За открывшейся дверью оказался узкий, но постепенно расширяющийся ход. Хрон сделал несколько шагов вперед, пока темнота не стала непроницаемой. Вытащив Градус, Хрон стал светить вперед мощным потоком света.

Проход не был сколько-нибудь примечательным. Голые каменные стены, не особо тщательно вырубленные в камне. Ребристый потолок. К тому же, пройдя несколько десятков метров дальше, Хрон уткнулся в тупик.

Но дверь с хитроумным замком не может вести в тупик!

Хрон тщательно осветил Градусом все стены, потолок и пол, пока в самом конце хода, в тупике не увидел слабо мерцающую лишь в луче артефакта плиту. Ровный квадрат был похож на некое силовое поле, он переливался черным, темно-синим и фиолетовым. Хрон раньше не встречал таких полей и не знал, что с ними делать.

Меч из ножен переместился в руку Хрона. Концом меча он легонько ткнул в квадрат силового поля. К радости меч не встретил сопротивления.

Колодец!

Дальнейший путь черт знает куда шел через колодец, замаскированный и невидимый для невооруженного глаза. Градус же смог обнаружить путь, и, вероятно, лишь с помощью Градуса можно спуститься вниз. Куда бы не вел этот ход, другой дороги не существовало.

Яблоки Гесперид должны оказаться в руках Хрона как можно быстрее.

Сколько не пытался Хрон разглядеть то, что находится по другую сторону силового поля, ничего не вышло. И тогда, набрав полные легкие воздуха, Хрон ступил в неведомое…

Не найдя опоры, ноги Хрона утонули в силовом поле. За ногами провалилось и остальное. Луч Градуса продолжал светиться, но ничего более не освещал. Ощущение невесомости навалилось на Хрона, совершеннейшая темнота и отсутствие чего бы то ни было — вокруг. Лишь спустя секунду Хрон понял, что падает. Летит в свободном падении непонятно куда, но определенно — глубоко.

Внизу могут быть камни… А я попал в ловушку… Вот незадача…

Но падение прекратилось шумным всплеском. Хрон ощутил ледяную воду, и даже подумал было, что свалился прямо в Стикс. Но когда его голова показалась над поверхностью воды, он облегченно выдохнул и вновь глубоко вздохнул.

Границы водоема трудно было определить. Лишь один единственный берег виднелся в отдалении, и Хрон стал грести туда. Пришлось потрудиться, изрядно потратив драгоценные силы, прежде чем ноги коснулись каменистого дна. По нему Хрон вышел из воды на берег, голый и совершенно безжизненный. Ни травинки, ни деревца, никакого присутствия здесь смертных, бессмертных или бестелесных существ. Серые камни, за тысячи лет обточенные водой, хрустели под подошвами изрядно износившихся уже кроссовок. Каменистый берег уходил вдаль, наклон был едва ощутим. Впереди во мраке подземелья в подземелье Хрон не смог увидеть совершенно ничего. К тому же у него возникло устойчивое ощущение лежащего вокруг колоссального пространства, ровного и безжизненного. Отдалившись от берега так, что озеро (или море, или подземный океан — неизвестно) пропало из поля зрения, Хрон по-прежнему ступал по гладкой серой гальке, по-прежнему не видел ничего вокруг кроме утопающего во тьме далекого горизонта, по-прежнему ощущал себя единственной песчинкой в большом аквариуме.

Где я? Что это за место?

Он не имел даже приблизительного представления, где очутился. Таких обширных пещер еще не встречалось за время, проведенное в путешествиях по подземному царству. Теоретически пещеры Аида вообще не могут существовать и должны непременно обрушиться. Но что-то сдерживает их.

Это же место — не просто пещера. Это огромный карман пустоты под целым материком…

Хрон не знал, насколько обширна данная пещера, или грот, или как еще можно назвать сие место. Ее размеры воистину оказались невероятными.

Далекий неясный звук заставил Хрона насторожиться. Вокруг отсутствовало что бы то ни было, где можно укрыться, спрятаться от глаз нежелательных свидетелей. Или от Эриний. По поводу богинь возмездия Хрон не особенно тревожился, ведь с ним все еще был Градус — самое лучшее средство в борьбе со всеми существами Аида. Но Фол предупреждал и о других опасностях. В частности, о чудовищах гекатонхейрах и о стоглазом Аргусе. Кто знает, подействует ли на них луч артефакта?..

Вскоре звук, четкий, не разбавленный эхом и не изломанный поверхностью каменистого покрывала стал звуком копыт. А еще через минуту Хрон увидел в темноте четыре силуэта всадников. Он напряг зрение, пытаясь различить лица или хотя бы детали одеяний незнакомцев, но они все еще были слишком далеко.

Подумалось, а не лечь ли, не упасть ли ничком? Ведь тогда шансов быть обнаруженным поубавится. Но Хрон отмел эту идею, ибо пришла она слишком поздно: всадники заметили одинокого путника и теперь неторопливо скакали прямо на него…

В костре тлели последние угольки сгоревших сучьев. Сизый прозрачный дымок лениво поднимался вверх, где вскоре растворялся в тумане под сводами подземелья. На расчищенной от веток и камней полянке в окружении на редкость густого леса карликовых деревьев спал Арес, подложивший локоть под щеку. Другой рукой он обнимал сумку с оружием. Эту сумку он уже давненько порывался выкинуть, оставив лишь необходимый запас патронов для пары пистолетов. Но все не решался. Подземный мир, когда-то бывший его прибежищем, теперь пугал и наводил страх. В компании Артемиды путникам практически ничего не грозило, ведь она все еще богиня, однако кто знает, как дела пойдут дальше. Оружие — самый весомый аргумент в любом споре, самое легкое решение любой проблемы. Арес привык быть вместе с оружием, рядом с оружием, привык сам быть оружием. Он считал себя созданным для оружия, а оружие — созданным для него.

В костре треснул уголек. Одновременно с этим звуком тихо раздался другой — треснула веточка у головы Ареса. Полсекунды хватило бывшему богу, чтобы извернуться и направить пистолет прямо в голову визитеру. Именно под его ногой сломалась веточка, когда он подкрался к Аресу.

— Черт! Ты в своем уме?

Арес подержал цель на мушке, а потом убрал пистолет. Прорычав нечто нечленораздельное, он вновь улегся.

— Какой ты нервный, — хихикнула Артемида.

— Я мог тебя пристрелить, — как бы невзначай бросил он.

— Не пристрелить, а подстрелить, — поправила Артемида. — Извини, я не хотела тебя будить.

— Не хотела, не будила бы, — справедливо ответил Арес, принимая прежнюю позу сна.

Артемида присела прямо на чахлую травку рядом с бывшим богом войны. Задумчивый ее взгляд задержался на дотлевающем костре, а потом устремился вверх.

— Тут не хватает звезд, тебе не кажется?

— Тут не хватает мест, где человек мог бы спокойно выспаться, — пробурчал недовольный визитом богини Арес.

— Я серьезно.

Арес вновь повернулся к богине. На фоне деревьев покровительница охоты и животных выглядела прекрасно. Она и была прекрасной, юная и очаровательная Артемида.

— Боги не должны были уходить, — помолчав, сказал Арес.

— Но мы стали не нужны людям. Мы — как старая одежда; поношенная или вышедшая из моды, она становится ненужной своему хозяину. И он без сожаления расстается с нею.

— Неудачное сравнение, — оценил Арес. — Вы… МЫ слишком многого хотели от людей, пожалуй: любви, верности, почестей, ритуалов, уважения, преклонения… Мы забыли, что люди произошли от богов, что они, как всё на этом свете, прежде всего нуждаются в свободе. В свободе выбора, в свободе слова, в свободе мысли и вероисповедания, если хочешь. Притеснения со стороны богов — вот причина, по которой от вас отказались.

— Боги помогали людям. Всегда.

— Так ли это? Герои древности, любимчики богов — сколько их было? Десять? Пятнадцать? А сколько человеческих жизней унесла междоусобная вражда олимпийцев? Цунами, поднятые Посейдоном, землетрясения, штормы и бури Зевса, пожары, болезни… Боги слишком многого хотели от человечества, слишком мало отдавая.

— Ты считаешь, сами боги виноваты в том, что сейчас, подобно кротам, прячутся в пещерах?