Коржавин закинул скакалку на плечо, повернулся к Николаю:

— Слушаю.

Мурко широко улыбнулся:

— Прими и мои поздравления!

— Спасибо.

Мурко кивнул в сторону ринга.

— Готовишься?

— Как видишь.

— Я тоже.

— Правильно делаешь. Боксеру, как и пианисту, нужно ежедневно тренироваться.

— Золотые слова и вовремя сказаны. — Мурко взял Руслана под руку: — Послушай, Коржавин, а в Москве ты у кого тренировался?

Руслан, называя своих учителей, заслуженных мастеров спорта, насторожился: зачем пожаловал Мурко? Что кроется за его дружелюбием?

Мурко вздохнул:

— Да, у таких есть чему поучиться. Сами были звездами. А что этот? — Он покосился на Мирзаакбарова. — Лучший его результат — третье место на первенстве республики, да и то по группе юношей. Чему он тебя может научить, когда ты на десять голов выше его?

Руслан пожал плечами. Вот ты куда клонишь!

— Я не согласен. Не каждый мастер ринга может быть хорошим тренером, и не каждый тренер обязан быть мастером ринга. У Мирзаакбарова есть знания и опыт работы. Его советы помогают мне, здорово помогают.

— Не думаю. Ты и сам бы мог отлично тренироваться.

Руслан хотел возразить, но тут его взгляд остановился на рубашке Мурко. Из нагрудного кармана выполз скорпион. Огромный, темно-зеленый. Укус его может оказаться смертельным.

Руслан с силой сжал руку Николая.

— Замри! Не двигайся!

Тот недоуменно уставился на Коржавина.

А Руслан, сделав полшага назад, коротко размахнулся. Резким ударом ребра ладони Коржавин сбил ядовитую тварь. Скорпион отлетел в сторону и шлепнулся на землю.

— Не укусил?

Мурко усмехнулся:

— Ты что?

— Скорпион.

— Скорпион?

— У тебя на рубашке был скорпион. Да нет, он уже на земле. Смотри сюда.

Коржавин шагнул к скорпиону, чтобы прижать его подошвой ботинка. Мурко удержал боксера.

— Не надо давить.

— Жалеешь?

— Он у меня ручной.

— Ручной?!

— Ага.

Руслан ничего не понимал. Разве скорпионы могут быть ручными?

Мурко нагнулся и, взяв скорпиона двумя пальцами, показал его Руслану.

— У него на хвосте нет яда и жала. Видишь? Я их того, отдавил. Вот так. — Он сдвинул ногти больших пальцев. — Теперь он ручной.

На хвосте скорпиона не было темного мешочка с ядом и острого жала.

— Ты не серчай на меня, — сказал Мурко извиняющимся тоном. — Ну прости. Я не хотел… Прости!

— Зачем же ты его так? — Руслан показал на скорпиона.

— От нечего делать. Целый день бродишь в предгорьях. Кругом одни камни, сухие колючки да солнце. Вот от скуки занялся скорпионами.

Руслан вспомнил Гульнару. Та охотится на ядовитых змей. Из их яда делают ценные лекарства и лечат людей. Может быть, и яд скорпионов полезен?

— Ты что, их в аптеку сдаешь?

— Да нет! Просто так. Я же говорю, от нечего делать. — Мурко заглянул Руслану в глаза. — Я вес сгоняю. Целыми днями парюсь на солнышке. Надену два лишних костюма и потею, ворочаю камни, ищу скорпионов. Так время быстрее идет.

— А для чего вес сгоняешь?

— Как для чего? Впереди республиканская спартакиада, и мы с тобой будем выступать в разных весовых категориях. Представляешь, какая у нас будет сборная?

Все ахнут! — закончил Мурко и предложил: — Давай тренироваться вместе?

Предложение Мурко было искренним. Коржавин понял, что Мурко признал его превосходство, отказывался от борьбы, предлагал мир и дружбу.

— Что ж, давай тренироваться вместе, — сказал Руслан, — приходи на стадион в среду и субботу. А насчет веса, так это ты зря. На республиканскую спартакиаду я не поеду.

— Почему? — удивился Мурко. — Если думаешь, что не отпустят, ошибаешься. Секретарь райкома договорится с твоим командиром, можешь не беспокоиться!

Не в этом дело.

— А в чем?

— Совсем в другом. — Руслан запнулся. Он хотел было сказать, что на днях начнутся тактические учения, но вовремя спохватился. — Я уезжаю в отпуск, домой. Понимаешь?

— Нашел причину!

— Для тебя это, может, и не причина, а для солдата — большая. Я дома не был почти два года.

— Съездишь через месяц, после спартакиады.

— Через месяц я поеду на всеармейские соревнования.

В глазах у Мурко засветились радостные искорки. Ему не надо сгонять веса!

— А я думал, вместе поедем. Вот была бы команда!

Зарыка неожиданно рано возвратился из увольнения. Вечер только начинался, и ему гулять бы и гулять. Ведь увольнительные не каждый день дают!

Руслан увидел Зарыку, когда шел в солдатский клуб в кино. По взволнованному лицу Евгения Руслан понял: стряслось что-то серьезное.

Они отошли в сторону.

— Что случилось? Выкладывай.

Евгений вместо ответа спросил:

— Где Мощенко?

— У капитана.

— Пошли.

— Сейчас.

Коржавин повернулся к солдатам и, отыскав Пушнадяна, крикнул:

— Займи два места!

— Обязательно!

Коржавин догнал Евгения, зашагал рядом.

— Рассказывай.

Зарыка, не поворачивая головы, буркнул:

— Тут дело серьезное, а ты в кино! Два раза в неделю фильмы смотришь, можно один раз и пропустить.

Руслан пожал плечами.

— Пожалуйста.

Они молча пошли по асфальтированному плацу и свернули к своей казарме.

Дневальный, рядовой Чашечкин, сидя на ступеньках крыльца, читал газету.

— Капитан у себя? — спросил Зарыка.

Чашечкин, не отрываясь от газеты, кивнул.

— Мощенко там?

Дневальный снова кивнул.

— Пошли к нему, — сказал Зарыка.

Чашечкин вскочил и загородил дорогу.

— Нельзя.

— Почему?

— Нельзя. Капитан приказал никого не пускать. Они к занятиям готовятся.

Зарыка попытался было отстранить Чашечкина.

— Нам надо. Понимаешь?

Но Руслан взял Евгения под руку.

— Не спеши. Подождем.

Зарыка поднял руку к глазам и тут же опустил ее. Руслан заметил, что часов не было.

— Время! Время уходит! — не выдержал Зарыка.

— Лучше подождем. Они скоро кончат. Пошли к арыку.

У арыка, под тенью молодой акации, стояла скамейка. Они сели. Евгений сорвал веточку и закусил ее зубами. Выплюнул.

— Горькая. — И повернулся к Руслану: — Корж, деньги есть?

— Есть. Восемь рублей.

— Давай.

— Все?

— Все. И без отдачи.

— Это грабеж, Женька. — Руслан вытащил кошелек и протянул свои рубли.

Зарыка взял деньги.

— Мало. Предательски мало! — Он стал считать. — За часы мне дали двадцать, у Тюбикова взял трешку, твои восемь. Всего тридцать один.

Коржавин не поверил своим ушам.

— Ты… Ты заложил часы?

— Ну что ты на меня уставился?

— Это же подарок!

— Часы, часы… Тут поважнее дело! Судьба человека. Ей надо на билет и на первое время, пока устроится.

— Кому это?

— Кому-кому, — повторил раздраженно Евгений, — как будто у меня их десяток! Сам знаешь кому. Раисе.

Тихая, молчаливая, застенчивая. Как она решилась на это? Руслан взглянул на Зарыку. Неужели их отношения зашли так далеко?

— Жень, а ты все продумал?

— Думать некогда.

— А последствия?

— При чем тут последствия, когда ее вышвырнули на улицу! Понимаешь, взяли и вышвырнули.

— Как вышвырнули? Я что-то тебя не понимаю.

— А тут понимать нечего. Самым обыкновенным образом. Со скандалом и оскорблением. Это подло!

— Успокойся, Евгений. Говори толком, кто ее вышвырнул?

— Рябой шофер. Понимаешь, Корж, он испугался суда. Испугался, что его будут судить за двоеженство. О Раисе узнали на его работе, узнали в горкоме комсомола. Соседи стали пальцами показывать. В общем, его комбинация иметь дармовую работницу провалилась с треском. И он вместе со своей старой женой решил отделаться от Раисы. Устроили скандал. Жена подняла вопль, обвиняя Раису во всех грехах, что она шлюха и тому подобное, что она сама, понимаешь, сама приехала к ним, чтобы отбить у нее мужа! Ну разве это не подлость!