— Мы должны пробиться через конкурс. — В голосе Зарыки звучали уверенность и мечтательность. — А для этого должны вооружиться знаниями. Понял?

Коржавин протянул Евгению руку.

— Это дело! Вот моя рука. Против подготовки к экзаменам не возражаю.

Жизнь снова вошла в размеренную колею привычных солдатских буден. Занятия в учебном классе сменялись работой с боевой аппаратурой, теоретические собеседования — спортивными тренировками. День был загружен до предела. Даже в часы личного времени необходимо было столько сделать, прочесть, написать, что Руслан с недовольством поглядывал на небо и думал: почему природа создала сутки продолжительностью всего в двадцать четыре часа?

По-разному люди входят в солдатскую жизнь. Одних она угнетает, подавляет своим четким распорядком, твердой дисциплиной. К такой группе относятся люди разболтанные и так называемые «маменькины сынки». Они втягиваются в солдатскую жизнь со скрипом, тяжело. Их мало. Другая категория — это люди труда, они сознают необходимость и понимают правильность солдатских будней. Они быстро входят в ритм жизни и служат добросовестно. Такие воины — основа армии. Есть и третья категория солдат. Это люди, принимающие службу сердцем. Они влюблены в армию, видят во всем поэзию и романтику. Они первыми идут на самые трудные участки, легко и быстро осваивают учебный материал, с первого слова понимают приказ командира, готовы день и ночь, не зная усталости, заниматься на полигоне. Чем больше трудностей, чем серьезнее преграда встает на их пути, тем больше сил рождается в них, тем смелее идут они на преодоление препятствий. Они словно бы созданы для службы, для подвигов. Таких людей не очень много, но они есть в каждой роте, взводе. На них равняются остальные, их часто ставят в пример. Такие воины — гордость и слава боевых подразделений.

К этой категории принадлежал и рядовой Коржавин. На его погонах не было ни одной лычки. Однако это не угнетало его, он высоко и гордо нес звание солдата. Армия вошла в его сердце крепко и навсегда.

Вместе со всеми Руслан вскакивал по сигналу побудки и бежал на зарядку, радуясь солнцу и новому дню. Своим спортивным успехам он не придавал большого значения, не зазнавался и не хвастался ими. Призы и грамоты отдал комсоргу, который поместил их на специальном стенде в клубе, где стоят спортивные трофеи части. Руслану порой даже казалось, что он вообще никогда не выезжал из расположения части, что никаких состязаний не происходило. Хотя слава, которая выросла у него за спиной, все время напоминала о себе. То его неожиданно вызовут в штаб и отдадут в руки корреспонденту местной газеты, который будет часа два подряд задавать вопросы. То пошлют в составе делегации на завод, на встречу с молодежью, будущими воинами. То в воинский гарнизон явятся почетные гости, и сам батя выступит в роли экскурсовода, покажет могучие боевые машины, зачехленные ракетные установки и познакомит с офицерами и лучшими воинами. На такие торжества вызывают, как правило, сержанта Мощенко и рядового Коржавина.

Руслан смущался, не знал, куда деть свои ловкие и послушные руки, которые так добротно выполняли любую солдатскую работу, знали наизусть каждый винтик пускового устройства.

После таких мероприятий он возвращался усталым. А товарищи лишь улыбались.

— От этого не устают!

Только Мощенко, который тоже трудно переносил напряжение торжественных встреч, сочувственно говорил:

— Я после таких мероприятий весь мокрый, хоть выжимай. Словно камни носил в гору.

Жизнь шла своим чередом. Капитан Юферов по- прежнему был требовательным и строгим, и Руслану приходилось под его придирчивым взглядом стараться вовсю. Еще бы! Звание призера обязывает быть всегда и во всем впереди.

В короткие минуты отдыха вокруг Руслана собирались воины, засыпали вопросами. Все почему-то заинтересовались боксом. Мощенко дружески посмеивался:

— Когда я выиграл звание чемпиона округа по бегу, тогда всех заинтересовала легкая атлетика. В секцию записалось много охотников. Но после первых тренировок, когда пришлось по-настоящему попотеть, охотников стало заметно меньше.

Боксеры ходили именинниками. Ефрейтор Пушнадян, рядовой Чашечкин каждую свободную минуту на глазах у всех проделывали боксерские упражнения, били кулаками воздух. Смотрите, мол, и мы боксеры!

А рядовой Нагорный долго присматривался к Руслану, потом подсел к нему:

— Тебе везет, в Москву едешь. Красота!

— Да, почти два года не был в столице.

— Да я не об этом. Нам пыхтеть, а тебе веселье — внеочередной отпуск!

— Не понимаю.

— А что тут понимать? Тактические учения на носу. — Нагорный вздохнул. — С полной боевой… И в такую жару!

Руслан недолюбливал Нагорного. Слова Сергея задели его. Он сдвинул брови, хотел наговорить ему грубостей, но сдержался.

— Приказ не я отдавал.

— Вот я и говорю, что тебе повезло. Везет же людям! То одни соревнования, то другие, то тренировочные сборы, а там, глядишь, домой в отпуск. Не успеешь оглянуться, ан служба и кончилась. Не жизнь, а малина!

Вот в чем дело! Руслан положил свою тяжелую ладонь на плечо Нагорного и с силой повернул солдата к себе. Тот попытался было высвободить плечо, да не тут-то было.

— Ты… ты что?

— Слушай, ты, друг ситный. Ты прав лишь наполовину. В отпуск я поеду, это точно. И в Москву, это тоже точно. Только не сейчас. Понял? Поеду после тактических учений. Это уже решено. Понял?

Два раза в неделю Коржавин ходил тренироваться на городской стадион, два раза проводил занятия в своем спортивном зале. Он усиленно готовился к предстоящим всеармейским состязаниям. Руслан помнил наставления старшего тренера окружного спортивного клуба и старательно выполнял его указания. Он знал, что скоро его вызовут на месячные тренировочные сборы. Но разве за один месяц можно сделать то, что обычно вырабатывают годами тренировок? И Коржавин не терял напрасно времени.

Тренировки проходили шумно. Просторный зал еле вмещал всех желающих заниматься боксом. Руслану приходилось сразу выступать в двух ролях: тренировать других и тренироваться самому. Разминку, гимнастические упражнения он проделывал вместе со всеми.

Потом воины становились в пары и отрабатывали очередной прием. А Коржавин, надев на руки боксерские лапы, поочередно вызывал к себе боксеров. Он учил их наносить удары в боевом положении, в движении. Подставляя лапы для того или иного удара, он отрабатывал сложные элементы защиты.

Как-то на тренировку пришел Мурко. Его никто не приглашал.

Успех Руслана на окружных соревнованиях заставил Николая по-новому посмотреть на своего соперника. Коржавин вырос в его глазах. Еще бы! Мурко проиграл не какому-то московскому перворазряднику, а второй перчатке Туркестанского военного округа. Это уже звучит веско. Округ большой, в него входит несколько республик. Это почти что чемпион Средней Азии.

Впереди летняя спартакиада республики, и Коржавин наверняка поедет на соревнования в составе сборной области. Мурко тоже наметил поехать на республиканское первенство. Правда, на этот раз в другой весовой категории.

Мурко небрежно приветствовал боксеров:

— Салам труженикам ринга!

Руку подал только Мирзаакбарову и Коржавину. Руслан пожал ее без энтузиазма. Что ему надо? И продолжал прыгать со скакалкой.

— Руслан, поговорить надо, — сказал Мурко.

В его голосе уже не было былой заносчивости и бахвальства.

— Ладно. — Коржавин продолжал прыгать.

Мурко стал рядом, наблюдая за ним. Руслан прыгал легко, ритмично, красиво. Тяжелая скакалка свистела в его руках. Движения были согласованными и непринужденными. Казалось, что он вовсе и не напрягается, что все происходит само собой.

Эта непринужденность бросилась в глаза Мурко. Он-то знал, какой огромный труд кроется за этой внешней легкостью!

— Тайм! — крикнул тренер.

Руслан подпрыгнул и, пока находился в воздухе, трижды молниеносно взмахнул руками. «Три оборота! — мысленно воскликнул Мурко. — Вот это дает!» Но он ничем не выдал своего восхищения.