Глава 17

— Машенька, — услышала я взволнованный голос доверчивого служивого.

— Я здесь, Тихон Игнатьевич! — отозвалась я, сидя в удобном мягком кресле в напряженном ожидании.

Стрелец подскочил ко мне, приобнял и встревоженно заглянул в лицо. Вслед за ним вошел царенок.

— Да ты и не плачешь совсем, — немного растерялся старший стрелец.

— А чего ей реветь? Это не она младшего царевича убить пыталась, — грозно шипела Яга, надвигаясь на Тихона, пока Янина что-то шептала себе поднос, отчего все окна и двери плотно захлопнулись и подёрнулись пеленой.

Стрелец недобро оскалился:

— Догадались, значит, кошелки старые!

— Не догадались, а увидели в тарелочке с голубой каемочной, — поправила я мужика. — Да и кошелка далеко не старая, а вполне молодая!

— Янина? — в интонации Тихона слышался приговор молодухе.

Как же ты, мой родной, с такой сообразительностью и до старшего стрельца дослужился?

— Я! — мое заявление впечатлило мужика.

Меня тут же грубо перехватили и, дернув, поставили на ноги, приставив к горлу острый нож.

Пытать мы его собрались! Что-то переоценила я свои возможности, привыкла, что все меня обхаживают, вот сейчас и поплачусь за свою легкомысленность!

— Тихон, ты жить хочешь? — спокойно спросила я, еле сдерживая дрожь в коленях.

Вибрировать мне сейчас нельзя, от этого порезаться можно.

— Машенька, это я сейчас твоей жизни угрожаю, а не ты моей! — уточнил стрелец, указывая на мою невнимательность.

Не зря я вычеркнула его из списка потенциальных претендентов на мою руку и сердце, мужик-то оказался злопамятный.

— Я о том, что Кощей мне безопасность в его государстве гарантировал, а ты меня убить вознамерился! А еще в любви клялся и жениться обещал! — я с трудом кривила губы, симулируя капризы.

— Так ты замуж за меня выходить отказываешься, только голову дуришь! — перечислял все мои промахи дотошный служивый.

— Так что ж меня теперь за это убивать нужно?! — вот здесь я возмутилась вполне искренне, крутанувшись в объятьях своего ухажера.

И судя по решительному выражению лица старшего стрельца, мои выводы были верны. Ах, ты, гад усатый! Женщина, видите ли, ему отказала, а он ее в расход тут же определил! То, что у нее ребенок маленький и куча трудноразрешимых проблем — это мелочи жизни, его не касающиеся! Любите его! Восхищайтесь мужской решительностью! Благодетель малосообразительный!

От возмущения я потеряла дар речи. Старушки тоже не могли подобрать литературных эпитетов в адрес стрельца и тихонько матерились в сторонке. Шею защипало, я провела по ней рукой и увидела на своих пальцах кровь. Видимо, пока кружилась в объятьях отвергнутого ухажёра, все-таки порезалась о лезвие ножа.

— Ну, все, Тихон, хана тебе! Ты где пледпочитаешь быть похолоненным, здесь или твой тлуп в тлидесятое цалство везти? — меланхолично, стирая кровь со своей шеи, уточнил Елисей.

Все-таки удобное проклятье я придумала: поцарапали меня, а кровью истекают сразу три царевича, двое из которых, сейчас стоят перед грозными очами дохлика.

— Пока Кощей об этом узнает, я уже сбегу! — ощерился стрелец.

И тут нож из его рук выпал, а самого Тихона нехило впечатало в стену гостиной, аккурат в пыточный крест, где и зафиксировало при помощи кожаных ремней. Бессмертный стоял в дверях комнаты, страшный от гнева. Глаза холодные, аж колются, руки сжаты в кулаки, поза напряженная, будто он сейчас кинется на стрельца и разорвет его на части.

— Что тут происходит? — еле слышно прошипел бледненький.

— Ррработаем, — от разъяренного вида дохлика я не устояла на ногах и осела на пушистый, ярко-красный ковер.

— Доплос подозлеваемого ведем! — отчеканил царенок, самообладанию которого можно было только позавидовать.

— А как ты нашу охранку прошел? — спохватилась баба Яга.

— Это мой замок! — сподобился на ответ бледнолицый.

На это бабульки уважительно покивали головами.

— Почему во время допроса кровь идет у Марии, а не у подозреваемого? — отчитывал бабусек бледненький.

— Обманный маневр, чтобы поганец расслабился и выложил нам все, что знает, — да-да, старых перечниц голыми руками не возьмёшь.

— Выложил? — хриплый голос Бессмертного вызывал ужас.

— Нет! — крепились и отвечали старушки.

— То есть «маневр» не работает? — ну все, нам несдобровать, сейчас нас Кощей наказывать будет.

— Да! — врать было бесполезно, поэтому бабусям пришлось ответить правду, как их от этого не кривило.

— Может, пора менять тактику и вспомнить классику? — громко выдыхая, спросил Бессмертный.

— Прав ты, Кощеюшка, — беря в руки свой любимый пыточный инструмент — кожаную плеточку, разулыбалась баба Яга. — Хватит, Маша, баловаться с новаторством, давай по старинке, это надежней будет!

Как эти кокетки вертлявые с Бессмертным-то быстро сговорились! Одна я тут глупости предлагаю, а эти умудренные опытом вертихвостки потакают мне, чтобы не обидеть! Стало грустно!

— А лечить меня кто-нибудь будет? — закапризничала я, демонстрируя свои окровавленные пальчики.

Ко мне тут же подошла Янина, что-то прошептала, платочком шею утерла и деловито пошла к столу выбирать орудие труда. Долго ходила вокруг столов, полок и этажерок, и, наконец, остановилась на секаторе. Видимо, сегодня кровь будут пускать не только мне.

Бабульки выжидающе смотрели на бледненького, явно намекая, что ему тут не рады, и он может нас покинуть. Но Кощей на это лишь усмехнулся и взмахом руки, освободив ближайшее к себе кресло от ошейников, плеток и иного инвентаря, величественно уселся на него, давая понять, что покидать «пыточную» не собирается. Бабуськи быстро перевели взгляд на меня, мол, что делать будем? Я лишь пожала плечами.

Действительно, что мы можем с этим поделать? Злыдню скучно, его душа требует развлечений! И его можно понять, допрос, проводимый этими двумя интриганками — зрелище увлекательное! Пусть сидит, наслаждается страданиями старшего стрельца.