человеком во Франции, - по словам Мирабо, - который умел заставить курицу нести золотые яйца, не зарезав ее". Епископ Талейран предложил продажу духовных имений - и вместе с тем улучшение участи бедного, низшего класса духовенства.
Талейран - дипломат в Англии, изгнан оттуда Робеспьером и Питтом; Талейран - в Америке, откуда снова усилиями поэта Шенье призван во Францию, в институт и к новому блестящему поприщу: Талейран - министр иностранных дел. Скоро новый метеор на горизонте Италии привлек его внимание. "Народу, который не хочет прозябать в равнодушии, нужна вера во что-либо или в кого-либо. Так как в идеи перестали верить, то господин де Талейран понял, что в скором времени будут верить в людей. Он угадал предмет нового обожания в этом молодом генерале, уже окруженного ореолом бранной славы…" и проч. Скоро Талейран представил _юного героя_ директории и, в предчувствии его могущества, сказал о нем: "Я не только не боюсь того, что хотелось бы назвать его честолюбием, я чувствую, что нам придется в скором времени, может быть, взывать к этому честолюбию".
Талейран участвует в заключении конкордата с папою и зато получает от него "разрешение, которое за десять лет до того он дал сам себе, - вернуться к мирскому образу жизни". Я уже упомянул о степени участия Талейрана в ошибке Наполеона касательно герцога д'Энгиенского: степень сию определить трудно. Минье осуждает в нем министра иностранных дел, согласившегося нарушить народное право на счет слабого. Наполеон - император. Наполеон громит Австрийскую империю. "Тогда, считая успех обеспеченным, Талейран предложил императору план договора с Австрией и обширную реорганизацию Европы. Этот план до сих пор неизвестен".
Талейран принимал тогда только четыре главные государства в уважение: Францию, Австрию, Англию и Россию. Пруссию, по его мнению, только на минуту гений великого Фридриха воззвал на ту же степень. Талейран желал разорвать союз Австрии с Россиею, России с Англией и сие политическое междоусобие первых государств европейских основать на политическом интересе, на противоположных выгодах, на размежевании владений каждого. Подробности сего плана прочтете у Минье: само собою разумеется, что русские, "сжатые среди пустынь, обратят свои беспокойные усилия по направлению к южной Азии". Может быть, приведение в действо сего плана основало бы на некоторое время на иных началах владычество Наполеона в Европе, но устоял ли бы Наполеон и в союзе с Австрией против духа времени, сокрушающего и здания веков и Наполеонов, как дуновение легкого ветра - карточные домики! Наполеон не принял сего проекта и продолжал тешиться над Францией и над Европою - по-своему. Он сокрушил Римскую империю, создал Рейнскую конфедерацию. "Он создавал лишь недовольных". Талейран остался министром недолго после Тильзитского мира и добровольно отказался от портфеля в 1807 году.
В следующей параллели, казалось, не соглашались с Минье приверженцы или энтузиасты Наполеона: "Великий дух Наполеона и здравый смысл господина де Талейрана, казалось, были созданы друг для друга. Все, что было изобретательного, плодотворного, смелого, пылкого у первого, нуждалось в четкости, холодности, обоснованности и точности второго. Один был гений действия, другой был гениален в советах. Один замышлял все великое, другой избегал всего опасного, и созидательный порыв первого был счастливо обуздан осмотрительной осторожностью второго. Господин де Талейран умел сдерживать императора в тех случаях, когда гнев или страсть могли толкнуть последнего на поспешные меры; господин де Талейран давал императору возможность, став более спокойным, проявить себя более ловким. Поэтому он говорил правдиво, но допускал преувеличение в форме выражения: "Император потерял с того дня, когда он смог делать на четверть часа раньше то, чего я добивался от него, чтобы он сделал на четверть часа позже". Потеря подобного советчика должна была стать несчастьем для императора, а впоследствии она превратилась в опасность".
В Эрфурте все еще Талейран, но уже в качестве обер-камергера, "принимал при императорском дворе". В Эрфурте Наполеон изъявил Талейрану сожаление о том, что они расстались, фразою: "Нам не следовало бы расставаться". За Гишпанию Наполеон разгневался на своего обер-камергера и лишил его сего звания. "Талейран стал еще более порицать". В нашествии на Россию Талейран предвидел и расчислил последствия… Минье показывает, каким образом Талейран приведен был к необходимости принять на себя роль, игранную им в 1814 году. Оратор увлекается действиями Наполеона, славным его падением: "Звезда, перед тем как исчезнуть, излучала великолепный свет. Наполеон отрекся от власти".
Здесь начинается для Талейрана новое поприще. Национальная гвардия не выпустила его из Парижа; волею или неволею, он остался в столице: "Он был там самым главным деятелем и единственным крупным чиновником в тот момент, когда силой оружия там появились иностранные победители. Талейран всегда умел применяться к обстоятельствам".
Талейран - снова министр иностранных дел - на конгрессе Венском. "Он создавал теорию для каждого обстоятельства. Эта теория руководила им". Минье осуждает Талейрана за то, что он предпочел удержать короля Саксонии в его уменьшенном государстве - составлению для него нового государства на левом берегу Рейна. "Не лучше ли было бы, - говорит Минье, - расположить между Саарой и Рейном, в нескольких переходах от нашей столицы, маленькое государство, а не большое?".
Явление Наполеона во Францию снова соединило единодушием, одною, всем общею мыслию - снова восстановить Европу против честолюбивого завоевателя: "Наполеон был поставлен вне закона в Европе". Бурбоны опять на троне праотцов. Талейран снова советник их, но ненадолго. Он восставал сильно против нашествия на Гишпанию в 1823 году. "Господин де Талейран присоединился к новому строю 1830 года. Будучи назначен послом в Англию, он как бы снова вернулся к тем великим поползновениям, которые привели его в Англию в 1792 г. Он содействовал сближению Франции и Англии, и заключил дипломатическое свое поприще трактатом четверного союза (quadruple alliance). Он оставил себе промежуток между делами и смертью. Единственное событие, которое отметило этот последний период его жизни, было похвальное слово графу Рейнгард. Он пожелал закончить существование, наполненное событиями и революционными треволнениями, в мирном святилище науки". {11} Я вам описывал прошлого года это собрание академии в самый день ораторства Талейрана. Два месяца спустя, Талейран угас, наполнив более полувека - "поп segnibus annis, sed actis", несмотря на природную лень свою.