– Я не могу отпустить тебя в таком состоянии, и это не обсуждается. Нужно тебя исцелись.

– Нет, не нужно. Правда, не нуж...

Слова замерли на моих губах, стоило мне почувствовать, как Корбин прижался нежным горячим поцелуем к саднящей коже на изгибе под правой ягодицей.

– Корбин? – с трудом прошептала я, чувствуя, как у меня перехватило дыхание. – Корбин, пожалуйста, не надо.

– Почему нет? – он снова поцеловал меня, но уже в другом месте. – Почему мне не стоит тебя исцелять? – его голос снизился до мягкого чувственного рычания. Он продолжал ласкать меня, и я ощутила прокатившуюся по всему телу дрожь.

– П-потому что, – стала заикаться я, стараясь придумать вескую причину. Но казалось, мой разум взял отпуск, помахал рукой на прощание телу и исчез в неизвестном направлении. По мне растекалось обжигающее сексуальное покалывание, которое всегда сопровождало его исцеляющие прикосновения. На этот раз он лечил очень интимную область, и я не могла это игнорировать.

– Я никогда не желал причинять тебе боль, – пробормотал Корбин, продолжая сводить меня с ума медленными нежными поцелуями. – Никогда не собирался оставлять отметины на твоем нежном теле. Поверь мне, Эддисон.

– Я... верю, – заверила я, беспокойно ерзая.

«Боже, это когда-нибудь закончится?»

Ранее, перед тем как укусить, он тоже целовал мои бедра и трусики, из-за чего я едва не расплавилась от вожделения. Я знала, что снова возбудилась. Чувствовала, как мое лоно вновь стало неприлично влажными, ощущала, как затвердели чувствительные соски.

И, вот, когда я уже решила, что больше не выдержу, Корбин резко остановился.

– Очень хорошо, – прошептал он, и я закусила губу, когда он, будто любуясь делом рук своих, медленно и нежно погладил мой зад большой горячей ладонью. – С внешней стороны, по крайней мере.

Мое сердце застучало в груди подобно отбойному молотку.

– Что ты имеешь в виду... говоря про внешнюю сторону? – прошептала я.

– Именно то, что сказал. Снаружи твои ягодицы исцелились. Теперь мне необходимо обследовать внутреннюю поверхность. Встань на четвереньки.

– Там ты меня не шлепал, – запротестовала я. – Сейчас я чувствую себя хорошо и даже лучше. Просто отпусти меня домой.

– Нет, пока я не удостоверюсь, что исцелил каждый сантиметр твоего тела, – возразил Корбин, недовольно нахмурившись. – Встань на четвереньки, Эддисон, или мне стоит применить силу?

– Корбин... – попыталась воспротивиться я, но он уже навис надо мной и, потянув к себе, поставил в нужное положение, будто я была большой куклой. Вот только куклы не умели ругаться.

– Какой же грязный язычок, – тихо засмеялся Корбин, когда я обмякла. – Да ладно, Эддисон, не нужно так расстраиваться. Это не займет много времени.

Я надеялась, что он прав. Стоя в нужном ему положении, я крепко сжала бедра и ждала, когда закончится его осмотр. Я сгорала от стыда и не хотела, чтобы он заметил, насколько его лечение меня возбуждало. Не желала, чтобы он знал, насколько я стала влажной, горячей и готовой для него. Но, у Корбина были явно другие планы. Он погладил большими теплыми руками мою обнаженную задницу, скользя ладонями по всем бедрам.

– Откройся для меня, – прошептал он.

– Нет, – я продолжала упорно сживать ноги.

– Эддисон... – в его низком голосе прозвучало предупреждение. – Я не позволю тебе уехать домой, пока не осмотрю полностью. Так что, откройся для меня, немедленно.

– Если я подчинюсь... то ты отпустишь меня? – хотелось бы мне, чтобы мой голос не звучал с таким придыханием.

– Как только исцелю, – он вновь погладил ладонью мою чувствительную кожу. – Давай, дорогая, ты же знаешь, что я не наврежу тебе.

– Прекрасно. Но не нужно... лечить меня, – в конце концов, прикусив от смущения губу, я развела ноги.

– Это мне решать, – прошептал Корбин. И я почувствовала, как он наклонился ко мне поближе, овевая теплым и таким интимным дыханием, мое раскрытое лоно. Я ожидала, что он продолжит ласкать меня или что-то скажет, но он молчал.

– Корбин? – наконец спросила я. – Я чувствую себя прекрасно. Могу я просто уйти?

– Нет, пока я не закончу. Здесь... и здесь, – я почувствовала, как он провел длинными пальцами по губам моего лона, и едва сдержала стон.

– Нет, т-точно нет, – запинаясь, забормотала я. – Я не могу позволить тебе, гм, поцеловать меня там.

– Конечно же, можешь. Думаю, мне будет удобнее, если ты ляжешь на спину, – прежде чем я успела возразить, он уже ловко перевернул меня и подтянул к краю кровати, устраивая так, что мои бедра свисали с одной стороны.

– Корбин! – воскликнула я, но он, совершенно не обращая на меня внимания, встал на колени и раздвинул мои бедра еще шире своими плечами. – Прекрати, у меня там ничего не болит!

– Неужели. Давай проверим, – он заскользил длинным пальцем по слегка опухшему и покрасневшему естеству. Возможно ли, что его рука оказалась здесь только потому, что я сопротивлялась? Даже если это так, то нельзя допустить, чтобы там оказался и его рот.

Я взглянула на Корбина. Он выпустил клыки, а в его глазах светилось раскаяние.

– Такая мягкая и сладкая, – прошептал он, прижимаясь шершавой щекой к внутренней поверхности моего бедра. – Нежная. Я должен исцелить тебя, Эддисон. Пожалуйста.

– Ну... – я прикусила губу. – Хорошо, просто исцели меня, а потом... потом отпусти.

– Посмотрим, – наклонившись, он прижался ртом к нежной правой губе, оставляя горячий поцелуй на чувствительной коже. Я сжала в кулаках зеленое покрывало, едва не подпрыгнув от сексуального покалывания, которое дарила его исцеляющая магия, прошедшая сквозь меня подобно электрическому разряду. Затем, Корбин медленно и неторопливо, будто имел в запасе все время мира, повторил свои действия с левой стороны. И снова справа, вновь слева...

– Корбин... – процедила я сквозь зубы. Я не знала, сколько еще смогу выдержать эту сладкую пытку. Мое лоно стало настолько влажным и набухшим, а клитор пульсировал от сильнейшего возбуждения. А ведь он только едва поцеловал мою киску.

«Боже, я сойду с ума».

Наконец-то он поднял голову, но на этот раз в его глазах вместо раскаяния сверкала похоть.

– Ты очень влажная, Эддисон, – прошептал он, раскрывая мои губы большими пальцами. Тем самым выставил на обозрение влажную и розовую плоть, блестящую от сладкого сока, будто доказывая свою правоту.

– Нет, – прошептала я. – Я... я ничего не могу с этим поделать.

– Я тоже ничего не могу с собой поделать, – его глаза светились серебром в тусклом свете. – Мне нужно попробовать тебя на вкус.

Я задохнулась.

– Мы же не говорим сейчас о моей крови?

– Ты же знаешь, что нет. Мне нужно попробовать на вкус твое лоно. Хочу вылизывать его до тех пор, пока ты не кончишь для меня.

Я разрывалась между похотью и страхом. Не то чтобы я никогда не кончала с мужчиной, это было одно из любимых занятий парня, за которого, как я думала, пока училась в аспирантуре, выйду замуж. Но именно в этом деле либо он был профаном, либо со мной было что-то не так, но сейчас это уже не имело значения.

Мне следовало преодолеть страх и позволить вампиру поцеловать меня там. Привлекательное и вместе с тем опасное решение, особенно если во время того, пока он будет пробовать меня, что-то разбудит его кровожадность.

Если бы Корбин сорвался, то я превратилась бы в простой кусок мяса. Мне приходилось видеть кровавые последствия секса между вампиром и человеком, начинающегося гораздо менее эротично, чем то, что происходило между нами, по крайней мере, по словам свидетелей

Вампиры были способны контролировать себя в самых невероятных сексуальных глэм-фантазиях. И пока секс являлся только ментальным, то проблем не возникало. Но как только вовлекались другие чувства, особенно обоняние и голод, то у вампира моментально сносило крышу. В любом случае, жажда секса и крови, являлась смертельной комбинацией для человека. Поэтому просьба Корбина была равносильна тому, если бы я подставила руку или некие другие чувствительные части моего тела льву, в надежде, что он лизнет, а не укусит.