– О чем именно ты? – его зрачки расширились, поглощая серебристо-голубой цвет радужки и превращая глаза в темные и бездонные омуты. – Разве мои прикосновения не возбуждают тебя, Эддисон? Если я поцелую тебя, то ты станешь влажной и готовой для меня?

Я почувствовала, что у меня перехватило дыхание.

– Я... это неправильно. Я не должна испытывать подобные чувства к вампиру.

– Потому что я зло? Враг?

– Да, именно так, – нежными и горячими поцелуями он продолжал ласкать мою быстро исцеляющуюся руку, отвлекая меня разговорами и мешая сосредоточиться.

– Но ведь сейчас мы союзники. Нас больше нельзя назвать врагами, – заметил Корбин. – Разве мы же можем стать друзьями?

– Друзья не сидят обнаженными на коленях друг друга и не сводят прикосновениями друг друга с ума, – заметила я, затаив дыхание.

Корбин улыбнулся.

– Все зависит от того, кто твой друг и насколько сильно ты о нем заботишься.

– Но я не забочусь о тебе, – настаивала я.

– Нет, конечно же, нет, – спокойно согласился он. – А реакция твоего тела на меня простое совпадение, а не настоящее влечение.

Я уже открыла рот, чтобы согласиться с ним, но поняла, что он насмехался надо мной.

– Ты... – мне хотелось ударить его, но я не рискнула, так как боялась, что если начну, то не смогу остановиться. Я чувствовала, как что-то твердое прижалось к моему заду и это добавило мне уверенности в том, что Корбин был возбужден так же, как и я.

Он вновь поцеловал изгиб моего локтя.

– Вот и все, ты полностью исцелилась.

– Я.… спасибо, – осмотрев безупречную кожу на руке, я снова сосредоточилась на его лице. – Могу ли я сейчас слезть с твоих колен? Пожалуйста?

Он кивнул.

– Можешь. Встань и подойди к кровати – если, конечно, не хочешь, чтобы я отнес тебя туда на руках.

– Кровать? – мое сердце ускорило ритм и на этот раз из-за страха. – Ты же обещал, что сегодня вечером никакого секса не будет. Зачем нам нужно перебираться на кровать?

– Для комфорта. И не волнуйся, Эддисон, ты – та, кто будет прикасаться.

Я не понимала, что именно Корбин подразумевал под этой фразой. Может, чтобы я доставила ему удовольствие руками? Однако он уже поднял меня на руки и понес к большой латунной кровати. Осторожно опустив меня на зеленое покрывало, он снял рубашку, обнажая мускулистую грудь, которую я бы с удовольствием облизала, если бы в моем горле так не пересохло от страха. Он раздевался, а это означало секс – что, твою мать, еще это могло означать?

– Не бойся, дорогая, – пробормотал он, отбрасывая в сторону рубашку, а затем носки и обувь. – Я не буду снимать штаны. Просто хочу ощутить кожей твое тело, – он направился к огромному старинному зеркалу, которое стояло в углу комнаты, и придвинул его к изножью кровати. Затем устроился на постели рядом со мной, прислонился спиной к кованому каркасу, раздвинул ноги и похлопал по освободившемуся месту между бедер. – Иди ко мне.

– Это обязательно? – спросила я, уже зная ответ.

Корбин одарил меня строгим взглядом.

– Твое второе наказание начинается прямо сейчас. Хочешь заработать третье?

– Нет, – пробормотала я и быстро уселась между его бедер. Боже, это когда-нибудь закончится?

– Замечательно, – одобрил Корбин, когда я откинулась на его твердую грудь. – Для начала я хочу, чтобы ты распустила волосы и посмотрела в зеркало.

– Зачем? – спросила я, выполняя его просьбу. Наблюдать за собой обнаженной и окруженной телом светловолосого вампира было унизительно. Унизительно, но в то же время и эротично. Мои волосы золотисто-рыжим облаком ниспадали на плечи, вынуждая меня выглядеть очень молодой и уязвимой. Корбин, с бледной, как и у меня, кожей был настолько огромным, что возвышался надо мной, из-за чего я чувствовала себя куклой или маленькой девочкой, сидящей между его колен.

– Потому что я хочу, чтобы ты посмотрела на себя моими глазами. Эддисон, ты хоть представляешь, насколько прекрасна?

– Что? – я встретила в зеркале его взгляд. – О чем ты говоришь?

– О том, что ты прекрасна, – он изогнул бровь. – Неужели ты не осознавала этого?

Я нахмурилась.

– Честно говоря – да. Мне нравится мое тело, но я не супермодель и мне точно никогда не стать новым лицом осеннего выпуска модного журнала.

Он выгнул вторую бровь.

– И почему же?

Я начала называть причины, загибая пальцы на руке:

– Во-первых, я слишком низкая. И у меня маленькая грудь.

– Идеальная для твоего телосложения, – он обхватил большими ладонями мою грудь, и я снова покраснела, когда мое тело отреагировало на это прикосновение. – У тебя очень красивые соски, – прошептал он, нежно лаская их пальцами, посылая сквозь меня искры удовольствия. – Маленькие и бледно-розовые. Я всегда задавался вопросом, какого же они окажутся цвета.

– Слишком большие бедра, – продолжила я, отчаянно пытаясь забыть о возбуждение, которое все сильнее охватывало мое тело. Корбин продолжал медленно и не торопясь дразнить соски, будто у него в запасе имелась целая вечность. – Плюс я ненавижу спорт, от чего слишком мягкая.

Он покачал головой.

– Дорогая, я был жестким и холодным больше четырехсот лет. Уверяю тебя, в мире не существует ничего слишком мягкого, – он обхватил ладонью мой живот, прямо над чувствительным лобком. – Нежность твоей кожи, биение сердца в момент, когда я прикасаюсь к тебе и аромат возбуждения невероятно красивы и эротичны. Я вижу твою истинную красоту и наслаждаюсь этим великолепием.

Пугающе соблазнительные слова. Я предполагала, что выгляжу привлекательно, когда не сравнивала себя с моделями. Моя кожа имела сливочно-кремовой оттенок, а грудь, пусть и не большая, была пропорциональной и упругой.

– Мне все равно не нравятся мои веснушки, – отчаянно выпалила я, изо всех стараясь не попасть под очарование Корбина

– Поцелуи ангела, – Корбин осыпал нежными поцелуями мое обнаженное плечо, прямо по скоплению веснушек. – Вот, как мы их называем. Они прекрасны, как и все в тебе, Эддисон, – я наблюдала в зеркале, как Корбин, обнажив клыки, медленно покрывал обжигающими поцелуями мою шею. В это же время я ощутила жесткую длину члена, прижавшуюся к моей пояснице, и запаниковала.

– Только не кусай меня, – выпалила я. Так как обычно подобные ситуации заканчивались одинаково – после того как вампир и человек сближались, жажда крови переплеталась с похотью, из-за чего вампир сходил с ума в стремлении насытиться и от человека оставалось лишь кровавое месиво.

– Ты все еще боишься меня, – горячее дыхание Корбина овеяло мою шею. – Я не собирался кусать, хоть и очень сильно скучаю по вкусу твоей сладкой крови.

Я постаралась расслабиться.

– Никаких укусов, порки и секса. Тогда я совсем не понимаю, в чем заключается мое наказание.

– В том, чтобы познать собственную красоту, – он снова поцеловал мою шею. – И показать мне, как ты ей наслаждаешься.

Я покачала головой.

– Не понимаю.

Корбин стал целовать мою шею с другой стороны, при этом не разрывая наш контакт глаз в зеркале.

– Прикоснись к себе, Эддисон. Я хочу увидеть, как ты получаешь удовольствие от собственных рук.

– Что? – жар опалил мои щеки. – Нет. Ни за что. Для чего?

– Прежде всего, это очень эротично, – он поцеловал и лизнул мочку моего уха, посылая дрожь возбуждения по моему телу. – По твоим словам я могу подарить множественные ментальные оргазмы, но я давно не занимался реальным сексом с человеческой женщиной. Поэтому мне нужно увидеть, как ты ласкаешь себя, чтобы узнать, как подарить тебе наслаждение.

– А что, если я не... не хочу, чтобы ты дарил мне наслаждение? – Корбин смял в горячих больших ладонях мою обнаженную грудь и вновь возобновил свои ласки, вырывая у меня стон.

– Если это правда, то я немедленно остановлюсь, – прошептал он. – Не хочешь ли убедить меня в том, что не желаешь чувствовать мои губы и руки?

– Как... как мне это сделать? – спросила я, отчаянно желая ощущать раздражение, а не возбуждение.