— Я сделаю! Я! — Годрик попытался отобрать у нее вожжи, но Эмер вцепилась в них мертвой хваткой и пихала мужа коленом в бедро, заставляя отодвинуться.

Возня на облучке была замечена рыцарями. Спрашивать, что случилось, они не осмелились, но услышав позади осторожное покашливание, Годрик оставил жену и вцепился в колени, ругаясь сквозь зубы.

Вдруг на него снизошло озарение, и он уставился на жену, которая с невозмутимым видом правила лошадьми:

— Кто посмел тебя выпустить? Я же велел, чтобы караулили день и ночь. Неужели, леди Фледа…

— Ты меня совсем за дуру считаешь? — ответила Эмер беззаботно. — И не обвиняй дорогую матушку, она ничего не знает. Я разговорила ее, узнала про платья, про то, что ты, якобы, поехал в сопровождении рыцарей в кузню, а потом увидела повозки, и как твои болваны тайком лазали в сарай, таская сено. Поэтому сбежала и спряталась между мешками. Я придумала этот план, Годрик, и только мы должны осуществить его.

— Никаких «мы», — он улучил момент и выхватил у нее вожжи.

— Годрик, разлукин сын!.. — закричала Эмер шепотом.

— Возвращаемся, — сказал он, не обращая внимания на оскорбление.

Эмер немного застыдилась своей невыдержанности и поспешила оправдаться:

— Видишь, как ты меня разозлил? Так-то я никогда не ругаюсь…

— Надо думать, — поддакнул Годрик и свистнул, давая знак вернуться.

Возница с первой повозки оглянулся, думая, что ослышался, но Годрик махнул рукой, приказывая поворачивать.

— Дурак, безнадежный дурак, — сказала Эмер со вздохом. — Все шло так хорошо, пока ты не испортил дело.

— Это ты его испортила. Сидела бы дома… Кстати, а как ты сбежала? Ты ведь сбежала?

— Конечно. Не сказала же леди Фледе, что собираюсь прогуляться по лесу, кишащему разбойниками. Связала леди Сару, накинула ее плащ и…

— Связала — кого?!

— Тише, тише, — Эмер успокаивающе погладила Годрика, пользуясь тем, что он разворачивал повозку и не мог оттолкнуть ее руку. — Я связала ее очень нежно и уложила в кровать со всеми удобствами. Если не станет дергаться, то увидит прекрасные сны.

— Даже не знаю, что сделать с тобой, — признался Годрик тоскливо. — Огромная благодарность Её Величеству — она подсунула мне в жены ведьму!

— Вот уж неправда, — обиделась Эмер. — Да я ничегошеньки не смыслю в колдовстве. А вот в поимке разбойников…

— Тоже не смыслишь!

Эмер хотела заспорить, но тут прямо под копыта лошадям бросилась полуголая, встрепанная девица. Измызганная рубашка едва прикрывала ее святая святых, а рукава отсутствовали напрочь, являя во всей красе молодое женское тело. Спутанная грива темно-русых волос достигала пояса, а измазанное личико — даже искаженное страхом — было миловидным.

— Помогите! Спасите! Там разбойники! — возопила она, хватая под уздцы передового. Обозы остановились, "дамы" выглянули из-за занавесок, едва не вываливаясь через борта.

Колени девицы подломились, и она весьма живописно распласталась на земле. Верховые заоглядывались на Годрика, не зная, как поступить, а Годрик, от души прокляв сегодняшний день, прокашлялся в кулак, стараясь говорить тоньше:

— Разве мы можем отказать в помощи тому, кто попал в беду? Возьмите ее в седло и дайте плащ, чтобы прикрыть наготу.

Судя по недовольному сопенью позади, "дамы" были не прочь потесниться, давая место жертве разбойников. Но едва один из всадников наклонился, протягивая девице плащ, она забилась в рыданиях, прикрывая голову руками и вопя, что ни за что не поедет вместе с мужчиной.

— Она соберет здесь полкоролевства, если будет так вопить, — подлила Эмер масла в огонь. — Что будешь делать? Продолжишь драпать или поможешь девчонке?

— Сиди здесь и если что — прячься, — пробормотал он, отпинывая лютню, которая мешала ему спуститься с облучка, и перекидывая жене вожжи.

— Нет уж, сама пойду, — Эмер вернула вожжи ему и спрыгнула на землю, даже не озаботившись воспользоваться ступеньками, как это приличествует даме.

— Стой! — зашипел Годрик ей вслед, но Эмер уже приблизилась к жертве, на ходу снимая плащ. Рыжие кудри заструились до самой талии. В свете восходящего солнца, прорвавшегося вдруг сквозь тучи, они казались объятыми огнем, и «дамы» в повозке застыли с таким идиотским выражением лиц, что в любое другое время Годрик знатно похохотал бы над этим. Но сейчас было не до этого. Путаясь в платье, он полез с облучка, молясь, чтобы на них напали не раньше, чем он доберется до Эмер. «Если выживет — убью своими руками», — подумалось ему. Не совсем правильно подумалось, но других мыслей попросту не было.

Эмер же набросила на девицу плащ и подтолкнул к повозке, чтобы быстрее усаживалась. Она всего лишь на мгновенье отвел глаза, как вдруг жертва прыгнула, словно кошка, и оказалась за ее спиной, а горло захолодила сталь ножа.

— А теперь, моя леди, вели своим псам бросить оружие, оставить коней и пойти вон отсюда, — заговорила девица, цепко ухватив его за ворот. — Если хочешь жить — подчиняйся!

Совсем близко было лицо Годрика — перекошенное, бледное. Эмер смотрела на него не отрываясь. Надо будет не забыть сказать ему, что с открытым ртом он выглядит, как вилланский дурачок. Только бы не бросился на помощь и не испортил все окончательно. Она покосилась на девицу-разбойника, которая была гораздо ниже ростом, чем Эмер, и теперь, командуя, старательно выглядывать из-за её плеча.

— Оружие на землю! — кричала она. — Спешиться!

— Делайте, как она говорит! — сказал Годрик. В этот раз ему не понадобилось менять голос — горло перехватило, и вместо слов получилось сплошное блеяние.

Из леса выскочили человек десять в масках из черной ткани. Вооруженные луками, они взяли на прицел охранников караван, не слишком интересуясь женщинами, и раскрыли кошели, висевшие у каждого на шее.

— Хотите остаться в живых — отдавайте деньги и драгоценности! — заявила девица из-за плеча Эмер.

— Мы все отдадим, — сказал Годрик хрипло, делая шаг вперед, — только отпусти девушку…

Рыцари сдержанно зашумели, но команды оказывать сопротивление не было, да и появление леди Фламбар меняло планы. Они сгрудились возле борта повозки, не зная, что предпринять.

— Стой, где стоишь! — приказала Годрику.

Стрела свистнула возле самой щеки, разбойница дрогнула, и Эмер от души выломала ей руку, выбивая нож.

— Вперед! За Красного короля! — закричала она, позабыв, что уже давно не Роренброк, и боевой клич ее рода незнаком рыцарям из Дарема.

Она не видела, что стрелы, полетевшие из-за дубов, смели разбойников в масках и только чудом миновали ее рыжую голову. Не поздоровилось бы и «дамам», но их защитил кожаный полог, а паче того — кольчуги, надетые под платья.

Годрик настиг наконец неугомонную жену и прикрыв ее, свистнул в два пальца, давая команду к атаке.

"Дамы" взревели, как быки на бойне, обрушили полог повозки и вскинули припасенные арбалеты, выстрелив почти в упор в тех, кто прятался в чаще.

Потом благородные леди вытащили припрятанные мечи, перепрыгнули через бортики повозок и бросились на разбойников, на ходу заправляя подолы платьев за пояса. Этот трюк Годрик отработал с ними до идеальной точности. Нет ничего хуже, как сдохнуть в стычке из-за того, что запутался в тряпках.

Эмер уже скрутила бандитскую девицу и готовилась связать своим пояском, но тут разбойница извернулась и укусила ее в предплечье. Взбешенная таким низким приемом, Эмер совсем не по-женски двинула ей в челюсть. Разбойница выплюнула зуб и кровь, и в этот самый миг Годрик налетел на Эмер и повалил, прижимая к земле. Теперь стреляли низом, и кто-то из рыцарей вскрикнул, раненый в ногу, выше колена. Разбойничья девица не стала мешкать — метнулась, как тень, и скрылась в кустах. Эмер хотела броситься в погоню, но Годрик снова повалил ее. Платье мешало, но жену удержать он смог.

— Лежи… Стреляют, — выдохнул он, вжимая ее головой в прелую прошлогоднюю листву.

Две или три стрелы на излете ткнулись ему в плечо, но кольчуга сослужила хорошую службу.