— Девять… Десять… Нокаут! Победил Коржавин!

Последние слова судьи потонули в грохоте аплодисментов.

Руслан бросился к Бергману и помог подняться. Опираясь на плечо Коржавина, Бергман побрел в свой угол. Его голова, подстриженная по-модному, была опущена на грудь, он шел и молча кусал губы.

Судья-информатор, выхватив из вазы, стоявшей на судейском столе, букет роз, поднес их Коржавину:

— Изумительно! Неповторимо!

Никифоров, Омаров, Пальчиков и другие подняли Руслана на руки и понесли. Руслан пытался сопротивляться, но ничего из этого не получилось.

— Отпустите! Хватит!

В раздевалке он попал в объятия Тюбикова, который готовился к выходу на ринг.

— Молодчина, Руслан!

Тюбиков тоже победил. Победа досталась без боя: его соперника врач не допустил к рингу: вывих пальца. Как тот ни упрашивал, ни умолял, врач был непреклонен:

— Я отвечаю за здоровье!

Одержав эту победу, Тюбиков выходил в так называемый утешительный финал: бой за третье — четвертое место. (У Тюбикова было одно поражение: он во второй день проиграл по очкам чемпиону округа.)

— Сегодня праздничный ужин! — распорядился Никифоров.

В ресторане сдвинули два столика. Никифоров сам выбирал блюда. Он был щедрым и веселым. Таким его Руслан никогда не видел.

Когда все уселись, Никифоров потребовал еще один прибор.

— Для кого? — спросил Руслан. — У нас у всех есть приборы.

— Для особы женского пола. Вот и она.

К столу подошла Таня. На ней было светлое с большим вырезом платье, волосы свисали до плеч в модной прямой прическе. Она улыбалась и держала в руке коробку конфет.

— Нашему победителю!

Коржавин смутился. Еще ни разу ему не приходилось получать подарки от женщины.

— Ну возьмите же…

Руслан посмотрел на Никифорова. Тот укоризненно покачал головой:

— Разве можно так не уважать женщин!

Коржавин покраснел:

— Спасибо.

Открыл коробку, протянул Тане:

— Пожалуйста, угощаю!

Таня наградила его ласковым взглядом и двумя пальчиками взяла конфету:

— Благодарю.

Официант принес целую гору тарелок с едой, несколько бутылок лимонада и бутылку шампанского. Тюбиков протянул руку и схватил шампанское:

— Руслан, за победу!

Но Никифоров легонько постучал ложкой по тарелке.

— Поставь на место.

— Разрешите открыть, товарищ старший лейтенант?

— Поставь на место.

— Пожалуйста.

— Шампанское нам, то есть тем, кому на ринг не выходить.

Омаров грустно прищелкнул языком:

— Руслан, нам не достанется. Ни тебе, ни Тюбикову, ни мне. Мы завтра работаем. Опять лимонад!

Пальчиков сладко причмокнул:

— Я буду пить шампанское за вашу завтрашнюю победу!

Никифоров посмотрел на Пальчикова, на его подбитый глаз.

— Лучше бы ты пил за свою. Из четырех боев два поражения. Только зря тебя возили.

Пальчиков опустил голову. Разве он виноват, что ему, молодому боксеру, пришлось встречаться с опытными перворазрядниками и мастерами спорта?

Коржавин вступился за него. Налил в бокал лимонад и поднял:

— За Пальчикова, за его успехи! На этих состязаниях он выполнил норму первого разряда. Это залог будущих побед!

Грузный большерукий Пальчиков покраснел до ушей:

— Я старался… как все…

Никифоров с шумом открыл шампанское, налил Тане, себе и Пальчикову.

— За Коржавина!

Таня протянула свой бокал к бокалу Коржавина и чокнулась:

— Я видела весь бой! Вы так хорошо… — Она запнулась, хотела сказать «дрались», но тут же спохватилась: — Вы так хорошо боролись!

— Именно боролся! — поддержал ее Никифоров. — Танечка верно подметила. Это была борьба, борьба мускулов и воли. За победителя этой борьбы.

В ресторане было шумно и весело. Все столики были заняты. В правом углу, на небольшом возвышении, играл джаз. Полная певица, держа в руках микрофон, пела томным голосом о караване, который идет по пустыне:

— Караван, караван…

Коржавин слушал ее, и перед его глазами встали безбрежные пески Кызылкумов, небольшой отряд охотников за змеями и среди них Гульнара. Отчаянная девчонка!

После победы над Бергманом Коржавин вышел в финал. Его соперник — прошлогодний чемпион Стоков, который в трудном полуфинальном бою с незначительным преимуществом добился победы над офицером Ломовым.

Стоков трудно шел к финалу. У него не было побед нокаутом. В сложных поединках он вырывал победу с незначительным перевесом в очках. Многим поединок Стокова с Коржавиным казался предрешенным. Разве можно их ставить рядом: взлет таланта и упорное трудолюбие?

Но Руслан рассуждал по-другому. Встреча со Стоковым его настораживала. Стоков опасный противник. Хладнокровный, точный, рассудительный. Он не упустит ни малейшей возможности для нанесения удара. Он не делает ни малейшей ошибки, чтобы дать сопернику возможность для развития наступления. Собран, сосредоточен, целеустремлен. Такие боксеры являются прямыми братьями искусным гроссмейстерам-шахматистам, виртуозным мастерам многоходовых комбинаций, где каждый ход фигуры предопределен теорией и проверен на практике.

Победить такого соперника трудно, очень трудно. Об этом Руслан знал. Но победить надо. Не за тем он ехал сюда, чтобы отступать перед последней, пусть даже самой серьезной, преградой.

Омаров долго и тщательно бинтовал пальцы Руслану.

— Не туго?

Коржавин сжал кулаки.

— Отлично.

Вокруг толпились боксеры. Одни давали советы, другие желали успеха. В другом конце раздевался, готовился к выходу на ринг Стоков. Его тоже окружили спортсмены. В теплом мохнатом халате, закутав шею полотенцем, Стоков легко подпрыгивал на месте, делал разминку.

Никифоров достал из кармана бутылку и, открыв ее, протянул Руслану:

— Выпей. Чистый виноградный.

Руслан с удовольствием выпил добрую половину.

— Приятный.

— Еще бы! Чистая глюкоза.

Судья при участниках позвал из дверей:

— Коржавин! Стоков! На ринг!

Боксеры двинулись к выходу. Руслана сопровождали Никифоров и Омаров.

Первым на ринг вышел Стоков. Публика встретила его аплодисментами. Стоков занял ближний угол. Не снимая халата, не обращая внимания на аплодисменты и фотографов, которые щелкали аппаратами, стал старательно разминать подошвами боксерских ботинок скрипучую канифоль.

Вспыхнули юпитеры. Ринг залился ярким светом. Финальные состязания транслировались по местному телевидению. Операторы нацелили одну камеру на ринг, другую на зрительный зал.

Появление Коржавина было встречено шквалом рукоплесканий. За дни соревнований зрители полюбили Руслана. Его атакующий стиль, спокойная и легкая манера ведения боя, точный и сильный удар и особенно четкая, красивая защита покорили сердца суровых ценителей мужественного вида спорта. Если в первый день соревнований они безучастно смотрели на Коржавина, то в последующие дни одно его появление на ринге вызывало бурю восторга в переполненном зале.

Судья на ринге — невысокий плотный мужчина с седой шевелюрой — вызвал к себе секундантов. Никифоров и тренер Стокова перелезли через канаты.

В центре ринга на белом полотенце лежали новенькие боксерские перчатки. Судья вытащил из кармана полтинник.

— Орел, — поспешно сказал Никифоров.

Судья подбросил монету. Она сверкнула в лучах юпитеров.

— Решка, — сказал судья и повернулся к тренеру Стокова: — Вам выбирать.

Тренер Стокова, узкоплечий жилистый узбек, долго мял перчатки, выбирая лучшую пару.

Судья подошел к Коржавину, проверил, как зашнурованы и завязаны перчатки. Потом проверил у Стокова. Зрители следили за каждым его шагом. Они контролировали действия рефери — судьи на ринге.

— Боксер готов? — спросил судья Никифорова.

— Готов.

— Боксер готов? — задал он тот же вопрос тренеру Стокова.

— Боксер готов.

Рефери доложил судейской коллегии:

— Боксеры готовы!