В комнату вошла изумлённая донельзя Эсмеральда и остановилась в дверях, переводя взгляд с чужой девушки на своего мужчину.

– Эсси, – обернулась к ней Вероника. – Будь так добра, сделай нам всем чай.

Та оторопело кивнула, и так же, не приходя в себя от удивления, вышла.

– А теперь скажи, Уильям Траутмен третий, насколько серьёзно у тебя с ней?

– Ну… – замялся тот. – Она мне нравится. И вообще.

– Что «вообще»? – настаивала Вероника. – Надеюсь, ты принимаешь во внимание тот факт, что Эсмеральда Анна-Мария де Роньё – ревностная католичка, из достаточно могущественной в этом городе семьи, к тому же принадлежит к старинному испанскому роду?

– Я как-то… – Уильям прервался, но тут же гордо поднял глаза. – Я и сам, в общем-то не на свалке найден. Траутмены – очень известная в Штатах фамилия.

– В Штатах – может быть и да. Но здесь другой мир, Уильям. Ты осознаёшь всю ответственность, которую на себя взял?

– Что вы имеете ввиду?

– Да всего лишь то, что по местным обычаям, подобные отношения должны закончиться свадьбой. И не сомневайся, что родственники этой милой девушки уже знают, кто делит с ней постель.

– Но я… Мы же ничего не делали!

– Детское оправдание, Уильям. Потому я и затеяла этот разговор.

Траутмен молчал. Откровенно говоря, ему очень нравилась Эсмеральда, и единственное, что не позволяло молодому человеку тут же узаконить свои отношения с этой девушкой – боязнь потерять свободу. Пока он, как птичка, порхал от одного города к другому, Уильям был свободен. А что будет после свадьбы? Этого мужчина знать не мог, потому и не торопился.

В комнату с пунцовым от стыда лицом вошла сама виновница разговора, неся в руках резной деревянный поднос с тремя чашками чая, молочником и сахарницей. Не было никакого сомнения, что она слышала весь диалог.

– Как ты вовремя, дорогая! – Воскликнула Вероника. – А мы как раз говорим о вашем будущем.

– У нас не может быть будущего, – грустно резюмировала Эсси. – Дядя никогда не позволит мне выйти замуж за янки.

– Но сама-то ты не против?

– Конечно! Я люблю Билли.

– Эсси, не называй меня Билли, хотя бы при посторонних!

Девушки дружно рассмеялись.

– Я делаю вывод, – мгновенно посерьёзнев, подчеркнула де Охеда. – Молодые любят друг друга, и ничуть не против свадьбы. А с родителями мы уж как-нибудь договоримся.

– Но Вероника! – удивлённо воскликнула потенциальная невеста. – Ведь семья Розетти…

– Да, дорогая. Но, надеюсь, это временно. Я как раз пришла к вам, милые, чтобы вместе решить, как убрать эту мешающую всем преграду. А пока… Эсмеральда, дорогая, нет ли у тебя желания сходить в Варадеро?

– Варадеро!? – девушка только что не запрыгала от радости, но мгновенно стихла. – Но там же только для своих. То есть, для ваших, то есть, я имела ввиду…

Она смущённо замолчала, и до Охеда не преминула перехватить инициативу.

– Вот смотри, – она подняла сжатую в кулак левую руку. – Уильям Траутмен третий заключил с нами договор. Пока это разовый контракт на транспортную услугу, но, похоже, никто не сомневается, что впоследствии он перерастёт в постоянное сотрудничество, верно, Уильям?

Траутмен неуверенно кивнул, и Вероника оттопырила мезинец.

– Поверь, ты от этого только выиграешь. Покровительство семьи Лопеса стоит многого, причём не только в Нью-Рино.

Уильям обречённо махнул рукой и обе девушки улыбнулись.

– Далее, – уверенно продолжила де Охеда, показывая ещё один палец. – Ты – невеста нашего пилота. А значит, тебя уже можно считать своей. Так что, пойдёшь?

– Да! – Эсмеральда с визгом кинулась к Веронике и повисла у неё на шее.

– Вот это я влип, – чуть слышно пробормотал Траутмен.

Ему вдруг очень захотелось нюхнуть. Пока девушки с весёлым щебетанием собирались, он достал из кармана висящего на стуле форменного пилотского пиджака пудреницу и трубочку, и, спрятавшись в углу, втянул в себя изрядную дозу. Тут же на плечо ему легла маленькая, но твёрдая рука, и уверенный голос Вероники сказал:

– А это ты брось. Дай сюда.

Де Охеда властным движением взяла у него из руки пудреницу, и положила в свою сумку.

– Никогда больше этого не делай. Ты теперь не просто наёмный работник. Ты почти член семьи. А подобное у нас не поощряется. В этот раз я никому не скажу, но, чтобы подобного больше не было.

В комнату вошла Эсси. На ней был лёгкий деловой костюм, состоящий из узкой бежевой юбки чуть выше колен, и лёгкой бледно-розовой блузы. Девушка явно не зря провела время в сборах – Уильям с изумлением смотрел на подчёркивающий красоту макияж и нарочито небрежно распущенные по плечам длинные вороные локоны.

– Я готова, – заявила девушка.

Вероника с улыбкой глянула на изумлённого жениха, и сказала:

– Эсмеральда, мы, вроде бы, в спа-салон собирались. Ты решила оставить наших косметологов без работы?

– Почему? – не поняла девушка.

– Так им же нечего будет делать, – подхватил Уильям. – Ты и так прекрасна.

– Итак, – подвела итог де Охеда. – Девочки идут в салон красоты, а вот мальчику, – она ткнула пальцем в Траутмена, – следует зайти к Родриго Лопесу. У вас будет серьёзный и очень нужный для тебя разговор.

И, посмотрев, на недоуменно моргающего Уильяма, пояснила:

– Просто скажи портье, кто ты, и он покажет дорогу.

Новая Земля. Латинский союз. Горы Сьерра-Гранде. Научная база. 26 год, 4 месяц 20 число. 18:00

Витёк сделал глоток и передал бутылку Огромову. Тот поморщился, но тоже глотнул отдающего сивухой напитка. Они рядышком сидели на скале и бездумно смотрели в чащу леса. Сергей махнул рукой в сторону стоящего в двух шагах огнетушителя, наполненного очередной порцией браги, и недовольно проговорил:

– Не выбросил всё-таки.

– Вот какой ты бесчувственный человек, Сергей Петрович, – с лёгким смешком поддержал вялый разговор Витёк. – Ведь только благодаря ей, родимой, тебя на ноги поставил. А ты недоволен.

Он поднял стоящую в ногах полупустую бутылку и для убедительности потряс ею.

– Ну да, – недоверчиво протянул Огромов. – Чудеса народной медицины. Лечение сивухой. Я даже не пойму, что со мной было, а ты такие заявления делаешь. Нам с тобой, между прочим, ещё на работе восстанавливаться. Сколько у нас прогулов? Хорошо, если только оштрафуют. А то дадут по шапке и вперёд, пешком через горы.

– Дурак ты, Огомов, – недовольно ответил Витёк, – хоть и мой начальник. Списали нас с тобой. Всё! Несчастный случай на производстве, можно сказать. Ты говоришь, что не понимаешь, что с тобой было. А что, думаешь, я её зря глушу? Думаешь, синяк тупой?

Он вновь приложился к бутылке, в полглотка прикончив остатки, и аккуратно отложил тару в сторону.

– Я тебя, дурака, можно сказать, с того света вытащил, а ты мне не веришь. А этим придуркам, которые тебя чуть к богу в гости не отправили, в рот заглядываешь, как родным.

– Эти придурки нам деньги платят, между прочим, – буркнул Огромов.

– Деньги, – насмешливо протянул Витёк. – На том свете тебе зачем эти деньги? Вот скажи, ты вообще понимаешь, куда попал?

– Конечно. На научную базу, – недоуменно ответил Сергей. – К учёным.

– Учёным… Огурцам мочёным. А что они здесь делают, ты понял?

– Эксперименты. Что-то связанное с психологией и развитием личности. Это не наше дело, Витёк, – Огромов нашёл знакомую тему и заговорил увереннее. – Наше дело – обеспечение научного процесса.

– Нет, Серёга. Ты – дурак. Здесь опыты над людьми проводят. Потому и поставили станцию в такой жопе мира. И ты под эти опыты попал. И я тоже. Дай вон, бутылку.

Техник показал на очередную порцию самогона, стоящую метрах в трёх от товарищей. Сергей Петрович нехотя начал подниматься, но Витёк рывком вернул его на место.

– Не вставай. Вот так.

Он вытянул руку, предплечье начало удлиняться и через секунду пальцы уже обхватили горлышко, но тут же разжались.