Вот лестница в тайное зренье и слух.
Вот лестница в дрему в шотландских хоромах.
По лестнице, лестнице, лестнице в сон,
Где образы бродят поврозь и в обнимку.
В младенчество шлепнуться, в нежную дымку,
На облако памяти! Белым кустом
Так тихо поплыть, чтоб ни звука о том -
О том, что на лестницах этих творится,
Творилось и будет твориться потом.
А с неба за окнами песня струится:
«Черна и красна эта краткая ночь,
Проснулись портреты и блещут белками,
Скелеты вернулись, скрежещут клыками.
Бай-бай и не бойся — тут жили веками
И спали веками тут каждую ночь.
Бай-бай и не бойся, и окна раскрой,
От воздуха свежего сердцу не тесно,
А в окна раскрытые влезут чудесно
Скелеты и призраки в замок родной.
Бай-бай и не бойся и руку подай,
Они в этом замке смеялись, рыдали,
И будут смеяться, рыдать и так дале -
Сегодня и вечно, ведь жизнь бесконечна
И в замке шотландском! Не бойся, бай-бай!»
II
Здесь призрак дождя шелестит в желобах,
Здесь призраки птиц раскричались у миски,
Здесь призрак собаки таскает в зубах
Любовные письма, а также записки.
Здесь призрак богатый когда-то ба-бах!
Себя из-за призрака бедной артистки.
Как холодно нынче в Шотландии! Март
Похож на себя, как рояль на гитару.
На стенке, меж двух атлантических карт,
Я вижу в объятьях прекрасную пару, -
Художник страдал, когда лорд Эдуард
За талию обнял, сминая жаккард,
Ах, прямо до звона, до хруста, до стона -
Артистку! за талию! Ольгу Забару!
А с неба за окнами песня струится:
«Не мелкая птица был лорд Эдуард.
В артистку влюбиться! Ах, лорд Эдуард!
Ведь призраком станешь ты в четверть шестого.
Самоубийца лорд Эдуард!»
Я здесь заночую, поскольку снимать
В гостинице койку дороже, чем замок,
Где призрак свечи загорается в пять,
А в четверть шестого выходят из рамок
Актриса и лорд, чтобы дурно влиять
На нравы самцов благочинных и самок.
Ах, лорд Эдуард! Он гульбой знаменит,
Любовью, отвагой в морском поединке!
И слышится призрак шотландской волынки,
И призрак лакея подносом звенит,
Где призрак бокала цветет в серединке.
Лорд сходит с ума от скуластой блондинки!
Железный вы — лорд, но актриса — магнит,
Венчайтесь — не то вам устроят поминки!
А с неба за окнами песня струится:
«Не мелкая птица был лорд Эдуард.
В артистку влюбиться! Ах, лорд Эдуард!
Ведь призраком станешь ты в четверть
шестого, Самоубийца лорд Эдуард!»
«Женюсь, — отвечает мрачнеющий лорд. -
Женюсь обязательно, — призрак бормочет, -
Но пуля в ружье возвращаться не хочет!»
Презрительно призрак глядит на меня,
И, об руку с Ольгой, в старинные рамки
Он входит, задув в этом каменном замке
Все призраки света, тепла и огня.
Лишь призрак буфета и призрак лежанки
Дождутся со мной наступления дня.
И я говорю ему: — Лорд Эдуард,
Вот стану я призраком, лорд Эдуард,
Тогда вы узнаете, как задувать
Огонь и загробной тоской обдавать
Того, кто не умер еще и боится!
А с неба за окнами песня струится:
«Не мелкая птица был лорд Эдуард!
В артистку влюбиться! Ах, лорд Эдуард!
Ведь призраком станешь ты в четверть шестого,
Самоубийца лорд Эдуард!»
III
Играет виола. Ты слышишь, Паоло,
Как в замке шотландском играет виола?
Ты видишь, Паоло, по-нашенски Паша,
Какая кровавая, жуткая каша
Пыхтит в этом замке за каждой стеной,
За каждой завесой, гардиной ползучей,
За шторкой белесой, за дверкой скрипучей,
Где цокают, цокают в замке, как в клетке,
Скелеты, скелетки, скелетные предки,
На трость опираясь рукой костяной
И в сумерках шляясь ногой костяной.
Так вот: я тебя замечательно слышу -
Как дождик стеклянный сквозь толстую крышу,
Сквозь два этажа несусветных вещей.
Ты, жулик, звонишь из того автомата,
Где в данный момент не изымается плата,
Но щелкает счетами — очень усердный,
И очень бессмертный, и очень Кощей.
Тут самое время заметить, Паоло,
Что наша с тобой живописная школа,
В которой немало достойных людей,
А также людей недостойных немало -
Ведь солнца без пятен еще не бывало! -
Так вот: эта школа под зад поддавала
За мелкую кражу великих идей.
Но крупная кража, великая кража -
Такое искусство, которое (даже
Сегодня!) Вергилию только под стать,
Вергилию, только Вергилию, братец!
Великий Вергилий — великий ухватец,
Ворует божественно, крупно, торжественно!
К такому ворюге — да в нежные други,
Но где же ворюгу такого достать?
А с неба за окнами песня струится:
«Сестрица, растет в этой койке трава,
И катится с каждой подушки, сестрица,
Хоть чья-нибудь глупая, но голова!
Не вовремя к завтраку выйдешь — отрубят,
Увидишь случайную случку — погубят,
Здесь всяких случайностей жутко не любят -
Отрубят, погубят, вотрут в жернова!»
А с неба за окнами песня струится:
«Сестрица, нельзя в этой койке шутить,
Хихикать нельзя в этой койке, сестрица,
По замку летать и без стука входить!
Здесь тысячу лет не хихикали в койке,
И если шутили на мрачной попойке, -
Так после попойки, сестрица, на койке
Их смерть потрошила и мелко крошила,
Чтоб жар остроумья слегка охладить!»
А с неба за окнами песня струится:
«Сестрица лучистая, жизненный свет!
Здесь — тысяча лет! Как в сберкассе, хранится
Здесь, в сумраке сумчатом! — тысяча лет.
И в сумчатой крыше, и в сумчатых стенах,
И в сумчатых окнах, дверях, гобеленах,
И в сумчатых дверках, столах, табакерках -
Как в банке, цела эта тысяча лет!
И в сумчатых залах, и в сумчатых кельях,
И в сумчатых вазах, каминах, купелях,
И в сумчатых розах, рогах, колыбелях -
Как в банке, цела эта тысяча лет!
И в тумбочках сумчатых, в сумчатых креслах,
И в сумчатых люстрах, волынках воскреслых,
И в сумчатых пледах, лампадах, воланах,
И в сумчатых юбках на сумчатых кланах,
И в сумчатой мгле можжевельной настойки,
И в сумчатом замке, и в сумчатой койке -
Как в банке, цела эта тысяча лет!»
IV
Стена — потолку,
Потолок — чердаку,
Чердак — облакам,
Облака — облакам,
А одно — рыбаку,
Одному-одному,
А рыбак — моряку,
Одному-одному,
А моряк этот спьяну -
Одному океану,
Океан — никому,
Только белой свече,
Только белой свече
На крылатом плече,
А свеча — никому,
Только белым свечам
На крылатых плечах по ночам!
Так прошел этот слух,
Что является дух Паоло
На волынке играть,
На старинной струне (виола!),
И теперь не секрет,
Что играет скелет
На волынке,
На виоле пиликает
Тысячу лет
В этом замке,
Чтобы в смутную тьму
Не спалось никому
В этой койке,
Ни на левом боку,
Ни на правом боку,
Ни на спинке,
Чтоб никак не спалось
В этой койке на мрачной картинке,
В этой тысяче лет,
Где играет скелет
На шотландской волынке,
В этой тысяче лет,
Где мерцает как свет
Он за каждой стеною,
В этой тысяче лет,
Где встречается
С матерью он, и с отцом,
И с женою,
В этой тысяче лет,
Где рождается вслед
За каждой луною!
…В этой тысяче лет,
Где меня еще нет, -
Был он, кажется, мною.
Или, может быть, я -
Говорю без вранья! -
Им была,
Да сплыла
В эту тысячу лет