— Рон, место не подходящее, — не узнаю свой хриплый голос.

Мужчина кивает, стоит еще секунду, соображая, и выдыхает:

— Пойдем…

Трапы, коридоры, повороты пролетаем на космической скорости. Люди мелькают смазанными пятнами. Нам вслед кричат шутки, приветствия и поздравления. Я цепляюсь за его локоть и придерживаю край платья, стараясь не упасть. Наконец наш коридор, дверь каюты захлопывается за спиной.

— Моя!

Сильные руки подхватывают меня, губы жадно и ненасытно впиваются в мои, лаская долгим поцелуем. Спины касаются прохладные простыни. Рон не торопясь избавляется от смокинга и рубашки. Взгляд скользит по широким плечам, мощному торсу, сильным рукам, которые разбираются с застежками одежды, а я предвкушаю, как они разберутся со мной. По поджарому прессу хочется провести пальцами и ощутить, какой он твердый. Литые мышцы перекатываются под смуглой кожей. Глаза темнеют от желания. Он наклоняется, пальцы скользят от лодыжки по шелковому чулку к резинке, гладят нежную кожу с внутренней стороны бедра. Тело выгибается навстречу ласке, требуя большего. С губ срывается стон. Неуловимое движение и он уже рядом. Его губы впиваются в мои, язык то щекочет уголки рта, то напористо вторгается внутрь, делая поцелуй глубже и чувственнее. Платье, соскользнувшее с плеч, цепляет возбужденные, ждущие ласки вершинки груди, вызывая волну желания, разливающуюся по телу теплом. Губы накрывают холмик, и язык выводит узоры на чувствительной коже. Рон чуть отстраняется и дует, вызывая новый стон и волну желания. Низ живота ноет. Мои руки обнимают сильные плечи и пытаются притянуть к себе. Рон перехватывает ладони и придерживает их над головой.

— Рано, моя нетерпеливая девочка… — тихо смеется, дразня.

И проложив дорожку из поцелуев к животу, проводит ладонью по внутренней стороне бедра. Наклоняется и ладонь заменяют губы и язык. Покусывая, дразня, лаская, выписывая умопомрачительные узоры, Рон останавливается, не давая дойти до пика. Тело выгибается под откровенными ласками, с моих губ срываются признания, стоны, угрозы.

— Рон, не могу больше…

Он прижимается к моему телу, палец очерчивает контур приоткрытых губ. Ловлю его губами и ласкаю языком.

— Ты такая горячая, моя Снежинка…

Что- то горячее скользнуло между бедер. Боль быстро прошла. Движения Рона и мои рождали в теле волны удовольствия. Казалось мы с ним одно целое. Объятья становились жарче, движение быстрее, я почувствовала, как внутри нарастает волна наслаждения, через мгновение взрывается фейерверком удовольствия, пронзая каждую клеточку тела блаженством. Хриплый стон Рона и низ живота, наполненный горячей пульсацией, вновь пронзает судорога удовольствия.