– Ну, не знаю... – Корбин замолчал, скользя длинным пальцем вдоль моего плеча, затем ниже, по изящной талии, заставляя меня дрожать. – Возможно, обещания о том, кого ты полюбишь. Кому доверишь своё сердце.

– Корбин... – мои плечи напряглись, и я ощутила давление в висках, сигнализирующее о начинающейся головной боли. – Мы не можем обсуждать это сейчас, просто не можем.

– Эддисон, – чуть усмехнулся он, вновь раздражая меня, но всё же я не смогла удержаться от ответной полуулыбки. – Нам не обязательно говорить об этом сейчас, если ты этого не желаешь, но я хочу, чтобы ты кое-что обдумала. Когда ты опустила щиты, то я увидел тебя настоящую. И знаю, что ты заботишься обо мне больше, чем хочешь признать.

– Это... не правда, – прошептала я. – Я не знаю тебя.

– Ты знаешь меня как никто другой за все эти века, – серьезно прошептал он. – Настолько хорошо, чтобы довериться.

– Это не так, – я покачала головой.

– Ох, это так, – он вопросительно приподнял бровь. – Если ты не доверяешь мне, то почему позволила использовать на тебе чары? Если ты не доверяешь мне, то почему так сладко кончила, пока я упивался твоим маленьким нежным естеством?

От этого возбуждающего неприличного разговора я покраснела, заёрзала и в отчаянии попыталась сменить тему.

– Если уж мы затронули ситуацию с чарами, – произнесла я, отводя взгляд в сторону, – то кто та девушка, которую я видела в твоём разуме? Цвет ее волос походил на мой, и она действительно плакала над ребенком?

Корбин неожиданно стал совершенно серьезным.

– Ах, она, – он быстро сел и подтянул колени к груди, сложив на них руки, и сосредоточился на камине в другом конце комнаты. Сегодня в нем не полыхал огонь, лишь слабо мерцали в темноте несколько раскалённых углей. Мне показалось, что Корбин очень опечалился моим напоминанием.

– Да, она, – подтвердила я и тоже села. Теперь, затронув эту тему, мне очень хотелось услышать ответ.

Корбин вздохнул и надолго замолчал. А когда я уже не ожидала услышать продолжение истории, он заговорил:

– Она была моей женой. Мы поженились за год до того, как я переродился во тьме.

– Правда? – нахмурилась я. – Как это произошло?

– Меня обратили насильно, – мрачно ответил Корбин. – Вампирша, которая в этом повинна, путешествовала по миру и остановилась на некоторое время там, где я жил ранее. Я ей приглянулся. Её не волновало то, что у меня имелась молодая прекрасная жена, в которую я был страстно влюблён. Она хотела убить Джанет, но я не позволил, а вернее умолял вампиршу не делать этого. На тот момент я был новообращённым, и в моих силах было только ползать перед ней на коленях и просить. В конце концов, она согласилась сохранить Джанет жизнь.

– Так она... эта твоя госпожа... проявила сострадание? Необычно для вампира, – прошептала я.

Бросив на меня взгляд, Корбин ответил:

– Сострадание не имеет с этим ничего общего, лишь извращенное чувство юмора заставило её пощадить мою Джанет, – он покачал головой. – Она даже позволила мне регулярно навещать жену, хотя большинство новообращенных сразу же заставляют отказываться от всего, что связывает их со старой жизнью.

– Не понимаю, – произнесла я. – Она оставила твою жену в живых и позволила тебе регулярно её навещать. И что здесь смешного?

– Разве ты не поняла? – Корбин обернулся ко мне, и на его лице отразилась горечь. – Она знала, что я не смогу сопротивляться желанию заняться с Джанет сексом, похоть у перерожденных во тьме усиливается во сто крат. Моя создательница хотела посмотреть, как я убью свою жену, «затрахаю и обескровлю» до смерти, как ты недавно красиво выразилась.

Я прижала руку ко рту.

– Ох, нет...

– Не нужно так смотреть на меня. Моя любовь к Джанет оказалась сильнее похоти новообращенного вампира, – он вздохнул. – Потребовалось огромное самообладание, но я смог заниматься с ней любовью, не убивая и не калеча её при этом.

Я покачала головой.

– Но... как?

– Прежде чем прийти к ней, я насыщал жажду крови, – мрачно ответил Корбин. – Я обескровил многих мужчин, но не пролил ни единой капли крови моей любимой, – он приподнял бровь. – Ох, да, дорогая, я убил многих, хоть и из-за любви, но всё равно. Впрочем, боюсь, что по закону срок давности по моим преступлениям давно истек.

– По делам об убийствах нет срока давности, – прошептала я онемевшими губами.

Он иронично улыбнулся мне.

– Даже если их закопанные в землю останки за четыре века превратились в пыль? Думаю, сейчас ты с трудом сможешь предъявить мне обвинения в убийстве.

– Возможно... – я старалась не думать обо всех тех людях, которых он убил. – Если ты шел на все эти, хм, неприятности ради неё и смог быть рядом, то почему Джанет сейчас не с тобой? Почему ты не связался с ней и не обратил в вампира?

– Моя создательница запретила мне это, – он угрюмо наблюдал за мерцающими в камине угольками. – Она считала, что со временем я все рано сорвусь и убью Джанет.

– Но ты не сорвался, так? – тихо спросила я.

Корбин покачал головой.

– Я контролировал себя. Но потом случилось невероятное… Джанет забеременела.

– Что? – нахмурилась я. – Но это невозможно. Вампир и человек не могут иметь детей, даже если вампир в процессе смог удержаться и не разорвать человеческого партнера. Они как... два разных вида.

– Так и есть, но в нашем случае... – Корбин вздохнул и провёл рукой по волосам. – Я думаю, это случилось лишь потому, что на тот момент я был новообращенным. Во мне ещё осталось достаточно от человека, чтобы зачатие стало возможным. А так как я не смог держаться от неё подальше, то Джанет забеременела.

– Что случилось потом? – спросила я. Я пыталась представить себе гибрида вампира с человеком, но не смогла. Об этом ранее даже никто не задумывался, так как считалось, что это невозможно.

Корбин вновь отвернулся к тлеющим уголькам.

– Роды оказались очень тяжелыми. И кровь... – он покачал головой. – Было так много крови... слишком много для меня. Прежде чем прийти к Джанет, я наелся до отвала и всё равно не смог позволить себе подойти к ней слишком близко. А ребенок... ребенок родился мертвым.

– Ох, Корбин... – я положила руку ему на плечо, желая утешить. Несмотря на то, что со дня смерти его жены прошло четыре столетия, я всё ещё видела боль в его глазах и слышала агонию в голосе, пока он рассказывал мне свою историю.

– Нет, не жалей меня – это было благословлением, – он вскочил с кровати и заметался по комнате. – Ребенок оказался... монстром. Изуродованное маленькое существо со слепыми глазами и острыми, как бритва, клыками. Джанет не смогла бы его выкормить. Он бы разорвал её на куски.

– Но она, должно быть, так... так... – я не смогла описать словами то, что наверняка чувствовала Джанет. Ту агонию, что она испытала.

Когда-то я пережила выкидыш. Пока я училась в аспирантуре, то встречалась с парнем по имени Тод, думая, что он тот самый единственный. Беременность оказалась незапланированной, и тогда я еще не чувствовала, что готова стать матерью, пока не произошло это... Я безутешно плакала над маленькой потерянной жизнью. В конце концов, мы разошлись с моим женихом в разные стороны, и именно Тейлор оказала мне поддержку в то мрачное время – это стало одной из причин нашей крепкой дружбы.

Выкидыш случился всего на втором месяце, но всё же это был ужасный опыт. Я не могла себе представить, каково это выносить малыша полный срок, а затем потерять таким страшным способом.

– Бедная Джанет, – пробормотала я, срывающимся голосом.

– Она была опустошена, – прямо заявил Корбин. – Совершенно обезумила от горя. То, каким родился наш сын... Думаю в тот момент внутри нее что-то умерло.

– Ох, Корбин, – снова прошептала я. Я хотела прижать его к себе, но он до сих пор вышагивал возле кровати и выглядел так, будто не нуждался в утешении.

– Не переживай, она мучилась не долго. Тяжелые роды быстро убили её, – он покачал головой. – Я же упоминал, насколько сильно её любил и старался быть нежным, но она всё равно умерла! Моя создательница назвала это «восхитительной иронией». Как же она смеялась!