– Оливия, я вовсе не о том!

– О чем же?

– Если бы ты только видела вас со стороны под этой омелой! Да вы оторваться друг от друга не могли! А ведь мы, как приличные люди, звонили в дверь минут десять и только потом решились войти. Теперь-то я понимаю, почему вы не слышали звонка! Как ты можешь после этого еще размышлять о чем-то? У тебя на лбу крупными буквами написано, как ты хочешь Джека.

– Мама! – воскликнула шокированная Оливия.

– А что тебя смущает? Я уже давно догадывалась, что ты не девушка, и никогда не требовала, чтобы ты сохраняла так называемую невинность до свадьбы. В наше время это глупо.

– Да я не о том!

– Может быть, тебе это покажется странным, но я тоже женщина. Ох, Лив, если бы ты только знала, что со мной творилось, когда я была беременна!

– Мам, избавь меня от подробностей!

– Я к тому, что во второй триместр женщине можно все, кроме алкоголя и сигарет. Но с этим проблем у нас нет. А секс, особенно если тебе хочется, даже нужен. Все же положительные эмоции. Тебе этого сейчас не хватает.

– Прошу тебя, давай не будем обсуждать эту тему! – Оливия покраснела до корней волос и, чтобы скрыть это, отвернулась к духовому шкафу.

– Вот все и готово! – преувеличенно бодро сказала она. – Индейка по твоему фирменному рецепту!

– Надеюсь, ты все сделала правильно? Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед будущим зятем. А то скажет, что я тебя вырастила неумехой!

– Мама! – Возмущению Оливии не было предела. – Только, прошу тебя, не скажи чего-нибудь в этом роде за столом.

– А что в этом такого?! Я хочу, чтобы ты была счастлива!

– Позволь мне решать самой, что и как делать. Даже если я буду несчастна, я буду знать, что в этом виновата только я.

– Как знаешь! – Эстель немного обиделась на дочь, но сразу же вспомнила, что скоро станет бабушкой, и решила пока оставить Оливию в покое. – Чем тебе помочь?

– Нужно перенести все на стол и попросить мужчин открыть вино.

– Стол сервирован?

– Конечно! Мы ведь вас ждали...

– Мне нравится это «мы»!

Оливия покачала головой и открыла духовку, чтобы вытащить индейку. Умопомрачительный запах поплыл по кухне.

– Мм! – протянула Эстель. – Мне не стыдно перед Джеком! Давай-ка я это сделаю! Тебе не стоит сейчас поднимать ничего тяжелее ведерка с мороженым.

– Откуда ты знаешь? – изумилась Оливия.

Эстель почему-то покраснела и отвела глаза.

– Ты сама мне вроде бы говорила...

– Ничего подобного! Я рассказала только доктору Стейтси, а он не мог проболтаться хотя бы потому, что никогда тебя не видел. Я имею право знать! Мне было немного стыдно...

– Нечего тут стыдиться! Беременным простительны и не такие причуды.

– Так откуда ты знаешь о мороженом?

Эстель вздохнула.

– Ты всегда умела добиваться своего!

– Мама, не уходи от ответа! – потребовала Оливия.

– Мы с Джеком уже давно перезваниваемся. Практически с того дня, как ты к нему переехала.

– Так! Значит, вы за моей спиной плели какие-то планы?!

– Какие планы, Лив?! Просто Джек порядочный человек. Он позвонил нам и объяснил, как ты у него оказалась. Успокоил нас с отцом. Мы ведь волновались, у кого ты живешь, как он к тебе относится.

– А после того, как Джек позвонил, волноваться перестали?

– Конечно! Это поступок порядочного человека.

– Кажется, кто-то у меня сегодня получит!

– Оливия, прошу тебя, оставь все споры и ссоры до послезавтра! Сегодня сочельник, вокруг тебя только те, кто искренне любит тебя и желает тебе счастья. Не огорчай нас с папой, не устаивай скандала! Представь только, как ему было нелегко в последние три месяца...

На этот раз Оливия тяжело вздохнула.

– А ты еще удивляешься, что я умею добиваться своего! Твои гены!

– Значит, ты не будешь выяснять отношения с Джеком?

– Не сегодня по крайней мере.

– И еще, Лив, я обещала ему, что ничего тебе не скажу. Если бы не эту глупая оговорка...

– Ты что же, хочешь, чтобы я вообще ничего ему не говорила? – изумилась Оливия.

– Если тебе не сложно!

– Все. Больше не хочу ни о чем думать! – Оливия подняла руки и сняла фартук. – Делайте что хотите!

– Немедленно прекрати истерику, Лив! – тихим твердым голосом потребовала Эстель, уверенная, что Оливия по привычке, сохранившейся с детства, не сможет ослушаться мать, когда она говорит таким тоном. – В этом доме ты сейчас хозяйка, так, будь добра, не впадай в истерику и не устраивай скандала на тему «меня никто не любит».

Оливия закрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Мне кажется, что эти гормональные бури никогда не прекратятся! – устало сказала она. – Ты думаешь, я в нормальном состоянии ушла бы из дома посреди ночи? Или начала бы сейчас кричать?

– Думаю, что нет. Но, детка, человек тем и отличается от животного, что думает и чувствует, а не только чувствует.

– Ладно, уговорила! Иди в гостиную и пришли мне кого-нибудь помочь справиться с индейкой.

Эстель улыбнулась дочери и вышла из кухни, отметив, что Оливия не уточнила, кого из мужчин ей прислать. Значит, морально готова принять помощь от Джека.

– Джек, дорогой, помоги Лив справиться с индейкой! – попросила Эстель, появляясь в гостиной с ослепительной улыбкой.

Ночью Оливия долго не могла уснуть. Она постоянно прокручивала в голове сегодняшний день. Воспоминания проносились перед глазами, словно кинолента, отматываемая назад. Вот все разложили подарки, уговаривая друг друга не трогать их до утра, но потом согласились с тем, что подарки для маленького можно открыть и сейчас. Вот появилось восторженное лицо Джека, попробовавшего первый кусочек индейки. Он сразу же сообщил присутствующим, что теперь отказывается готовить и уж лучше будет голодать неделями, но хотя бы раз в месяц есть такую вкуснятину.

Она улыбнулась, вспомнив восторг и обожание в глазах Джека. Как же приятно знать, что тебя любит такой мужчина!

Как наяву увидела Оливия высокую фигуру Джека, его мощные плечи и сильные руки, кожу на щеках, чуть колючую от пробивающейся щетины, услышала его заразительный смех.

Тело стало невесомым, волны страсти затопили ее. Вкус его губ все еще преследовал ее, прикосновения его рук горели на теле. Больше всего Оливия сейчас мечтала вернуться в ту ночь, когда они были близки, чтобы вспомнить, как это было.

Наверное, чудесно, подумала она и томно улыбнулась.

Но тут же улыбка сошла с губ Оливии.

С ума сойти! – сердито подумала она, вертясь в постели и вспоминая поцелуй Джека. Я жду ребенка, какой тут может быть секс?! Тем более с Джеком. Нужно сейчас же бежать отсюда, из этого дома. Еще пара дней рядом с ним – и я не знаю, чем это все закончится для меня.

Оливия спустилась вниз и потянула носом воздух. Из кухни пахло чем-то восхитительным, а стук ножа и звон тостера указывал на то, что миссис Хэмстон сама решила заняться готовкой. Оливия и не подозревала, что так сильно соскучилась по маминым завтракам!

Гренки с сыром, опознала она волнующий аромат и поспешила на кухню.

– Доброе утро, соня! – поприветствовал ее Джек и подвинул стул, предлагая садиться. – Тебе чай или кофе?

– Чай и два кусочка сахара, пожалуйста! – попросила Оливия. – Что ты делаешь на кухне в такую рань и где родители? Если честно, ожидала увидеть здесь маму...

– Они уехали рано утром. А я готовлю завтрак. Ты спустилась как раз вовремя.

– Почему они со мной не попрощались? – Оливия обиженно надула губы и подвинула к себе баночку с абрикосовым джемом.

– Они к тебе заходили. Ты пробормотала что-то невразумительное, что можно было с одинаковой долей вероятности интерпретировать и как прощание, и как предложение отправиться куда подальше.

Джек явно развлекался за ее счет, но Оливия решила, что сегодня слишком хороший день, чтобы обижаться на него, да и абрикосовый джем, как она уже давно знала, лучшее лекарство от обиды и хандры.