— А поаккуратнее нельзя?! — возмутилась Лариса. — Так ведь и проткнуть можно!

— Да ладно, такую броню проткнешь, — без тени извинений произнес обидчик.

— Сам ты 'броня', - обиделась Лариса за любимую кожаную куртку. — Между прочим, лайка, не халам-балам!

— Ага, — согласился тот. — Почти.

— Что 'почти', что 'почти'??? Ты посмотри на эту кожу! Это же лайка в чистом виде! Не разбираешься — так и не показывай свою безграмотность незнакомым людям!

Противник не собирался сдаваться:

— Какая это лайка? Это, скорее, крокодил!

— Сам ты крокодил! — Лариска закипела не на шутку.

— Я, девушка, очень даже не крокодил, — совершенно спокойно, даже самоуверенно парировал собеседник. — Я даже совсем не крокодил, я очень даже наоборот!

Что именно 'наоборот', парень не стал уточнять, но в принципе это и так было понятно. Внешностью он обладал действительно очень примечательной — чуть удлиненный овал лица с крепким подбородком, четко очерченные крупные губы, нос прямой и чуточку заостренный, выразительные серые глаза. При этом совершенно замечательный рост и светлые короткие волосы. Одним словом — хорош, паршивец. Однако Лариса не оценила его весьма примечательной наружности. Уж Маринка-то знала, как подруга не выносит намеков в собственную сторону. Неважно даже, обоснованные то были намеки или нет. Вот и сейчас ноздри ее затрепетали, выдавая едва ли не высшую степень возмущения. Только было Ларочка вознамерилась одарить собеседника трехэтажными 'любезностями', как тут в спор вступил приятель незнакомца:

— Ладно, ладно, ребята, брек! — попытался он примирить враждующие стороны. — Девушка, у вас совершенно потрясающая куртка, кожа из дорогих, только это все-таки не лайка.

Только было вознамерилась Лариса обхамить и второго, как тот, не позволив ей и слова вставить, тут же продолжил:

— Но и уж конечно не крокодил — это мой друг уже явно перегнул. Зато пассаж насчет незнакомых людей мне очень понравился. Да, вы таки абсолютно правы: нехорошо демонстрировать невежество незнакомым людям. Однако наверняка у каждого из нас имеются некоторые пробелы в познаниях. Вот потому и предлагаю познакомиться. Логично?

Марина скромно молчала. Она вообще не любила связываться с посторонними, не в пример Лариске. Это она у них в тандеме являлась любительницей острых ощущений. Вот и в очередной раз едва не нарвалась на грубость. Но, приглядевшись повнимательнее к говорившему, как-то враз поугасла. В смысле, резко потеряла желание ругаться: паренек-то тоже был хорош. Правда, не так высок, как первый, зато весь из себя такой брюнетистый, такой симпатичный, да еще и комплимент любимой куртке сделал. А Лариса как раз брюнетов и любила. Особенно таких, которые любят делать ей комплименты. Потому и ответила миролюбиво и даже несколько кокетливо:

— Логично. Вот если бы еще твой друг не был хамом — было бы вообще замечательно.

— Ну что вы, девочки, он совсем не хам! Он только так — немножко нахал, и не более! Ну так как, прошвырнемся по бродвею?

Марину передернуло от веселой перспективы гулять под промозглым дождем. После тепла зрительного зала на улице казалось холоднее, чем прежде. Гулять по дождливому городу, пусть даже и с симпатичными ребятами, хотелось меньше всего на свете. Насколько приятнее было бы сейчас с ногами влезть в любимое широкое кресло, укрыться пледом и вновь утонуть в сентиментальном повествовании Драйзера о сестре Керри. Однако по опыту знала, что уйти из-под влияния подруги не удастся.

А Лариска уже улыбалась, довольная предстоящим приключением. Дождь? Да что там дождь? Подумаешь! Зато такие славные ребята. Вернее тот, второй, такой симпатяга. Ну а первый, который немножечко нахал, для Маринки сгодится. И радостно ответила:

— Да запросто! Что нам снег, что нам дождь? Пошли! Я — Лариса, а это — Марина.

Брюнет отрапортовался:

— Володя. А этот нахал — Андрей. Прошу любить и жаловать.

Лариска хихикнула:

— Ну насчет 'любить' мы еще посмотрим на его поведение, да, Марин?

А той ни любить не хотелось, ни жаловать, ни просто гулять под дождем. Впрочем, неисправимая оптимистка Лариса, казалось, даже не заметила унылого настроения подруги.

— Ну ладно, орлы, ведите. Как гулять будем — просто так, бессистемно, или с целью?

К диалогу подключился Андрей:

— А девочки-то продвинутые! Что, можно вот так, сразу к цели?

Ларискины ноздри вновь разлетелись. Она презрительно скривила губы и холодно ответила:

— Я ж говорю — хам! В данном случае целью следует понимать какую-нибудь кафешку — не гулять же целый день под дождем. Хочется куда-нибудь в тепло, к огню. К камину, — совсем размечталась она.

— Ну и где ж мы вам камин раздобудем в городе? — парировал Володя.

Андрей хмуро добавил:

— Разве что на даче.

Лариска кинулась развивать тему:

— О да! На даче было бы клево! Камин, огонь, тепло, а по крыше барабанит дождь… Эх, жаль, не все мечты можно превратить в реальность!

— Ну как раз с этой-то проблем не возникнет, — откликнулся Володя. — Андрюха, а слабо нас на дачу пригласить?

Андрей жеманно пожал плечиком, потом словно бы нехотя согласился:

— Ну если дамам так угодно на дачу… Я в принципе не возражаю. Только домой надо заскочить за ключами.

Володя радостно потер руки, потом глянул на часы:

— Тогда, девочки, цигель-цигель, а то как бы ай-лю-лю не приключилось — времечко поджимает, электричка через сорок минут. Давай, Андрюша, в темпе вальса. Мы на вокзал, а ты догоняй. Если что — мы ждем у эстакады.

Андрей сорвался с места, не дожидаясь дальнейших инструкций. Марина опешила: это что, серьезно? Они на самом деле собрались на дачу? К незнакомым людям?!!

— Лар, ты с ума сбрендила? Какая дача, сдурела?! Я никуда не поеду.

Лариска тоже не слишком-то рвалась на дачу. Но ведь сама напросилась, как теперь отказываться? Вроде неловко. И ехать с незнакомыми парнями как-то стремно.

— Знаешь, Вова, я вообще-то пошутила. Какая может быть дача?

Володя покачал головой:

— Все, девочки, поезд ушел. То есть Андрюша убежал. Его теперь не догонишь — видели, какие у него ноги длинные? То-то. Он быстрее нас с вами до вокзала пешком добежит. И с нашей стороны будет нечестно его там не ожидать. Так что давайте — ноги в руки, и на вокзал. Андрюха у нас не любит ждать. А уж без толку бегать под дождем и подавно. Да ладно вам, чего вы испугались? Мы люди цивилизованные, обижать вас не собираемся. Да и дача-то совсем рядом, ехать всего пятнадцать минут.

Лариса упорствовала:

— Нет, Вовчик, давай-ка дачу оставим на следующий раз, а сегодня просто прогуляемся. Посидим где-нибудь в кафешке, вы нас кофеечком угостите, мороженым…

— Какое мороженое в такую погоду? — возмутился Володя. — Только камин! Или что, испугались? Слабо?!

А это уже запрещенный прием. Впрочем, как бы избит он ни был, а Ларочка на него покупалась стопроцентно и неизменно. Чтобы она — да чего-то вдруг испугалась? Чтобы ей — да вдруг слабо? Всего-то делов — съездить на дачу с понравившимися ребятами. Ребята, правда, совершенно незнакомые. Да подумаешь, какие глупости, какие мелочи. Зато такие симпатичные. Вернее, Володя. Андрея признать симпатичным не позволяла гордость — как же, он ведь, подлец, оскорбил ее любимую кожаную куртку.

— Ну ладно, поехали. Только ты особых планов-то не строй. Мы девушки серьезные, постоять за себя сумеем…